— Ты не позволишь никому другому прикоснуться к себе. Это ясно?

Я слишком поглощена его дьявольскими пальцами, чтобы обращать внимание на его слова.

Что-то жестокое и разрушительное устраивается внизу моего живота, сталкиваясь и разбиваясь в его ритме.

Я ощущаю эту волну. Она в пределах досягаемости. Я и раньше доводила себя до оргазма, но всегда сдерживалась в последнюю минуту, боясь той интенсивности, которая это приносит.

Теперь я не могу остановить это, даже если бы захотела.

Его слова вызывают яростное ощущение в моих внутренних стенах.

Боже. Что со мной не так?

— Скажи «да», — приказывает он, щелкая мой клитор. Стон вырывается у меня изо рта, как бы я ни старалась его сдержать. Он крепче сжимает мою шею. — Скажи «да», или я остановлюсь.

Его движения становятся все более интенсивными, словно доказывают свою правоту.

Я хнычу, выпучив глаза.

Нет, он не может остановиться. Не в этот раз тоже. Я почти. Почти кончила.

— Я… Я...

— Блядь, скажи это.

Он сильнее вонзается в меня, заставляя звезды образоваться за веками.

— Да! — я кричу, когда острая сила ударяет меня.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но выходит только «о».

Он украл у меня способность говорить.

Дышать.

Думать.

Яростная волна не отпускает меня. Не совсем. Даже когда он убирает свои пальцы из меня.

Он погружает свои пальцы — которые все еще блестят от меня — мне в рот.

— Открой.

Я качаю головой, приоткрывая губы, чтобы возразить, но он использует этот шанс, засовывая оба пальца мне в рот.

— Ощущаешь себя на мне, милая, а?

Он проводит мимо моих губ и гладит пальцами мой язык.

Слюнки текут, но я хочу покачать головой от унижения. Сердце сжимается в ответ прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.

— Соси.

Я делаю это осторожно, просто чтобы не пускать слюни, как собака.

Пробуя себя на нем, я испытываю странное, вне телесное ощущение. Но не останавливаюсь.

Я не могу.

Как будто мой язык хочет что-то выразить после того ощущения, которое он мне только что доставил.

Эйден вынимает пальцы так же внезапно, как и засовывает их, оставляя меня ошеломленной и все еще прислоненной к машине, тяжело и неровно дышащей.

Затем он делает что-то, что шокирует меня до глубины души.

Он нежно целует меня в нос.

Его глаза все еще темные, но проясняются, когда он произносит:

— Хорошая девочка.

До конца недели ни Эйден, ни Ксандер не появляются в школе.

Они оба отстранены от учебы.

Согласно сплетням, тренер держит их в частном лагере до конца их отстранения в качестве своей формы дисциплины.

Ни один тренер не хотел бы, чтобы два его звездных игрока вцепились друг другу в глотку. Особенно в выпускном классе.

Я? Я просто счастлива, что получаю пространство от Эйдена.

После того, как я позволила его пальцам завладеть мной в ту дождливую ночь, мне нужно больше, чем просто пространство.

Я нуждаюсь в континенте, между нами.

Как я могла ему уступить? Даже в кульминации?

Он больной монстр. И только причинит мне боль.

Даже уничтожит.

Так почему, черт возьми, я не могу перестать думать о той ночи?

Эйден все еще посылает грязные сообщения о том, что он думает сделать со мной, как только вернется. С каждым днем они становятся все более грубыми и запретными. Я никогда не читаю их в присутствии тети и дяди.

Этот ублюдок губит меня, и у меня нет способа остановить это.

Поскольку тетя и дядя работают в выходные, я решаю переночевать у Ким в воскресенье. Через несколько дней у нас контрольная по математике, так что мы тратим некоторое время на учебу.

Дом Ким находится на стороне высшего класса. Их район кричит о богатстве, и полон аристократов и новых денег. Я стою в спальне Ким и смотрю на балкон. Дом Ксандера находится напротив ее дома. Даже представить себе не могу, каково это быть соседом с твоим задирой.

Дом Эйдена дальше по улице. Он огромен, внушителен и... безжизнен. Никто не входит и не выходит.

Эйден, должно быть, все еще в лагере.

Не то чтобы меня это волновало.

Yellow — Coldplay грохочет с моего телефона, а Ким напевает вместе с солистом, роясь в своем шкафу.

Мы уложили Кириана спать после того, как поиграли с макаронами и сыром. Мать Ким находится в своей студии, ее нельзя беспокоить, когда она гонится за своим следующим шедевром.

Кир, казалось, был вполне доволен только Ким и мной на своих выходных.

— Что ты делаешь?

Я наконец-то сосредотачиваюсь на ней и всех нарядах, которые она бросает на кровать.

— Ронан устраивает вечеринку в эти выходные. Он только что написал мне.

С каких это пор Ронан пишет ей?

— Ты действительно собираешься на вечеринку к Ронану?

— Это выпускной год, Элли. Мы не проживем его дважды. — она улыбается, позируя с шарфом с искусственным плюмажем на шее. — Давай, выбери что-нибудь.

— Пас. Меня не интересуют эти вечеринки.

— Перестань быть Холодным Сердцем и пойдем.

— Нет.

— На днях я собираюсь убедить тебя.

— Никогда, сатана.

Я уже собираюсь переодеться в пижаму, когда мой телефон вибрирует.

Мой пульс чуть не подскакивает, когда я вижу имя Эйдена.

Эйден: Давай встретимся.

Я почти могу представить его властный тон, если бы услышала, как он произнес эти слова. Думаю, это подтверждение, что он вернулся из лагеря.

Эйден: Я скучаю по тебе.

Что-то так сильно сдавливает мою грудь, что становится больно.

Как он может так легко произносить такие слова? Как он может так легко вывести меня из себя?

Эйден: Я знаю, что ты тоже скучаешь по мне. Тебе не обязательно это говорить.

Высокомерный ублюдок.

И нет, я, черт возьми, не скучаю по нему.

Кто скучает по своему мучителю?

По задире?

По кошмару?

Эйден: Ну так что? Ты встретишься со мной или мне следует импровизировать?

Понятия не имею, что это значит, но для меня это не может быть хорошо.

Эльза: Не смей.

Он не отвечает.

Будь проклят этот псих и будь проклята я за то, что показала, что мне не все равно.

Мой взгляд останавливается на Ким. Если его нет в лагере, то он, должно быть, идет на вечеринку к Ронану, верно?

— Ким. — я бросаю свой телефон на кровать и подхожу к ней. — Не иди, и я посмотрю с тобой корейскую мыльную оперу.

Она смеется, вытаскивая два платья.

— Мы можем сделать это, когда я вернусь.

Дерьмо.

— Ксандер вернулся из лагеря, — выпаливаю я. — Ты же не хочешь столкнуться с ним на вечеринке, верно?

— Ксандер может пойти к черту. — ее губы дерзко кривятся. — Я больше не позволю ему разрушить мою жизнь

Вот дерьмо.

Похоже, мне придется сегодня пойти на вечеринку.

Когда мы с Ким выходим из ее машины к огромному дому Ронана Астора, я пытаюсь убедить себя, что я здесь только из-за Ким.

Ни за что на свете я не оставлю ее одну на вечеринке, где присутствует Ксандер Найт.

В глубине души?

Я нахожусь на грани, и это проклятое осознание режет и царапает внизу живота.

Это первый раз, когда я вижу Эйдена после того, как он прижал меня к капоту своей машины под дождем.

После того, как он вызвал у меня взрывной оргазм там, где нас мог увидеть кто угодно.

Кто угодно мог увидеть меня.

Что бы произошло, если бы тетя выглянула? Если дядя вернулся бы домой? Если бы кто-нибудь из соседей проходил мимо?

Связываться с Эйденом это провоцировать те части, которые я никогда не хотела провоцировать.