Может, Эйден это моя карма. Может, меня наказывают за то, что я когда-либо думала об этом.

В его глазах вспыхивает искра.

— Ты слышала об этом.

— Нет, — бормочу я, поворачивая голову в сторону. — Тебя единственного интересуют эти извращенные вещи.

Боже. Я такая лицемерка.

— Ты должна посмотреть это. — он хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. — Думаю, ты найдешь это полезным.

— Полезным?

Волчья усмешка кривит его губы. Он знает, что заинтересовал меня. Ублюдок.

— Есть люди, которым нравится прилив адреналина, приходящий с грубым, неконтролируемым сексом. Значит, им нравится, когда их принуждают к этому.

— Людям нравится, когда их насилуют?

Я думала, что это просто фантазия, а не практика.. верно?

— Нет. Им нравится, когда их заставляют заниматься сексом. Они обычно планируют это со своими партнерами, так что технически это не изнасилование.

— Это оправдание, которое ты себе твердишь?

— Я не оправдываюсь перед собой. Я полностью уверен в том, кто и что я есть. Я знаю, что я другой, и мне все равно. — его палец проводит по моей щеке. — Это оправдание для тебя, поскольку ты, кажется, так отчаянно в нем нуждаешься.

— Нет.

— Блядь, Эльза. Перестань быть такой чертовски упрямой.

— Почему бы тебе не оставить меня в покое? — ненавижу дрожь в своем голосе. — Почему бы тебе не отпустить меня?

Странная тяжесть сжимает грудь при этой мысли.

Что, если он действительно отпустит меня? Что, если он..

— Я не могу, — его голос падает.

— Почему нет?

— У меня нет выбора.

Что-то острое и тяжелое пронзает мою грудь. У Эйдена всегда есть выбор. Дерьмо, он даже дает понять, что все решения направлены в его пользу.

Не имеет смысла, что у него нет выбора.

— Ты играешь в очередную игру разума?

— А ты, Эльза? Потому что я никогда не предполагал, что ты мне так сильно понравишься. Ад. Я не должен был думать о тебе больше, чем думаю о себе.

Я никогда не предполагал, что ты мне так сильно понравишься.

Я правильно все расслышала? Эйден только что признался, что я ему нравлюсь?

Думаю, что я правильно расслышала. Я думаю.. я нравлюсь Эйдену.

И я ему верю.

В отличие от меня, Эйден самоуверен до предела. Он не боится признаться в том, чего хочет.

Он свободен в том смысле, в каком ты нет. Возможно, поэтому он тебя и привлекает.

Слова Ким поражают меня, как неожиданный удар.

Для того, чтобы ты захотела меня. Я никогда не предполагал, что ты мне так сильно понравишься.

Эти слова пробивают черные дыры в моей обороне.

Я позволяю своей руке подняться от его груди к пульсирующим сухожилиям ключицы. Эйден хватает мою руку своей более сильной. Он один раз качает головой.

— Не так быстро.

— Ч-что? Но почему?

Стыд за то, что меня отвергли, опускается на дно моего желудка.

Разве не этого он хотел?

— Поцелуй меня, — говорит он.

— Поцеловать тебя, — повторяю я, все еще не в себе.

— На этот раз я хочу, чтобы ты обняла меня за шею и поцеловала первой, Эльза.

Он так несправедлив. Я должна была знать, что он не только возьмет. Я должна была знать, что в конце концов он захочет, чтобы я отдалась.

Его не интересует одна битва, он хочет победить в кровавой войне.

Тихий голос шепчет, что завтра я пожалею об этом, но сейчас мне плевать на завтрашний день.

Я высвобождаю свою руку из его и обнимаю его обеими руками за шею.

Затем прижимаюсь своими губами к его губам. 

Мой поцелуй пробный. Экспериментальный.

Это первый раз, когда я начинаю поцелуй. В первый раз я целую Эйдена без того, чтобы он, по сути, не принуждал меня к этому.

Сначала это легкое прикосновение моих губ к его твердым. Затем мой язык высовывается, и я снова и снова облизываю его нижнюю губу. Набираясь смелости, я приподнимаюсь и слегка покусываю, прежде чем оставить нежный след поцелуев в уголке его рта.

Все это время Эйден наблюдает за мной, прикрыв глаза. Обе его руки напряжены, когда он опирается ладонями на кровать.

Он не прикасается ко мне.

Моя смелая фаза немного сокращается. Может, он передумал, может..

— К черту это, — стонет Эйден, когда его губы прижимаются к моим.

Его поцелуй полная противоположность моим нежным. Эйден целуется, как сумасшедший, в поисках своего рассудка. Это всегда выходит из-под контроля. Мое дыхание прерывается, когда он просовывает свой язык мне в рот и пожирает меня.

Вот что делает Эйден. Он пожирает. Разрывает на части и обнажает, пока не завладеет каждой моей частичкой.

Теперь, когда он берет на себя ответственность, я чувствую, что могу.. отпустить.

Отпустить.

Какое странное ощущение.

Раньше у меня никогда не было соблазна отпустить. Во всяком случае, я все делала по правилам, чтобы мне не пришлось отпускать.

Тело Эйдена на мне. Его ноги проскальзывают между моих дрожащих бедер. Его грудь прижимается к моей ноющей. Его руки скользят по моим волосам, щекам, лицу.

Он весь на мне.

Его грубая интенсивность проникает под мою кожу и проникает прямо в вены.

Это заразно.

Он заразен.

Эйден отрывает свой рот от моего, и мы оба тяжело дышим, вдыхая друг друга.

Я поймана его бурным взглядом.

С самого начала он всегда смотрел на меня по-другому, как будто мы связаны.

Как будто он знает меня лучше, чем кто-либо другой.

И возможно, просто, возможно, я тоже хотела узнать его лучше, чем кто-либо другой.

Он прерывает зрительный контакт, стягивая через голову верх моей пижамы. Ткань трется о мои твердые, чувствительные соски, посылая холодок удовольствия между ног.

Он кладет грубую ладонь на одну грудь и рычит.

— Я говорил тебе, как сильно я их люблю?

Его огненный взгляд не отрывается от моего, когда он втягивает сосок в рот и тянет его зубами. Он не кусает, но угроза присутствует.

Мои глаза опускаются, и из горла вырывается стон.

Все еще дразня зубами, он щипает другой сосок. Его бурные глаза остаются прикованными ко мне, словно он бросает мне вызов — или насмехается надо мной.

Мои пальцы скользят по его волосам, и я дергаю за черные как смоль пряди. Не знаю, оттолкнуть его или притянуть.

Не могу решить.

Эйден твердой рукой обхватывает мое горло и так сильно кусает сосок, что боль пронзает позвоночник, а удовольствие растекается по сердцевине. Его язык облизывает его, успокаивая боль, прежде чем он повторяет действие. Я вскрикиваю, выгибая спину.

Я не могу двигаться, потому что он держит меня в плену, сжимая мое горло.

Это все равно что упасть со скалы. В этом не должно быть ничего приятного, потому что, когда я достигну дна, я буду мертва. Но прямо сейчас? Я не думаю о посадке. Я подвешена в момент падения. Помимо страха и наложенных на себя оков, имеется трепет, волнение. Неизвестность.

Я становлюсь зависимой от этого.

Все еще покусывая мой сосок, Эйден протягивает другую руку, стягивая шорты пижамы. Его пальцы находят мои скользкие складки, и он стонет, дразня меня, спускаясь вниз.

Мое тело ощущает себя так, словно его подожгли, пока я все еще падаю вниз. Тысяча мурашек покрывают кожу и проникают в кости.

— Эйден...

Он поднимает голову. Похоть и что-то еще, чего я не могу понять, искажают его лицо.

Мои пальцы вцепляются в его футболку, и я пытаюсь стянуть ее через его голову. Он сжимает мои пальцы поверх футболки, останавливая. Что-то пересекает его красивые черты. Оно быстрое, и, может, если бы я не была так сильно очарована им, я бы поняла значение.

Выражение исчезает так же быстро, как и появилось, и он стягивает футболку через голову.

Он спортсмен, так что шесть кубиков не должны удивлять, но идеальные пропорции немного несправедливы. Как будто он снимается для журнала.