Возможно, именно пробудившаяся в нем злость и повлияла на исход поединка. Хотя соперник явно превосходил его по классу и скорости, но, уверившись в своем превосходстве, проведя, может быть, десятки подобных боев, это самое чувство давно потерял, действую методично, но немного шаблонно, без огонька. Обзаведясь еще парочкой порезов, Сергей наконец-то решился - дождавшись удобного момента, он вложил всю свою скорость в одну атаку. Сокращая дистанцию, чувствуя, как вражеское лезвие рассекает его бок, он тут же прижал чужой клинок локтем к туловищу, на мгновение заблокировав, и, сблизившись с противником, резко ударил того головой в переносицу.

Пусть подобного рода приемы и не приветствовалась в «честном поединке», но и запрещены они не были. Так что позабывший об этом профи, выработав привычку насаживать на клинок своей шпаги помешанных на чести дворянчиков, сделал огромную ошибку - последнюю в своей жизни. Сразу же после удара в лицо соперник попытался отшатнуться, дезориентированный, но Сергей не дал ему этого сделать, левой рукой воткнув кинжал тому в печень.

Правой он уже не владел, практически не чувствуя конечность, выронив рапиру, но все еще продолжал прижимать изрезавшее его плоть вражеское лезвие к своему туловищу. Впрочем, продолжать действовать кинжалом ему это не помешало, и, провернув клинок в ране, он тут же его выдернул - но только для того, чтобы ударить им вновь, на этот раз резким махом вскрыв противнику горло.

Оттолкнув умирающего, обдавшего его напоследок фонтаном крови, хлынувшей из рассеченной артерии, он наконец-то смог обратить внимание и на соседнюю пару дуэлянтов. Там все оказалось лучше, чем можно было предполагать. Княжич, будучи уже серьезно потрепан, все еще продолжал держаться против превосходящего его по всем параметрам бойца. Хотя прямо на глазах у Сергея и заполучил очередную рану, пошатнувшись и припав на колено, когда острие вражеской рапиры ударило его в бедро, видимо серьезно повредив ногу.

Приготовившемуся было уже добить подранка бретеру сделать этого оказалось не суждено. В последний момент припомнив наставника и все его комментарии по поводу любителей метать клинки, Сергей с силой отправил кинжал в короткий полет, закончившийся точно в спине у отвлекшегося противника.

Выгнувшись дугой, тот, заведя руку за спину, попытался ухватиться за острое лезвие, впившееся ему между лопаток, но точку в этой его попытке, как и в самом противостоянии в целом, поставил уже сам княжич, воткнув острие своей шпаги глубоко под подбородок раненого соперника. Вероятно этот удар достал прямиком до мозга вражеского бойца, так как мгновенно рухнувшее замертво тело бретера едва не лишило Ветрова его оружия, чуть было не вывернув рукоятку шпаги у того из кисти.

Впрочем, кое-что пока все же оставалось незавершенным. Никто не мог остановить дуэль, вмешавшись в схватку, если хотя бы один из поединщиков находился в сознании - таковы были непреложные правила проведения подобных боев, чем он и собирался воспользоваться. Дав знак княжичу не спешить, Сергей левой рукой подобрал рапиру, направившись к своему противнику, который, на удивление, все еще подавал признаки жизни и находился в сознании. Видимо модификации поддерживали жизнь в этом теле, остановив кровотечение, и, дай он сигнал медикам, в ожидании завершения дуэли расположившимся у границы арены, его еще вполне можно было спасти.

Чего он, впрочем, делать не собирался, под крики толпы двумя резкими ударами отделив голову модификанта от туловища. Наклонившись, Сергей поднял за волосы свой трофей, выставив его на обозрение зала, найдя глазами княгиню Милорадову, напряженно сидевшую в первом ряду, встретившись с ней взглядом и улыбнувшись окровавленным ртом. «Что ж, вы хотели увидеть «Бойцового Пса» - вы его получили, - думал он в этот момент. - И пусть каждый из вас, задумав нечто подобное, прикинет последствия, надолго сохранив эту картинку в своей памяти».

Особо впечатлительные барышни, да и некоторые юноши не смогли сдержать свой обед, видимо не привычные к подобной жестокости, а кое-кто, похоже, и вовсе лишился сознания. Ему и самому все это немного претило, но, раз уж имел глупость вписаться в подобный блуд, нужно хотя бы получить дивиденды, размышлял Сергей таким образом. Возможно образ «Бойцового Пса», безжалостного и жестокого головореза не самая лучшая шкурка из тех, в которые обычно рядятся люди, но в том, что такого рода репутация в будущем поможет ему избежать огромного множества проблем - в этом он был уверен.

Впрочем, переигрывать и затягивать представление не стоило, поэтому, бросив голову противника рядом с туловищем, Сергей доковылял до своего кинжала, рывком вытащил его из тела второго бойца, и, переглянувшись с пытавшимся бодриться княжичем, державшимся из последних сил, дал знак распорядителям к окончанию поединка.

Спустившись с арены, они оказались в окружении своей команды поддержки и представителей властей, и взгляды, с которыми те их встречали, разнились от удивленно-опасливых - до радостно-восхищенных. Последним особенно отличалась графиня Батриди, которая тут же поспешила придержать раненого Сергея, не испугавшись запачкать свой дорогой наряд его кровью.

Она же помогала медикам, наконец-то пробившимся сквозь толпу, уложив пострадавшего в передвижную медкапсулу, до последнего оставаясь с ним рядом. В соседний бокс поместили потерявшего сознание Ветрова, и Сергею было прекрасно слышны рыдания его жены, тяжело переживавшей за княжича. Хотя что тут переживать, думал он затуманенным разумом, уже проваливаясь в беспамятство под действием лекарств, старое военное правило прекрасно работало и для аристократических тушек, нашинкованных в этих дурацких поединках чести - не откинулся сразу, дотянув до эвакуации, значит жить будешь.

В последний момент перед закрытием крышки медбокса в окружающей толпе он разглядел Софью, смотрящую на него со смесью страха и жалости, придерживаемую за локоть княжной Милорадовой - во взгляде которой читалась лишь незамутненная ненависть. Впрочем, сейчас его это уже мало волновало, приняв ранее решение не обижаться на будущих мертвецов, он и тут решил ему следовать. Так что перед тем, как окончательно отключиться, улыбнулся княжне искренней и располагающей улыбкой, успев увидеть промелькнувшие у нее на лице страх и растерянность.

Глава Дома ожидал дочь в саду, расположившись у небольшого искусственного водоема, подкармливая мелких крылатых рыбок, которые то и дело выскакивали из воды, пытаясь на лету поймать брошенное им угощение. Недавняя мода на эту забаву не обошла стороной и род Милорадовых, обнаруженный исследователями эндемик, сохранившийся еще со времен активного заселения и терраформирования этой планеты, в последнее время стал необычайно популярен. И пруд, в котором обитали переливающиеся всеми цветами радуги кистеперые, сейчас можно было встретить на территории практически каждой аристократической усадьбы.

Однако отец и вправду полюбил проводить здесь время, расслабляясь и сбрасывая стресс. Да и психологи советовали ему нечто подобное - как-никак проблем и переживаний у негласного предводителя партии «прогрессистов» хватало, а химией или вирт-стимуляторами он не пользовался принципиально. «Размякнешь, потеряешь хватку - мигом сожрут, - всегда повторял князь. - В этой игре поблажек не дают. Одна, всего одна ошибка может привести к краху - запомни!»

Она запомнила. Что, впрочем, не мешало ей иногда расслабляться, вдыхая пары «Эйфории» или подключаясь к нелегальным аккаунтам распространителей «Нейросчастья». Ну это так - изредка, раз или два в неделю, ну максимум три. А бросить, как сама считала, княжна могла в любое время - просто пока не хотела, все же стрессов хватало и у нее.

Взять хотя бы просчет с этим наемником. То, как он посмотрел на нее в конце боя, этот на удивление равнодушный взгляд заставил ее на мгновение потерять самообладание - за что она себя больше всего и корила. Показать слабость - и перед кем?! Какой-то слишком везучий головорез, приставленный Елистратовым к Софье, вряд ли может быть для нее угрозой. Да, себе то можно признаться - не в последнюю очередь именно из-за ревности к подруге и доставшейся этому парню славе она и внесла его в список на устранение, составленный для самых одиозных фигур противной политической партии.