– Вот зря. – Кэтчер поправил очки. – Кто здесь на машину позарится? А на миссии лишний человек лишним не бывает.

Я не ответил, пытаясь сообразить, что делать дальше. Башня становилась все ближе. Фонарики выхватили из темноты рыжую кирпичную кладку и ведущую наверх железную лестницу. Я приметил обитую железом дверь и повторно проверил заклинания. Неделю назад мне впервые удалось закрепить два заклятия одновременно. По совету шефа я подготовил Опиум и свой первый боевой файербол. Опиум для оборотней, файербол – на случай если столкнемся с залетным вампиром. Для борьбы с вампирами местными шеф лично провел со мной занятие: как раскручивать и срывать регистрационные печати. К концу урока пот лил с меня в три ручья, зато удавка печати послушно ложилась в ладонь по одному желанию. Если прибавить к новым знаниям кристалл-аккумулятор, заряженный Ингой, амулет, создающий Щит Мага при любой угрозе, и Костю в качестве тактического резерва, шансов у Темных не было никаких. Где только они прятались, эти Темные?

Кэтчер подергал за ржавую ручку, уперся ногами покрепче и потянул дверь на себя. Раздался жуткий скрип. Фонарик высветил пустое круглое помещение. На полу валялись вмерзшие в лужу трухлявые доски.

– Осмотри стены внутри и снаружи, – деловито приказал Кэтчер. – Смотри внимательно, код может быть в любом месте. Обычно его пишут краской или мелом. А я пока поднимусь и проверю крышу.

Я с сомнением посмотрел на лестницу, выдержит ли она энтузиазм игрока? Однако Кэтчера ничто не могло остановить. Он сунул фонарь в карман, включил второй, на каске, и принялся бодро карабкаться наверх. Несмотря на щуплый интеллигентный вид, с физподготовкой у парня оказалось все в порядке.

Я нырнул в дверной проем и поглубже вдохнул. Тень спорхнула со стены, легла к моим ногам, послушно пропуская в Сумрак. В комнате посветлело – сумеречная ночь мало отличается от сумеречного дня. По сравнению с городом пыли было не много. На стене трепетала одинокая паутинка. На первый взгляд, ничего особенного, разве что чистенько, но я давно обратил внимание на то, что сумеречная пыль свойственна только людным местам. В лесу или на загородной дороге ее куда меньше.

Словно заметив мое появление, паутинка оторвалась от стены и поплыла в мою сторону. Проигнорировав прилипчивую заразу, я закрыл глаза и, как учила Анна, потянулся к тонким ручейкам Силы. Будь она хоть трижды преступница, отказываться от ее уроков попросту глупо.

В пальцах возникло легкое покалывание, глаза защипало. Я сморгнул выступивший пот и вздрогнул. Сумрак изменился. Не сильно, но достаточно, чтобы по спине пробежала дрожь. Воздух испещрили тонкие линии. Они заполнили башню, просочились сквозь стены, обвились вокруг моих рук. Густая ветвящаяся сеть походила на кровеносную систему. Тончайшие капилляры едва заметно бугрились, пропуская через себя крошечные сгустки Силы. Каждый толчок отзывался знакомым покалыванием. Я чувствовал его и раньше, но сегодня впервые увидел картину текущей через Сумрак энергии своими глазами.

Капилляры мигнули и исчезли. Сумрак вновь стал прозрачным, и я, как ни силился, не мог восстановить жутковатую, завораживающую картину. Впрочем, времени на эксперименты не осталось. За ту короткую секунду, что я являлся частью кровеносной системы, мне удалось увидеть главное – три мерзкие набухшие опухоли, источавшие предвкушение, азарт, неконтролируемое желание действовать. Две опухоли внизу, рядом с башней, одна наверху, на крыше, как раз там, куда неторопливо, как в замедленной съемке, полз по лестнице Кэтчер. Похоже, мы нарвались на стаю оборотней со злополучного видео.

Костю я не заметил. То ли он ушел слишком далеко, то ли созданная шефом защита блокировала все линии Силы. Но меня беспокоило не это. Ближайшие опухоли больше не прятались в засаде. Они двигались ко мне. Не таясь, нагло, самонадеянно. Да и чего им таиться? Для них я обычный человек, они видели, как я вошел в башню, знали, что в нее ведет единственная дверь. Бежать некуда, спрятаться негде, жертва целиком в их власти…

Я лихорадочно обдумывал ситуацию. Будь охотников двое, башня стала бы идеальной ловушкой. Однако оборотень, засевший на крыше, спутал все карты. Кэтчер поднимался прямо ему в лапы, и я не знал, как этому помешать. Зря мы вообще выпустили парня из машины, да разве такой усидит? Если только веревками привязать или пресловутым воздействием седьмого уровня. Но права на воздействие шеф не дал.

Спокойно, Леша, сосредоточься. Время в Сумраке течет медленнее. У тебя в запасе пара минут. Первую вполне можно потратить на обдумывание ситуации… По кирпичной стене побежали разводы, и в комнату тяжело ввалился Костя. В чем мать родила и, судя по тяжелому дыханию и нездоровому блеску в глазах, балансируя на грани трансформации.

– Двое, – отрывисто сказал он. – Волки. Выйди из Сумрака. Будешь приманкой. Войдут – наброшусь.

В шаге от превращения речь перевертышей становится лаконичной, а мышление – прямолинейным.

– Их трое, – шепотом, будто нас могли подслушать, поправил я. – Третий на крыше.

Костя издал полустон-полурык, взглянул сквозь стену на Кэтчера.

– Человек. Почти залез.

– Слушай, я его опережу. Пойду через Сумрак и нападу на оборотня первым. А ты встретишь сладкую парочку здесь.

Лицо перевертыша исказила гримаса.

– Справишься?

– Справлюсь, – решительно ответил я и выскочил наружу. Позади раздался еще один стон-рык, а следом неаппетитный звук, который обычно можно услышать лишь в мясном разделочном цехе.

В Сумраке лестница выглядела куда надежнее, чем в реальном мире. Хрипло дыша, я гнался за блеклой тенью Кэтчера. Парень двигался намного медленнее, но и фору имел приличную. А мне нужно было опередить его любой ценой. Я ничуть не сомневался, что оборотень нападет, едва жертва вылезет на крышу. Чего ему выжидать? Площадка небольшая, прятаться негде. Надо вцепиться жертве в горло до того, как она сообразит, что к чему, и попытается бежать.

Поначалу расстояние быстро сокращалось, но уже к середине подъема я запыхался. К тому же меня отвлекал гулкий вибрирующий звук, сопровождающий касание перекладин. Дурацкие сумеречные штучки проявлялись, как всегда, не вовремя.

По счастью, Кэтчер не стремился побить мировой рекорд. И буквально за пару метров до финиша я понял, что успеваю. Прищурившись, я пробил сумеречное отражение Кэтчера. Разминуться не удавалось, пришлось идти сквозь него, хотя подобные фокусы мне никогда не нравились. А уж как они не нравятся людям, нас предупреждали не раз. Говорят, от таких прохождений даже случались остановки сердца. К сожалению, в нынешней ситуации выбора не было. Приходилось рисковать.

Еще пара рывков, и я забросил тело на гладкую поверхность крыши. Откатился, поднялся на ноги.

В Сумраке площадка выглядела совершенно открытой. В воздухе плавали смутные тени то ли балок, то ли реек. А еще я увидел оборотня – густой ком Тьмы с горящей алой аурой. При моем появлении ком зашевелился. Видно, почуял неладное. А может, просто не мог сдержать нетерпение, слушая, как неторопливо, по меркам животного сознания, поднимается добыча.

Разобрать, где у оборотня перед, где зад, из Сумрака я не смог и решил, что сейчас его внимание сосредоточено на лестнице, к коей он и повернут мордой. Зайдя ему за спину, я встал у самого края площадки и лишь потом вышел из Сумрака.

– Ночной Дозор…

Договорить я не успел. Реакция зверя была молниеносной, движения – сокрушительными. Вот перед глазами маячит широкая мохнатая туша, а вот я уже лечу спиной вперед, врезаюсь во что-то очень твердое и падаю на колени, безуспешно пытаясь вздохнуть. Спасло меня то, что оборотень не оторвал мне голову сразу. Он крутнулся по площадке и повторил свой нокаутирующий, больше похожий на удар кувалды прыжок. Шансов отразить или упредить его у меня не было. Колени стали ватными, перед глазами плыли разноцветные круги. Однако на этот раз защитный амулет отреагировал на угрозу. И оборотень, вложивший в прыжок всю свою скорость и массу, на полном ходу влип в прозрачную хрустальную стену.