Каррал Уиллс любил сидеть в саду, который был любимым детищем его покойной жены. Запахи и звуки приносили воспоминания, наполнявшие его возвышенной печалью. Больше всего Каррала волновали звуки, хотя ароматы, окутывая его своим колдовским плащом, причиняли утонченную боль.

Вода, с мелодичным журчанием пробираясь между камнями, стремилась к маленькому прудику, навевая воспоминания о словах, обещаниях, клятвах в любви и верности. Сегодня обещания вернулись, точно призраки, чтобы наполнить сердце горечью из-за собственной беспомощности.

Каррал обещал защищать Элиз… Он много думал о человеке из башни, о своем «призраке», и его предложении увезти Элиз. Какая глупость!

Каррал говорил со своими родственниками, умолял их — бесполезно. Все твердо решили, что этот брак должен быть заключен — в особенности теперь, когда они познакомились с принцем Майклом. Найти более подходящего и приятного молодого человека будет непросто. Впрочем, они не желали видеть очевидных вещей и отказывались услышать неприятную правду. Характерная черта Уиллсов.

Ситуация так безнадежна, что Каррал даже думать о ней не мог.

Ветер перебрался через стену, и деревья тут же принялись перешептываться на разные голоса. Каррал, наверное, единственный в мире мог различить шорох ветра в листьях ивы и в кроне дуба. Иногда он представлял себе сад звуков — растения с широкими листьями, по которым стучат капли дождя, вода, лопочущая в ручье, стены и высокие камни, расставленные таким образом, чтобы ветер гулял среди кустарников и деревьев, красота и разнообразие звуков. Растения, которые привлекут сюда особых певчих птиц: козодоев, вьюрков и дроздов-колдунов. Сад для слепого человека. Кто еще сможет его оценить?

Если бы только он так же хорошо понимал намерения других людей, как звуки окружающего его мира. Но люди представляли для него загадку — ведь они жили в мире ярких картин и солнечного света — словно он находился под водой, а они плавали на поверхности. Карпы и лебеди.

Разумеется, голоса очень многое могут поведать, но Карралу всегда чего-то не хватало, какая-то часть разговора оставалась от него скрытой.

Другие хотят совсем, не того, о чем мечтаешь и что любишь ты, — сказала ему однажды Элиз, когда он попытался поделиться с ней своими наблюдениями. Конечно же, она права. Мужчины предпочитают охоту и турниры музыке и размышлениям о природе вещей. Разумеется, кое-кто из них является ценителем музыки — таких немало, но и они, не задумываясь, откажутся от нее ради военного искусства.

Каррал один раз присутствовал на турнире, слушал шум толпы, топот лошадиных копыт, звон стали, когда сходились в поединке рыцари, треск ломающихся пик. И помнил тишину, которая иногда повисала над полем боя. И стоны и крики раненых и павших и их родных.

Нет, те, кто плавает на поверхности под лучами солнца, отличаются от него, они не понимают, какое им дано счастье, и тратят время на пустые занятия.

Неожиданно ветер стих, и сад смолк, словно толпа во время турнира, когда пал герой. Каррал услышал глухой стук приближающихся шагов, кожаные сапоги по поросшей травой тропинке. Как правило, Каррал узнавал людей по походке — по крайней мере тех, с кем часто встречался, — но сейчас к нему шел незнакомец.

«Мой призрак», — подумал он. Нет, он помнил звук шагов призрака — очень отчетливо.

— Лорд Каррал… — Неприятный голос, хотя явно принадлежит человеку образованному и рафинированному — до определенной степени.

Он напомнил Карралу звук, который получается, если провести кусочком железа по камню — острым как бритва кусочком железа.

— Кто здесь?

— Эремон, — услышал он в ответ.

Шаги смолкли неподалеку от Каррала.

— Ваш голос так похож на другой… — сказал Каррал. — Человека, известного Уиллсам в прежние, далекие времена…. Мне кажется, тогда он называл себя Хафидд.

Он услышал, как изменился ритм дыхания незнакомца, стал быстрым и взволнованным. Гнев? Гость Каррала переменил позу, и под ногами у него захрустел гравий.

— Не пытайтесь соревноваться со мной в красноречии, — медленно проговорил незнакомец, и Каррал подумал, что еще никогда не слышал, чтобы в голосе звучало столько угрозы.

— А я и не пытаюсь с вами соревноваться, просто хочу знать, с кем я имею дело. Что вам от меня нужно, сэр Хафидд?

Зашуршала одежда — человек, назвавшийся Эремоном, уселся на каменную скамейку напротив Каррала.

— Вы достаточно молоды, чтобы утверждать, будто слышали голос Хафидда, — сказал он. — Вы не можете его знать.

— Слепые наделены очень тонким слухом. Разве вам это не известно?

Каррал услышал, как незнакомец встал со скамейки, сделал два быстрых шага, снова зашуршала одежда — и тут щеку Каррала обожгло резкой болью, и он упал со скамьи. Он растянулся на земле, не понимая, что произошло, и чувствуя во рту вкус крови.

— Как… как вы смеете? Как…

— Как я смею? О, вы удивитесь, узнав, что я посмею сделать!

Сильная рука схватила Каррала за воротник и дернула вверх, а затем его грубо швырнули назад на скамейку. Каррал прижал руку к щеке и отшатнулся от незнакомца, не зная, ударит ли он его еще раз.

— Вы… ударили слепого, — прошептал Каррал, не в силах поверить в случившееся.

— Всего лишь ладонью. Вы еще не попробовали моего кулака.

Каррал чувствовал, что страшный человек стоит совсем рядом с ним.

— Войны начинались и по менее значительным причинам.

— Выступите войной против принца Иннесского, и семейной гордости Уиллсов конец, потому что ваше величие только в вашей гордости, лорд Каррал. — Хафидд произнес его имя с особенным презрением. — Мне ваша семейка не нужна, особенно вы — человек, который не может ни держать в руках оружие, ни зачать ребенка. Но принц получит наследника, в жилах которого будет течь кровь Уиллсов. Так он желает, и я сделаю все, чтобы выполнить его волю.

Хафидд наклонился над Карралом, и тот почувствовал его дыхание, его запах, его возраст.

— Тебе со мной не справиться, менестрель. Даже и не мечтай. Ты же видел, что мне плевать на понятия чести и благородства, а также на клятвы и правила приличий. Я не похож на людей, с которыми ты до сих пор встречался. Твоя дочь выйдет замуж за принца Майкла и родит ему сына, а если ты вмешаешься, я сброшу тебя с башни, в которой ты встречаешься со своими друзьями-призраками. И не думай, что мои угрозы ничего не стоят.

Хафидд выпрямился.

— Мы друг друга поняли? — ласковым голосом спросил он.

— Я вас понимаю, — ответил Каррал.

Раздался короткий сухой смешок, словно ветер поднял легкий песчаный вихрь.

— Пусть так.

Хафидд резко развернулся и быстро зашагал прочь.

Каррал сидел совершенно неподвижно, приложив руку к пульсирующей щеке. Он никак не мог поверить в то, что произошло. А что, если рассказать Мэнвину? Даже Мэнвин не простит такого оскорбления. Начнется война… результат совершенно правильно предсказал Хафидд. Он не дурак и прекрасно понимает, что Каррал ничего никому не скажет. Более того, он знает, что Каррал умен и осознает, что должен молчать.

— Какое чудовище, — проговорил вслух Каррал.

И этот человек хочет заполучить его дочь. Словно племенную кобылу. Мысль о том, что Элиз окажется в одном с ним доме, наполнила сердце Каррала невыносимым ужасом.

Он услышал новые шаги, на сей раз робкие, легкие. Они приближались так, словно не хотели быть замеченными.

— Кто здесь?

— Принц Майкл, лорд Каррал.

— Ясно. — Каррал никак не мог придумать, что же сказать. Из губы у него шла кровь, и вид был явно потрясенный. — Я… я упал.

— Я видел, что произошло, — признался молодой принц. — Я слежу за Эремоном всякий раз, когда представляется возможность.

— Это… довольно опасное времяпрепровождение.

— Возможно, но ему плевать на меня и на то, знаю ли я о его делишках. Эремон не считает меня опасным. Он уверен, что я не в силах ему ни в чем помешать. Почему он так с вами поступил?