Финнол шел первым, он по-прежнему не разговаривал с Бэйори, рассчитывая внести смятение в душу своего кузена. Тэм покачал головой. Как быстро взрослые люди впадают в детство, когда имеют дело с членами своих семей.

Только через час они добрались до Глаза и ступили на естественный мост. Первые шаги Тэм, сам не зная почему, сделал очень осторожно. Не вызывало сомнений, что мост прочнее любого построенного человеком сооружения и простоял здесь с тех самых пор, как река пробила отверстие в скале. Однако Тэму казалось, что такого просто не бывает.

Река под ними, точно зеленый стеклянный шнур, струилась сквозь проход в скале. Некоторое время они стояли и смотрели вниз. Тэм ощутил какое-то диковинное притяжение стремительно несущейся воды, а потом Финнол высказал его мысль вслух:

— Интересно, кто-нибудь прыгал отсюда вниз? Кажется, что вода сама протащит тебя сквозь Глаз и ты мгновенно окажешься с противоположной стороны. Здесь нет водоворотов, так что никакая опасность смельчаку не угрожает. Вот бы испытать такое! Вы можете представить себе, как проплываете через Глаз без лодки?

Синддл с беспокойством посмотрел на него.

— Давай обойдемся без глупостей, — быстро проговорил собиратель преданий. — На реке хватает опасностей даже для тех, кто их не ищет.

Друзья рассмеялись.

— Мы еще не окончательно лишились разума, — веселился Финнол. — Но разве тебе не интересно? В Долине есть узкая протока, в которую можно прыгнуть, и тебя быстро отнесет к водопадам. Там довольно глубоко, но вода без малейших усилий с твоей стороны выбрасывает тебя на поверхность. Подозреваю, что здесь было бы то же самое.

Тут Бэйори издал удивленный крик и показал на реку. В первое мгновение Тэм ничего не увидел, но потом разглядел под поверхностью воды белую фигуру, мерцающую, будто пламя свечи. Она приближались со скоростью течения, но им показалось, что она плывет, как рыба.

— Это женщина! — вскричал Финнол.

Никто не стал с ним спорить: белая, словно пена, и гладкая, как выдра. Но диковинная женщина не нуждалась в воздухе и ни разу не вынырнула на поверхность.

Тэм бросил быстрый взгляд на Синддла, который пристально смотрел вниз. В следующий миг фигура оказалась прямо под ними, за ней стало трудно уследить, а потом и вовсе исчезла в тени моста.

Они бросились на противоположную сторону, но Тэм успел заметить лишь белое пятно в пронизанной солнцем воде, и существо исчезло.

— Ну и что это такое? — спросил Финнол. Бэйори и Синддл продолжали смотреть в глубины стремительных вод Уиннда.

— Может быть, мы видели тело человека, посвященного реке? — предположил Финнол, — В Иннисете вам не попадались на глаза мертвые?

— Жители Иннисета отдают реке лишь пепел своих умерших, — ответил Синддл, не отводя глаз от стремительно бегущей под мостом воды.

— Тогда что это за существо, столь похожее на женщину, которое ни разу не всплыло на поверхность, чтобы сделать вдох?

Наконец Синддл повернулся к своим спутникам и пожал плечами.

— Дух реки, — сказал он. — Вероятно, жители Иннисета видели нечто похожее. Русалка, которая так напугала их, что они опасаются пересекать реку в одиночку или ночью.

Тэм взглянул на Бэйори, который так ничего и не сказал, — его бледное лицо было по-прежнему обращено к реке. А потом Бэйори трижды пересек мост.

Утро застало их посреди озера, они лавировали между круглыми островками и торчащими из воды скалами, выбеленными солнцем. Элиз видела разноцветные паруса, яркими пятнами выделяющиеся на голубом фоне. День обещал быть солнечным, ветреным и теплым, и она была свободна! Семья и все ее невзгоды остались далеко позади.

Вода слегка раскачивала лодку, а Элиз пыталась понять, почему не чувствует облегчения. Ей удалось спастись, во всяком случае, о преследователях сейчас беспокоиться не стоило. Однако Элиз не испытывала радости. В ее душе поселились лишь пустота и смутное беспокойство.

«Я дочь Уиллсов, — подумала она, — Что я делаю здесь, прикидываясь странствующей певицей?»

Однако она сидела в лодке, ее мечты стали явью, а на глаза наворачивались слезы печали.

Элиз решительно встряхнула головой и посмотрела на своих спутников, пытавшихся избежать холодных брызг, периодически перелетающих через борт.

Устроившийся на корме Гартенн вдруг показался Элиз уже совсем не молодым человеком. Ранняя седина, выбелившая бороду и волосы, глубокие морщины, оставленные на лице лучами горячего солнца, контрастировали с уверенными быстрыми движениями и голосом, которые не могли принадлежать человеку старше тридцати пяти лет.

Он сидел, накинув на голову капюшон, крупные загорелые руки крепко держали руль. Гартенн внимательно наблюдал за водой, ветром и проплывающими мимо островами. Его глаза казались удивительно голубыми на фоне смуглого лица в ореоле густых седых волос. Когда Гартенн заметил, что Элиз смотрит на него, он улыбнулся, и девушка смущенно отвернулась, принявшись наблюдать за окружающим ландшафтом. Лодка качнулась, и брызги полетели во все стороны.

— Сколько времени нам еще мокнуть? — поинтересовалась Элиз.

Гартенн с серьезным видом оглянулся, потом посмотрел на облака.

— Час или два, — коротко ответил он, казалось, песок заскрипел на камнях. — Если не стихнет ветер.

Элффен закатила глаза. Она была достаточно хорошенькой — как сказала бы тетя Бэтт. Достаточно хорошенькой для чего? Элиз всегда задавала себе этот вопрос. Достаточно хорошенькой для того, чтобы на нее обращали внимание мужчины, — такой ответ со временем нашла для себя Элиз. Достаточно хорошенькой, но не ошеломляюще красивой.

Сама Элиз тоже была достаточно хорошенькой — во всяком случае, если верить тете. Но ее такое положение вещей вполне устраивало. Элиз не завидовала красавицам, глядя на которых мужчины замирают от восторга, потом оживляются и начинают говорить излишне громко и возбужденно. Элиз не раз встречались подобные женщины — среди них одна из ее кузин, — но они не вызывали у нее ни малейшего интереса. Пленницы своей красоты, совсем как Элиз — пленница родового имени. Они никогда не могли войти в комнату незамеченными. За ними постоянно следили, они всегда находились в центре всеобщего внимания.

«Вот теперь я могу спокойно наблюдать за другими людьми, — подумала Элиз. — Я лишилась своего имени, так женщина теряет красоту в результате несчастного случая, или ее отнимает время. Ничто не выделяет меня среди других людей. Наконец я стала самым обычным человеком».

Неожиданно Элиз обнаружила, что эти рассуждения произвели на нее большое впечатление. Если отнять у нее имя, она становится такой же, как все, словно она сама пустое место — лишь звук, воздух, скользящий по губам.

Элиз удивляло, как неспешно они бегут от преследователей. Всякий раз, когда выдавалась подходящая возможность, они останавливались и устраивали представления в деревнях и замках, расположенных на берегах реки.

«Мы должны вести себя как менестрели, а не беглецы», — сказал Гартенн, и Элиз не стала с ним спорить.

Несмотря на свои многочисленные воображаемые побеги, Элиз смутно представляла себе реальный мир.

Той ночью они разместились в гостевых комнатах замка лорда А'дэнне. Элиз казалось, что однажды она уже встречала хозяина замка, но, к счастью, он отсутствовал. В качестве управляющего лорд А'дэнне оставил надежного рыцаря.

Во время трапезы рыцарь рассказал историю о том, как его отряд догнал и уничтожил банду жестоких разбойников, — не слишком подходящая тема для обеденного разговора, но он не хвастался. Просто для сидящих за столом мужчин — бывших воинов — ничего не могло быть интереснее.

— Они потеряли свою работу и не знали, чем заняться. Война — вот единственное ремесло, которым они владели. Горечь и потеря рыцарской чести привели их к катастрофе. И хотя я испытывал к ним жалость, мы не проявили милосердия на поле брани, поскольку все должны знать, что преступления, которые совершают люди, нарушившие свои клятвы, должны быть наказаны самым жестоким образом.