— Да. Создается впечатление, что слухи оказались правдой. Она жила в лагере фаэлей, которые не сразу поняли, кто она такая. А потом люди Хафидда напали на лагерь и похитили Элиз Уиллс.

— Только не здесь, — быстро возразил Диз. — Не в Вестбруке.

Торен печально покачал головой:

— Нет, все произошло именно в Вестбруке.

Они замолчали. Казалось, проникающий в ледник свет идет откуда-то издалека — из другого времени года или даже века, века всеобщего мира.

— Если Уиллсы заключат союз с принцем Иннесским, — проговорил Диз, глядя на мертвых рыцарей, — тебе следует отказаться от возращения Острова Брани Уиллсам.

Торен поднял руки, ухватился за одну из низких потолочных балок, подтянулся и повис.

— Это повод, который им нужен, чтобы начать войну, — негромко проговорил он.

Диз с ужасом посмотрел на Торена.

— Неужели ты не отказался от своего плана… Они нарушили мир ярмарки! Мы будем выглядеть глупыми и слабыми, если вернем им Остров Брани сейчас!

Торен продолжал висеть на балке, глядя на мертвых рыцарей.

— Если мы сейчас не вернем им остров, то начнется война.

— Война будет в любом случае! — Диз почти кричал. — Именно таковы планы принца Иннесского.

— И он готов к войне гораздо лучше, чем мы.

Последний довод заставил Диза задуматься.

— Ты собираешься отдать им остров, чтобы выиграть время для сбора армии?

— Да, но не исключено, что нам удастся найти другой способ избежать войны.

— Есть только один способ избежать войны — сдаться принцу Иннесскому и Мэнвину Уиллсу. Я предпочитаю войну.

— Действительно? — негромко проговорил Торен. Его тихий голос был полон скорби. — Посмотри на этих мужчин. Они погибли из-за кровной вражды, которую ты просишь меня поддержать. Представь себе, что это твои кузены, Диз. Вот о чем ты меня просишь.

Диз посмотрел на застывшие тела.

— Смерть поджидает всех нас, — возразил он. — Нет такого места, где мы могли бы от нее скрыться. Ты знаешь, что я желаю войны ничуть не больше тебя, Торен, но мы не можем ослабить бдительность, когда Уиллсы ищут себе союзников. Лучше погибнуть на поле брани, чем позорно умереть в темнице. Либо они, либо мы. Другого выбора не существует.

Торен ничего не ответил, он продолжал держаться за балку, его мощный торс слегка раскачивался. Он с такой горечью смотрел на четверку мертвых воинов, что Диз мог бы поверить, что они были его кузенами.

— Что ты намерен делать? — наконец спросил Диз.

— Я поставлю в известность распорядителей ярмарки. Их долг бороться с теми, кто нарушает мир.

— Ты прекрасно знаешь, что у них недостаточно власти, чтобы довести свое решение до конца, — только Реннэ и тем, кто за ними стоит, посильна такая задача. Сейчас не время для проявления малодушия.

— Сейчас нельзя позволить принцу вовлечь нас в войну. Мы не готовы — слишком долго Уиллсы были слабы.

Диз посмотрел на своего кузена, который не отводил глаз от четверых мертвых воинов.

— Торен, ты знаешь, как отнесется к этому наша семья, когда они узнают о твоем решении.

Тут только Диз понял, что Торен, по всей видимости, именно по этой причине ничего не сказал остальным.

— Да, я знаю, что они думают. Но только глупец спешит начать войну. — Торен продолжал смотреть на мертвых рыцарей. — Подумай о том, что такое десять тысяч мертвецов.

Диз не мог перенести скорби во взгляде кузена, и ему пришлось отвернуться. Мертвые лежали перед ним, и не требовалось особого воображения, чтобы представить себе огромное поле, усеянное неподвижными телами, над которыми летает воронье.

— Я пошлю устроителей ярмарки к принцу, — заявил Торен. — Они захватят с собой тела этих рыцарей в качестве доказательства и потребуют освобождения Элиз Уиллс и сдачи Хафидда, чтобы он предстал перед судом за нарушение мира ярмарки. Другого пути у нас нет.

— Но им наверняка откажут, и чего ты добьешься? Реннэ будут выглядеть глупыми и слабыми.

— Я всем продемонстрирую, кто виновен в нарушении мира, а кто стоит на стороне справедливости.

— Что нам проку от того, что люди посчитают нас правыми?! — воскликнул Диз, и его голос эхом отразился от каменных стен.

— А с какой стати нам бояться, что мы будем выглядеть глупо? — тихо ответил Торен. — Мы отправим устроителей выполнить свой долг. Мы следим за соблюдением установленных нами же законов.

— Боюсь, что мы погибнем, соблюдая законы. Иногда война становится неизбежной, и ничего не остается, как браться за оружие. Мне кажется, что от войны нас отделяют всего несколько дней. Быть может, мы просто этого не видим.

— Может быть, кузен, но я не выберу войну до тех пор, пока у меня остается возможность выбора. Если же история покажет, что я ошибаюсь… что ж, никто не в силах спорить с ее приговором.

— Да, — сказал Диз, — пусть история не судит нас слишком сурово, поскольку мы стараемся делать то, что нам кажется верным в данный момент, ведь нам не дано заглянуть в будущее.

Глаза Диза вернулись к неподвижным телам рыцарей. Какими мирными они выглядели в солнечном свете, какими отстраненными от тревог, интриг и предательства мира живых.

Принцу Майклу удалось ускользнуть от стражников, которых к нему приставил отец, и людей Хафидда, шпионивших за ним.

Городской конюх продал ему за огромные деньги лошадь, и Майкл пересек Вестбрукский мост, чтобы разыскать лагерь фаэлей, где Элиз в последний раз видела юношей с севера, которые помогали ей.

Перед входом в лагерь фаэлей дорогу принцу преградил отряд вооруженных воинов. Они смотрели на него с холодной подозрительностью.

— Что вам нужно от фаэлей, или вы заблудились? — спросил старший из воинов.

— У меня послание от леди Элиз Уиллс Тэмлину Лоуэллу или фаэлю пo имени Синддл.

Воины обменялись несколькими фразами, а потом старший повернулся к принцу:

— Назовите свое имя.

— Принц Майкл Иннесский.

Фаэли удивленно переглянулись, а затем один из них скрылся в лагере, остальные негромко переговаривались между собой на своем языке.

Через некоторое время фаэль вернулся, и один из воинов взял уздечку лошади Майкла. Они двинулись к лагерю, и Майкл с некоторым опозданием заметил спрятавшегося среди ветвей воина с луком в руках. И почувствовал, что стрела направлена прямо ему в сердце.

Наконец принц Майкл спешился, и перед ним возникла женщина, которая сделала изящный реверанс.

— Вы утверждаете, что вас послала леди Элиз?

Он кивнул:

— Да. Она боится, что троим юношам, которые оказали ей помощь, грозит опасность. От ее имени я хочу их предупредить.

Женщина задумчиво посмотрела на него:

— Вы можете поговорить с Раттом и Нэнн. Они решат, что следует сделать.

Принц зашагал за женщиной, стараясь справиться с растущим раздражением. Он находился среди фаэлей, для которых его титул и имя мало что значили. Наконец его привели к старцу и женщине, сидящим на берегу под ветвями раскидистого дерева. Принцу не предложили сесть, и он остался стоять, как нашкодивший школьник перед учителями.

— Вы сын принца Иннесского? — наконец спросила женщина.

Их не представили, но Майкл решил, что это, наверное, Нэнн.

— Да.

— На нас напали воины, которые состоят на службе у советника вашего отца. — Она посмотрела ему в глаза. — Неужели вам ничего не известно?

— Уверяю вас, я узнал о случившемся совсем недавно. Наша семья чтит мир ярмарки и мир между нашими народами.

— И как ваш отец поступит со своим советником?

— Я не могу говорить от имени моего отца, — ответил принц.

Что он мог им сказать? Он не верил, что отец одобряет нападение на лагерь фаэлей, однако прекрасно понимал, что советник не понесет никакого наказания. Как объяснить фаэлям происходящее в его семье?

— Понятно, — сказала женщина. — Тогда зачем вы здесь?

— Я принес предупреждение. Хафидд — советник моего отца — допросил леди Элиз Уиллс. Он известен под именем Эремон…