— А я ведь пытался соблюдать дистанцию, — устало вздыхаю я, забираясь на матрас и усаживаясь рядом со строптивицей.

— И у вас отлично выходит! — Она даже не пытается замаскировать язвительность. — Между нами просто пропасть из недопонимания, моей обиды и вашего хамства, Глеб Виталич!

— Все-все, не ворчи. — Я успокаивающе похлопываю по ее бедру и кладу себе на ноги книжку.

Будто и позабыв о нашем споре, Аня удивленно смотрит на нее.

— Собираетесь сказки читать? Это еще зачем?

— Злата знает твой голос. Ей нравится. И тут я ее даже понимаю. — Я пожимаю плечами, открывая первую страницу. — Хочу, чтобы она и на меня реагировала.

С этими словами начинаю читать сказку, которую когда-то купил среди ночи в книжном для Анюты. Тогда я и представить не мог, что буду читать книжку сразу для двух своих девочек.

— «Мне так хочется иметь ребеночка; не скажешь ли ты, где его достать?»

Аня беззлобно усмехается и наконец расслабленно откидывается на подушки.

— Все-таки вы странный, Глеб Виталич, — вдруг вставляет она между строчками.

Поворачиваюсь набок и подпираю кулаком голову, укладывая перед собой книжку. Накрываю упругий животик ладонью, не прекращая читать, но все же прислушиваясь к ее голосу.

— Мне даже представить страшно, что творится у вас в голове, — продолжает она, игнорируя мои благие намерения. — Но за всем этим… будьте осторожнее.

Запинаюсь и поднимаю на Аню непонимающий взгляд. А она продолжает:

— Посмотрите на ситуацию под другим углом. Хоть разочек. Что, если я все же не информатор? — Она тяжело вздыхает, встревоженным взглядом оценивая образовавшуюся между моих бровей складку. — Чисто теоретически!

Аня примирительно поднимает ладони, хотя я даже еще ничего не сказал. Она ведь будто мысли мои читает и умело пользуется моими сомнениями.

— И вот теоретически, — несмело продолжает она, — если шпион не я, то реальный информатор все еще рядом с вами. Понимаете?

Напряженно выдыхаю. И Аня, очевидно, распознает это по-своему.

— Все-все! Я молчу. — Она снова поднимает ладошки, будто сдаваясь. — Просто будьте осторожнее.

Тараню ее долгим взглядом. Что мне с тобой делать, девочка? Как бы я хотел безоговорочно тебе верить. Но у меня, по сути, ни одной зацепки. Только чувства…

— Я вызвал на завтра мастеров, — перевожу тему, чувствуя, что пока не готов вести с Аней столь доверительные диалоги. — Больше не вздумай заниматься подобным. Все, что ломается — специально или случайно, — чинится специалистами. Или мной. Но никак не моей беременной женой. Поняла?

Кивает. Стоило просто все спокойно объяснить, а не пытаться с ней скандалить, идиот. Очевидно, тягаться с ней у меня не хватит тяму.

— Завтра еще домработницу найду, чтобы ты…

— Нет, — тут же протестует маленькая хозяйка. — Никаких домработниц!

— Не понял?

— Что непонятного? Запер меня, как крот в своей норе, и собираешься в овощ превратить? Хочешь, чтобы я тут вообще от скуки померла?

Если честно, пока не оценил глубины ее претензии.

— При чем тут домработница и скука? — непонимающе переспрашиваю я.

— Заниматься мне чем прикажешь? — вызывающе вскидывает бровь Аня.

Уникальное создание. Любая другая на ее месте с удовольствием исполняла бы команду «лежи кайфуй». А этой скучно, видите ли.

— Хочешь убирать сама? — переспрашиваю на всякий случай. Вдруг что-то не так понял.

— И готовить для своей семьи, — уверенно кивает она.

Хм… Как звучит-то хорошо. Семья… У меня внутри будто согревающая патока разливается.

— Ладно, предлагаю компромисс, — отвечаю я, придвигаясь ближе к Ане и откладывая книжку. — Готовку оставим тебе, а уборкой займется клининг. Пару раз в неделю.

— Но…

— Или так, или домработница! — строго предупреждаю я.

— Ладно, — с наигранной обидой отзывается она, опуская взгляд.

— Кстати, насчет еды, — продолжаю я, поглаживая ее животик. — Злате Глебовне пора поесть. И нам за компанию. Очевидно, готовить сейчас уже поздно. Какую кухню закажем?

— Шпроты хочу! — вдруг выпаливает Аня, будто только и ждала вопроса о еде. — С пюрешкой.

Усмехаюсь ее непритязательным вкусам и тут же набираю Витька.

— Витюш, пюре в каком-нибудь рестике по-быстрому раздобудь. Только не надо этих всех пестрых. Нам обычного. Картофельного. Но побольше. И шпроты нам надо.

— Шпроты? — удивленно переспрашивает Витя.

— Угу, — подтверждаю я, продолжая поглаживать животик. — Злата Глебовна заказала.

— Кхм, — слышится в динамике. — Кто, простите?

— Дочь моя! Вить, не тупи!

Сбрасываю звонок и понимаю, что моя рука в отсутствие контроля отправилась на запретную территорию.

— Грудь болит? — с деловитым видом интересуюсь я, будто так и было задумано.

Однако предательская хрипотца в голосе выдает меня с потрохами.

— Мгм, — едва не стонет мне в ответ Анюта, закусывая губку.

Ах, ты ж… Меня словно током прошибает.

— Молозива еще нет? — Помнится, что-то такое про беременность нес как-то Валерон… Стараюсь держать себя в руках, но это плохо выходит, так как эти самые руки сейчас бесцеремонно сминают налитую плоть.

Аня качает головой, поджимая губы. Вижу, как стискивает бедра, и соображать из-за этого становится все сложнее. Во рту собирается вязкая слюна, пока я скольжу взглядом по ее томящемуся телу.

— Я читал, что разминать надо. Чтобы потом ребенку проще взять было. — Однако в голове вовсе не целомудренные мысли о помощи будущей матери моего ребенка. — Позволишь? Я покажу…

Не раздумывая, подается мне навстречу. Осторожно подтягиваю Аню за талию и разворачиваю к себе спиной. Стискиваю в объятиях, облегченно выдыхая, и запускаю руку в лиф платья.

— Определенно больше стали, — хриплю я рядом с ее ухом, осторожно потирая своими грубыми пальцами нежную плоть.

Признаться, я читал, что это делается махровым полотенцем, но кажется, уже не готов остановиться. Мне просто требовался повод прикоснуться к ней.

— Ты снова пахнешь мной… — Веду носом по ее волосам. — Мне нравится.

Она стонет в моих руках, выгибаясь всем телом. И под влиянием этого звука я больше не могу себя контролировать. Впиваюсь в тонкую шейку губами, невольно царапая нежную кожу своей бородой. Черт… Я ведь собирался серьезно поговорить. Не выйдет. Не сейчас. Я просто не могу больше…

С жадным рыком подминаю Аню под себя, поворачивая ее к себе лицом. Накрываю губы нетерпеливым поцелуем, чувствуя, что у меня уже кожа горит.

— Подожди… — выдыхает она в мой рот, упираясь руками в грудь. — Глеб, подожди.

— Не могу уже ждать, Ань, — бормочу я, покрывая ее лицо короткими поцелуями. — Я сейчас взорвусь. Ты тоже хочешь, так зачем останавливаешь?

— Ты же потом снова злиться будешь! — Но она едва не хнычет от нетерпения, когда мои губы спускаются ниже. — Надо сначала во всем разобраться…

— Я, может, и не во всем… — прерывисто отвечаю, избавляясь от лишней одежды, — но что-то знаю наверняка…

Аня без стеснения изучает мое нагое тело, буквально пожирая взглядом. И эта неприкрытая похоть у такого нежного ангела вынуждает кровь закипать. Если подумать, у нее раньше и возможности-то не было рассмотреть меня. Зато на ощупь она знает меня как никто другой.

Подаюсь вперед, накрывая собой хрупкое тело. Покрываю влажными поцелуями ее шею, спускаюсь к ключице.

— Понял, что хочешь только меня? — предполагает она, поглаживая мою голову.

Отрываюсь от шелковой кожи и заглядываю в глаза.

— Что не могу без тебя, Анют. — Трепетно поглаживаю ее шею, наблюдая, как в синих глазах собираются слезы. — Только не плачь…

Улыбается.

— Это от счастья, — заверяет она.

А я хмурюсь, понимая, что форсирую события. Прикрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями. Моей щеки касается нежная ладонь, вынуждая посмотреть на Аню.

— Не волнуйтесь, Глеб Виталич, — этим обращением она словно обособляет безопасную дистанцию между нами, — я подожду, когда вы будете готовы…