Ник заметил, как слезы все-таки скатились по щекам девушки. Она резко схватила сумку, развернулась, тряхнув густой копной рыжих волос, и направилась к выходу.

— Стой, Эспер! — попыталась остановить ее Джесс, а затем, обращаясь к Нику, отчаянно воскликнула: — Она не Ренато! И никогда не станет такой, как ее отец! И… разве ты сам не хотел бы расправиться с виновными, узнав, что вся твоя семья мертва? Когда-то ты тоже был одержим местью! Уже позабыл?!

Ник скрипнул зубами, нехотя признав поражение.

Да, чертова Джесс права. Как он может винить Эспер, когда в ее возрасте сам был ровно таким же? С той лишь разницей, что он простой смертный и не мог одной лишь силой мысли разрушить половину Чикаго, когда узнал о смерти своих родителей. В конце концов, он отлично понимал чувства, которые она сейчас испытывает.

— Эспер… Эсперанса. Остановитесь! Вы можете остаться.

Девушка стремительно шла к двери и, казалось, совершенно не собиралась никого слушать.

— Хорошо. Я останусь! — заявила она, все-таки замерев на пороге. — Но только потому, что мне нужно какое-то время скрываться. Как только я узнаю, что меня перестали искать, то вернусь обратно в Италию, и вам больше не придется иметь дело с… убийцей!

— Как пожелаете, мисс Нэро, — язвительно ответил Ник, скрестив руки на груди. — Берите сумку, поднимайтесь по лестнице на второй этаж и подождите меня там, я покажу комнату, где вы будете жить.

— Спасибо, Ник, — едва слышно прошептала Джессика, легко пожав его плечо. — Ей нельзя возвращаться. Да и абсолютно некуда… Весь лагерь «Вааца» и половина леса выгорели дотла, — в тихом голосе Джесс сквозила неприкрытая боль и сожаление. — Пригляди за ней и заставь остаться в здесь хотя бы до последнего курса обучения, иначе выжившие охотники ее убьют. Пожалуйста, хотя бы ради Элен…

— Ничего не могу гарантировать, — также тихо ответил Ник, наблюдая, как Эспер поднимается по ступеням. — Ты же видишь, что это не мы, а она якобы сделала нам одолжение. Что бы ты ни говорила, Джесс, от отца в ней больше, чем я бы хотел видеть. Если девица Нэро навредит кому-то из студентов, я без лишних сантиментов выгоню ее прочь прямо в лапы к охотникам, так и знай.

— Что бы ты не думал, но Эспер в первую очередь дочь Элен, — сказала Джесс. — Такого не произойдет, обещаю.

— Не давай обещаний, исполнение которых от тебя не зависит, — угрюмо процедил Николас, нахмурив брови. — Да и вообще лучше не давай никаких обещаний. Где ты пропадала два года?.. Кэсси несколько раз меня спрашивала, не умерла ли ты окончательно.

— Ты сам не желал меня видеть, Николас, — ответила Джессика, а на ее бледных щеках вдруг проступили красные пятна. — Я занималась тем же, чем обычно, только в Италии… А Кэсси будет лучше, если она не узнает, сколько ее мать тратит сил, чтобы не расплакаться при одном ее виде.

— А о ее желаниях ты подумала? — зло выплюнул Ник. — Эгоистка!

— Пусть я буду плохой… Пусть! — вспылила Джессика. — Но зато буду знать, что моя дочь проживет счастливую жизнь, хоть и вдали от меня! — схватив свой чемодан, она стремительно исчезла, а затем в мгновение ока появилась у двери. — Я остановлюсь у МакСойла, но завтра навещу Кэсси. Обещаю…

В следующую секунду вампирша словно испарилась. Николас тяжело вздохнул, наблюдая, как медленно закрывается створка входной двери.

«Да… Завтра у Кэсси наступит самый счастливый день, а на рассвете следующего Джесс уже исчезнет, как обычно оставив свою дочь одну», — думал Николас, утешая себя лишь тем, что он сам по-прежнему будет рядом.

— Вы там примерзли к полу что ли? — донесся до него с вершины лестницы голос Эспер.

— С этой секунды будьте добры обращаться ко мне «доктор Хотман», — ответил ей Ник, слегка смутившись от того, что девушка заметила отсутствие ботинок на его ногах. — Я директор, а также преподаю историю оккультизма.

Поднявшись по лестнице, он взял ее сумку, чтобы помочь донести до комнаты.

«Легкая. Судя по всему, личные вещи сгорели вместе с лагерем».

— Мне плевать, — ответила Эспер, закатив глаза. — Я надеюсь как можно реже вас видеть и вообще не планирую к вам обращаться! …Мистер Хотман, — все-таки добавила она, забирая вещи обратно себе, когда они подошли к двери в конце коридора.

— Доктор… Доктор Хотман. Степень по истории оккультизма.

Эспер тяжко вздохнула, запрокинув голову к потолку.

— Надеюсь, что и я не буду вас видеть, синьорина Нэро, — буркнул Николас. — Завтра утром к вам зайдет Сара Чейз и расскажет все, что необходимо знать о жизни в академии.

— Я запомню.

— Вот единственная свободная комната, — распахнув створку, произнес Николас, а затем привычно добавил стандартную для всех студентов фразу: — Будьте, как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

— Не забуду, уж поверьте! — всхлипнула Эспер и захлопнула перед его носом дверь.

«Черт, идиот!» — мысленно выругался на себя Николас, ощутив внезапный укол вины. Вряд ли когда-нибудь наступит день, когда Эспер забудет, почему она осталась жить в Солинари.

Прошло полтора месяца…

Наручные часы на левой руке Николаса Хотмана показывали без десяти двенадцать. Быстрыми шагами преодолев широкую лестницу, он прошел по длинному полутемному коридору и остановился перед дверью в комнату Эспер. Рука застыла в паре сантиметров от дверной ручки. Сквозь небольшую щель возле порога падал холодный лунный свет.

«Неужели решила проспать канун Рождества?!» — с недоумением подумал Ник. Взгляд опустился на пару блестящих коробочек, что он таскал с собой — подарки от Джесс. Один для него, а другой для девчонки Нэро, который он нехотя пообещал передать.

Сегодня директор весь день гулял по академии в позорном костюме оленя Рудольфа, причем не по принуждению, а по собственной воле. Иногда очень хотелось сбросить с себя тяжкий груз ответственности, окунуться в детство и просто предаваться беззаботной радости, а Рождество подходило для этого лучше всего.

Директор Хотман откровенно наслаждался атмосферой расслабленности и веселья, установившейся в последнюю пару дней, а сегодня особенно, ведь он с самого утра нацепил большой красный нос, ободок с рогами, бесформенный мягкий свитер на пару размеров больше и джинсы, вместо традиционных для него галстука и костюма, от которых уже тошнило. Наверное, каждый студент, оставшийся на праздник в стенах «Солинари», успел подколоть его какой-нибудь шуточкой, а обнаглевшие старшекурсники развлекались тем, что дергали за нос или рога, а он, что удивительно, позволял, ведь они отлично знали, что праздник рано или поздно закончится и все вернется на круги своя.

Пуще всех, конечно же, наслаждалась Рождеством семилетняя Кэсси, которую он полдня возил на своей спине. К вечеру она так умаялась, что уснула прямо на диване посреди гостиной, рядом с теплым камином, невзирая на суматоху и шум вокруг. И только уложив ее спать, Николас вспомнил, что уже пару дней не видел синьорину Нэро, которая явно не упустила бы такой прекрасной возможности сказать в его адрес какую-нибудь едкую язвительную колкость. Сколько гадостей позволяли придумать одни только оленьи рога…

Отношения у них не сложились с самого знакомства. Николас по-прежнему не мог избавиться от чувства, что сквозь синие глаза Эспер не него смотрит проклятый оборотень Ренато, настолько они были похожи, и буквально заставлял себя быть вежливым, впрочем, сама Эспер совершенно не утруждалась подобным и постоянно грубила, стоило ему хоть что-то у нее спросить, да и не только ему…

Остальные студенты сразу невзлюбили новенькую. Честно говоря, Хотмана это сильно тревожило, ведь совет попечителей не погладит его по голове за лишние конфликты в кампусе, не говоря уж о том, что он вообще той самой головы лишится, если вдруг кто-нибудь умрет. А Эспер, учитывая ее историю, могла бы этому поспособствовать, хотя в большей степени в ссорах виновата была даже не сама мисс Нэро, а ее черная фамилия и скверная репутация клана «Вааца». Многие в сверхъестественном сообществе знали о жестоком папаше и о том, что он, с парочкой своих верных волков, последние пару десятков лет творил в Италии, а сплетни распространялись очень быстро.