– Это Ланц? – только тут сообразил Пратт, перескочил через прилавок и забрал у хозяина лавки уже взведенный арбалет. – Все в порядке, папаша, не стоит так горячиться.

– У меня есть разрешение! – вспылил тот.

– Да ради Святых!

Джек спустил струну арбалета, вернул оружие старику и метнулся в заднюю комнату.

Мгновение спустя послышались звуки борьбы, приглушенные ругательства, а потом из двери вылетел растрепанный Ловкач. Не теряя времени, Пратт заломил ему руки за спину и принялся затягивать на запястьях мошенника выуженный из кармана шнур.

– Ты представляешь, Себастьян, этот подлец в окно удрать хотел, – сообщил мне рыжий.

– Мы к нему со всей душой, понимаешь, а он в окно, – переведя дух, усмехнулся я. – Нехорошо.

– Нехорошо, – поддакнул Пратт. – Чего ты возишься?

– Да так.

Я положил левую руку на затылок бандита, и ладонь закололи холодные искорки скверны, а миг спустя пальцы и вовсе свела судорога. Хозяйничавший в душе марионетки бес не сразу понял, что происходит, а потом уже стало поздно – одним рывком я вырвал нечистого и, скрутив, будто мокрую тряпку, отжал из него потустороннюю силу. Одержимого начала бить крупная дрожь, он выгнулся дугой, из носа и рта хлынула кровь. Но агония длилась недолго, и вскоре парень, перестав дышать, неподвижно замер на полу.

– Чего это с ним? – перегнулся через прилавок донельзя удивленный произошедшим Джек.

– Помер.

Я поднялся на ноги и затряс кистями рук. Скверна колола пальцы, в каком-то дальнем уголке моей души сплелись в беспрестанно шевелившийся клубок заточенные там бесы, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего. Хотя чего уж там – еще легко отделался.

– А! – только тут сообразил, что произошло, Пратт. – Они, стал быть, из этих?

– Именно, – кивнул я, скатывая доставшуюся мне от беса скверну в один коловший холодом комок. – Эй, хозяин, дверь запри и никого в лавку не пускай. Мы своих людей за покойниками пришлем.

– А если Стража нагрянет? Что мне им говорить? – завозмущался хлопотавший над охранником Таланс. – И лекарь нужен.

– Лекаря зови, – разрешил я и принялся стягивать с бесноватого куртку. – А стражникам скажешь, что у тебя в лавке неизвестными был убит некто Якоб Ланц. – Ловкач при этих словах заметно вздрогнул. – Но одного бандита ты застрелил, а второго задержали господа из дворцовой охранки.

– Ты чего это? – уставился на меня Якоб. – Себастьян, ты чего задумал?

– Накинь на него. – Я швырнул перепачканную в крови куртку Джеку и присел рядом со вторым бандитом, даже после смерти продолжавшим сжимать торчащую из груди пяту арбалетного болта. – И лицо. Лицо закрой.

– Э-эй!.. – начал было голосить Ловкач, но сразу же осекся, когда Пратт легонько ткнул его в печень. Потом Джек с хлопком разложил вытащенный из кармана холщовый мешок и, ловко накинув его на голову мошеннику, затянул завязки.

– Не задохнется? – забеспокоился я, поднимаясь на ноги.

Сомнений насчет второго бандита не осталось ни малейших – еще одна марионетка. И вот что странно: лицо его мне было определенно знакомо. А где, когда пересекались, вот так сразу даже не скажу. Но вертится, вертится в голове что-то такое. Что-то из прошлой жизни…

– Не успеет. – Пратт накинул на плечи мошенника окровавленную куртку и погнал того на выход: – Давай! Шевели копытами! Пошел!

Я распахнул дверь, и вытолкнувший Ловкача на улицу Джек тотчас достал служебный свисток. Уже спешившие к лавке охранники замерли как вкопанные, и тратить время на разбирательства с ними не пришлось: мы запихнули мошенника в остановившуюся у крыльца пролетку и запрыгнули следом.

– Поехали! – скомандовал я, забравшись на козлы к Пьеру.

– Куда? – флегматично уточнил парень.

– Во дворец! – рявкнул Джек. – Гони давай!

– И не надо так кричать, – взмахнул поводьями возница. – Но! Пошли!

– Похоже, мы сорвали банк? – толкнул меня в спину Пратт, не забывавший тем не менее внимательно поглядывать по сторонам. Еще не хватало с уловом на руках в какую-нибудь передрягу угодить!

– Учитывая, что за этим гавриком охотились марионетки, так оно и есть, – потирая лицо, кивнул я.

– У тебя скула зажила, – удивился Джек.

– Ерунда.

– Как скажешь. – Рыжий пихнул в бок заворочавшегося на скамье Якоба, и тот моментально успокоился. – Что по марионетке?

– А что по марионетке? – пожал плечами я. – Родился, воровал, угодил в «Ржавую кирку», отправили на полночь – и обрыв. Меня другое беспокоит: второй жулик знакомым показался.

– Встречались раньше?

– Хоть убей, не помню. Но я его точно где-то видел. Ты своих людей в лавку отправишь?

– Само собой.

– Пусть по картотеке его проверят. Мне нужно имя.

– Хорошо.

Монетный переулок располагался в пяти минутах езды от дворца, улицы здесь были широкие, народу немного, и Пьер в два счета примчал нас на место.

– На территорию заезжать?

– Да. И никуда не уходи, понадобишься еще.

– И нет старику мне покоя, – тяжело вздохнул Пьер, но распоряжение выполнил и подогнал пролетку к воротам.

Дежурившие там «серые сюртуки» с удивлением уставились на непонятную фигуру в окровавленной куртке и с мешком на голове, но Джека здесь знали и препятствий нам чинить не стали.

– Куда его теперь? – уточнил я, когда мы вылезли у флигеля дворцовой охранки.

– В подвал.

– Охрана там надежная?

– Думаешь, сбежит? – усмехнулся Джек Пратт и ухватил Якоба под руку.

– Думаю, в петлю залезет. Или просто умрет.

– А! Ты в этом плане, – задумался рыжий. – Своих людей туда поставлю.

– Идет.

– Только надо будет это с Раулем согласовать.

– И что ты предлагаешь? – распахнул я дверь, пропуская Джека с мошенником вперед.

– Ты старший группы, ты и беги! – фыркнул Пратт и погнал Ловкача в подвал.

У меня язык чесался сказать рыжему негодяю какую-нибудь гадость, но, по большому счету, он был сейчас совершенно прав. Ничего не оставалось, кроме как подняться в приемную Луринги и попросить секретаря доложить о моем визите.

– Вы по какому вопросу? – с подозрением уставился старый хрыч на мою запыленную одежду.

– По важному, – буркнул я и так зыркнул в ответ, что у секретаря в один миг исчезло всякое желание спорить.

– Проходите, – разрешил он.

– Вот так просто взять и пройти? – не удалось удержаться от подначки мне.

– Да! – И хрыч уткнулся в бумаги.

Я на всякий случай несколько раз стукнул костяшками пальцев по косяку, потом распахнул дверь и заглянул в кабинет:

– Можно?

– Заходи быстрее, – прихлопнув уже поднятый сквозняком со стола лист бумаги, поторопил меня Рауль. – Как успехи?

– Потихоньку, ваше сиятельство. – Я прикрыл за собой дверь и поздоровался со стоявшим у открытого окна Вильямом: – Здравствуйте, господин Чесмарци. С повышением вас.

– Правильно ли я понял, что вы произвели задержание по делу? – обернулся ко мне новоиспеченный заместитель главы надзорной коллегии.

– Так, мелкая сошка, – не стал открывать своих карт я. – Но вполне возможно, через него удастся выйти на рыбу покрупнее.

– Его должны допросить мои люди! – безапелляционно заявил Вильям. – И чем скорее это произойдет, тем лучше.

– Ваше сиятельство? – глянул я на Лурингу и едва заметно покачал головой.

– Знаете, Вильям, дело находится в ведении специально созданной комиссии, так что ничем не могу помочь, – пожал плечами граф. – Но мы конечно же незамедлительно поставим вас в известность, если в ходе допроса…

– Я буду разговаривать об этом со своим руководством! – Перебив Рауля, Чесмарци покинул кабинет и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– И его руководство вполне может пробить этот вопрос, – тяжело вздохнул глава дворцовой охранки и потянулся за трубкой.

– Делов-то! – фыркнул я. – Отправьте своих людей привезти из городского морга свежего покойника. Лучше – удавленника. Не уследили – беда-то какая!

– Вы страшный человек, Себастьян Март, – рассмеялся граф. – Хорошо, так и поступим.