– Неоднократно, – возвращая опустевшую фляжку опешившему сержанту, ухмыльнулся я. – А еще гад, сволочь и выродок.

– Все так и есть, – поднялся на ноги Рауль и покачнулся. – Такую свинью подложил…

– Хотите вернуться?

– Я? Святые упаси! – содрогнулся граф. – Прости, любовь моя, но долг превыше всего!

– Не обращай внимания, – посоветовал я Джеду и, ухватив Рауля под локоть, повел его с отмели. – Неужели не понравился прием?

– Безумно понравился, – не стал скрывать очевидного граф Луринга, – но я имел глупость пообещать старым ведьмам избавить их лес от тьмы, и мне от этого не по себе.

– Ничего, скоро отпустит. Уберемся с острова и отпустит. Сразу…

Вот только с ходу убраться с острова не получилось. Стоило приблизиться к скалам, как с облюбованной нами для вчерашней ночевки площадки полетели стрелы. Пехотинцы в ответ поспешили разрядить арбалеты в прятавшихся меж камней лучников и, укрываясь за щитами, отошли в поле.

Ситуация складывалась незавидная – противник контролировал все окрестные высоты, и как только островитяне осознают свое численное превосходство, нас просто-напросто сомнут в рукопашной.

– Влипли? – невесело усмехнулся разом протрезвевший Рауль. – На корабль никак сигнал не подать?

– Вряд ли получится, – мотнул головой сержант, выдергивая засевшую в щите стрелу.

– Придется договариваться, – тяжело вздохнул граф и направился к скалам.

– Стой! – Я бросился за ним, но вспомнил про мешок и, прочертив по земле превращенным в нож когтем круг, кинул его внутрь. – Джед, если кто сюда сунется, руби голову сразу.

– Вас же подстрелят! – всполошился сержант. – Хоть щиты возьмите!

– Пустое! – отмахнулся Рауль и беззаботно зашагал к скалам.

Как ни удивительно, стрелять по нам не стали. Более того – на поле сразу же спустились трое островитян. Горцы оказались невысокими, бледными и худыми. И только руки с широкими натруженными ладонями ясно показывали, что перед нами вовсе не находящиеся на последнем издыхании задохлики. Да и доспехи ковали, несомненно, мастера своего дела. Короткие клинки пока обнажены не были, но не думаю, что с ними дела обстоят хуже. И что самое интересное – у всех мечей гарды самоцветами изукрашены. Курчаво живут ребята…

– Вы освободили лес! – с ходу заявил самый низкорослый из островитян. Его охранники держались немного позади, не убирая, впрочем, ладоней с рукоятей мечей.

– Так получилось, – столь же рубленой фразой ответил Рауль на состоящем из смеси доброй дюжины языков диалекте, бывшем в ходу у пиратов Старого моря. На котором, собственно, и обратился к нам горец. Так вот откуда у них маис…

– Где наконечники? – стиснул кулаки островитянин.

– В лесу. У ведьм, – не моргнув глазом, соврал поднаторевший в дворцовых играх Луринга. Хорошо соврал, убедительно. Я бы поверил.

– Вы погубили мой народ! – взвился на дыбы замахавший руками горец. – Вы умрете!

– Мы можем компенсировать… – начал было граф, но пришедший в бешенство представитель островитян его и слушать не стал.

– Заплатите кровью!

– Заплатим. Едой, – ухватив напрягшегося Рауля за руку, медленно выговорил я. А чем еще? Как ни крути, лес и горы повздорили именно из-за плодородной долины. – Дорого.

– Едой? – моментально успокоился горец. – Продолжай.

– Те наконечники, – махнул я в сторону леса. – Нужны. Дайте нам. На корабле еда. Много.

– Больше нет! – заорал покрасневший от злости островитянин мне прямо в лицо. – Нет!

– Когда будут? И сколько?

– Зимой. В солнцестояние. Два.

– Купим весной, – объявил я и ткнул пальцем в один из золотых перстней старейшины. Карбункул цвета голубиной крови в нем стоил небольшое состояние, но то – в Стильге. Как дорого оценят его здесь? – Продашь?

– Сколько? – сразу же приготовился к торгу горец.

– Мука. Пять бочек, – предложил граф.

– Фу-у-у! – презрительно фыркнул островитянин, но от нас не укрылось, как заблестели у него глаза. – Что еще есть?

– Договоримся, – расплылся в улыбке Рауль, припоминая, сколько загрузили на корабль провизии. – Договоримся…

Надо ли говорить, что так оно и вышло? И пусть на вырученные за бесценок драгоценности наложит руку корона, для нас достойной наградой стала возможность целыми и невредимыми убраться с этого негостеприимного островка. Да и местные обитатели внакладе не остались: изготовят они за зиму наконечники из проклятого металла или нет, как только кончится сезон штормов, к их берегам прибудут забитые провизией корабли королевского торгового флота.

Какой маис? Какие наконечники? Миром правят совсем другие вещи.

К примеру – золото.

Золото и драгоценные камни.

Месяц Святого Огюста Зодчего

Человек может приспособиться к чему угодно. Ну… практически ко всему.

Скудная и однообразная кормежка, беспрестанная качка, спертый воздух каюты и лишь несколько часов сна в сутки. При необходимости можно вынести и это. Бывало и хуже. Намного.

Куда сильней выматывало ожидание. Просто ожидание. Своей очереди поспать и пройтись по палубе. Перекусить и сходить в гальюн. Прибытия в Акраю – в конце концов.

Да, кроме как ждать возвращения в столицу, мне ничего другого и не оставалось.

Я-то, наивный, надеялся сдать наконечники Чесмарци и на этом успокоиться. Куда там! Вильям хоть и запер сундук с наконечниками на висячий замок, но все же решил на всякий случай не спускать с него глаз. В буквальном смысле слова. И своими помощниками в этом нелегком деле он, разумеется, не замедлил назначить меня и Лурингу. И ведь не поспоришь – ну, в самом деле, кого еще?

Так вот и вышло, что обратное плавание превратилось в самую настоящую пытку. А закрепленный веревками сундук, вокруг которого я прямо на досках пола начертил пентакль, и вовсе стал внушать какой-то сверхъестественный ужас. И пусть заточенная в наконечниках тьма не могла дотянуться ни до кого из нас, при одном только взгляде в тот угол становилось не по себе.

А не смотреть на сундук не получалось. Нет, этот клятый гроб за время плавания прочно влился в нашу компанию.

Я, Рауль и сундук.

Я, Вильям и сундук.

Я и сундук. Даже во сне сколоченный из крепких досок и укрепленный железными уголками и полосами короб не давал расслабиться и хоть немного отдохнуть. Чтоб ему пусто было…

– Себастьян! – потряс меня за плечо граф Луринга, когда я только повалился на койку и прикрыл глаза.

– Чего?! Моя смена?

– Входим в порт, – расплылся в счастливой улыбке Рауль. – Собирай вещи.

– А чего собирать? Все собрано давно. – Особых причин расслабляться я не видел. Если где и стоило опасаться нового нападения, так это в порту.

– Давайте проверим наконечники, – предложил Виктор Чесмарци и отпер навесной замок.

– Себастьян!

А что Себастьян? Себастьяну жуть как к проклятым железякам прикасаться не хочется.

Но, как бы то ни было, отвертеться от этой почетной обязанности было просто-напросто невозможно. Пришлось откидывать крышку, ослаблять завязки мешка и демонстрировать остальным темный, без малейшего налета ржавчины металл. Черное призрачное пламя моментально опалило пальцы, и я с проклятием захлопнул сундук.

Чтоб вас всех! Чтоб, чтоб, чтоб!..

И тут в каюту постучали.

Луринга схватился за меч, я вытащил переделанный в изогнутый нож коготь, и лишь Чесмарци совершенно спокойно поинтересовался:

– Кто там?

– Молоток и гвозди просили принести, ваша милость, – послышался голос судового плотника.

Приоткрыв дверь, Чесмарци забрал насаженный на короткую ручку молоток и мешочек с гвоздями и вновь задвинул засов.

– Это еще зачем? – удивился Рауль.

– Замок отпереть любой дурак сможет, – самодовольно улыбнулся Виктор и принялся сноровисто вколачивать гвозди в крышку сундука таким образом, чтобы они уходили в боковые стенки. – Так… так надежней будет.