Да только комендант даже слушать ничего не захотел. Стоило писарю только заикнуться о проведенном обыске, как он вновь начал орать, и не затыкался, пока Мааре не привел купца.

– Извините, господин Грамине, за доставленное беспокойство, – тут же вернул красный как рак Мааваль все бумаги насупленному толстяку. – Мы сейчас же оформим вам пропуск…

– Пропуск – это хорошо, – моментально оценил подобострастный тон коменданта купец. – Надеюсь, мне не надо объяснять вам, чем будет чревато разглашение обстоятельств этого дела?

– Что вы, что вы! Мы все понимаем! – замахал руками комендант. – Быть может, вина?

– Не откажусь, – буркнул Огюст Грамине и, обернувшись к писарю, влепил тому пощечину. – Ты, щенок, еще легко отделался!

– Карл, поди прочь, – тут же распорядился комендант, доставая из буфета бутылку и бокалы.

Прижавший к покрасневшей щеке ладонь писарь вышел из кабинета, обернулся прикрыть дверь и перехватил взгляд толстяка. Взгляд, полный злости и… облегчения. Будто у схваченного за руку жулика, только чудом успевшего скинуть ворованный кошель. Что-что, а распознавать такие взгляды господин Орн его в свое время натаскал на совесть…

– Да уж, нехорошо получилось, – словно извиняясь, вздохнул дожидавшийся писаря на первом этаже Шарль Мааре.

– Ерунда, – отмахнулся Карл, мысли которого были заняты совсем другим. Странный толстяк не шел из головы, и чем дольше парень анализировал ситуацию, тем больше убеждался в том, что Грамине не тот, за кого себя выдает. – Слушай, Шарль, музыкант из Довласа, он в камере?

– А куда ж он денется?

– Я, пожалуй, заберу его у тебя. Есть на него кое-какие виды.

– Да ради Святых, – обрадовался возможности сбагрить арестанта тюремщик и на злую ухмылку, скользнувшую по губам собеседника, внимания не обратил.

Да если бы и обратил – отказывать в такой малости не стал.

Вдруг и в самом деле бродяга помощнику коменданта на что сгодится?

Месяц Святого Огюста Зодчего

Когда человек думает, что хуже быть уже просто не может, как правило, он заблуждается. Есть у неприятностей паскудное свойство накручиваться друг на друга, подобно снежному кому. Вот еще только вызывал легкую досаду покатившийся с горы снежок, а буквально через миг тебя уже погребла под собой настоящая лавина. Неприятности – не добрые дела, неприятности растут, как на дрожжах. И даже быстрее.

Когда зарядили осенние дожди, Ричард и подумать не мог, что вид чистого неба над головой не доставит ему ровным счетом никакой радости. Дождь, ветер, вечная сырость и холод давно отошли на второй план. Каплет с неба вода – ну и пусть себе каплет. У капитана Евардии были дела поважнее, чем следить за капризами погоды. Целая куча дел. И все как одно первостатейной важности.

Так и рехнуться недолго.

А еще традиционный осенний бал…

Будь его воля, Ричард отложил бы празднество на пару декад или, на худой конец, разогнал собравшихся во дворец бездельников задолго до полуночи. Но нет, герцогиня уперлась, и никакие из приведенных капитаном Гвардии аргументов переубедить ее высочество так и не смогли.

Сам Йорк, дабы подчеркнуть свое отношение к происходящему, на бал не пошел. Встречал гостей, обходил усиленные после неудачного покушения посты, приглядывался к травившим байки подчиненным лейтенанта Майриса. Неплохо проводил время, в общем. Уж лучше так, чем скучать в бальном зале, наблюдая за флиртующими парочками и выслушивая невероятные россказни подвыпивших аристократов.

– Добрый вечер, господин Йорк, – поприветствовал рыцаря подошедший к дежурившим на этаже пехотинцам Майрис вон Кияла. Он, хоть и был передан в подчинение капитану Гвардии, упорно продолжал делать вид, будто до сих пор числится в ведомстве маркиза Юдолиса.

– Вечер добрый, – небрежно ответил Ричард.

Не то чтобы лейтенант ему не нравился, просто он так и не успел к нему толком присмотреться. А раз так – старался держаться на расстоянии и на выкрутасы особого внимания не обращать. Хочет ломать комедию – на здоровье. Главное, приказы выполняет.

– Все в порядке?

– Да, но некоторым гостям придется помочь добраться до карет.

– Не проблема.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся капитан и направился к центральной лестнице, намереваясь в первую очередь проверить все караулы и уж потом начать заниматься подвыпившими гуляками.

– Господин Йорк! – окликнули вдруг рыцаря.

– Да? – обернулся Ричард к спешившей за ним фрейлине. – Что-то случилось?

– Ее высочество интересуется, когда же вы почтите нас своим присутствием, – прищурилась Лиина, и в ее глазах мелькнула веселая хитринка. Или то был отблеск светильников?

– Не думаю, что мое присутствие на балу так уж необходимо, – улыбнулся в ответ Ричард.

– Что вы такое говорите? – возмутилась девушка. – Все вам будут только рады.

– Вовсе не уверен. И потом, возникает вопрос: а буду ли я рад собравшемуся там обществу?

– Неужели не будете?

– Именно.

– А мне? – придвинулась к нему фрейлина. – Мне вы тоже рады не будете?

– Вам я всегда рад. Но, дорогая Лиина, здесь я вам рад даже больше, чем был бы рад там, – попробовал отшутиться Ричард.

– Да? – заулыбалась девушка. – Тогда, быть может, есть места, где вы будете еще более рады видеть меня? Например, в своей опочивальне?

– Хм… – даже несколько растерялся от неожиданности капитан.

– Ну так что? – прижалась к рыцарю Лиина. – Соглашайтесь. Ну соглашайтесь же!

– Надо сказать, – рассмеялся отстранивший девушку Ричард, – вы выбрали весьма действенный способ заставить меня посетить осенний бал!

– Вот и замечательно, – улыбнулась заглянувшая в глаза рыцарю фрейлина. – А…

– Я подумаю, – прежде чем девушка успела напомнить о своем предложении, поцеловал ее в щечку Ричард. – А теперь не будем заставлять ее высочество ждать.

– Хотя бы на один танец я могу рассчитывать? – оправила пышные юбки платья Лиина.

– Вне всяких сомнений…

На самом деле Белый рыцарь расстался с фрейлиной лишь через два танца. Вообще он рассчитывал потянуть время и потихоньку выскользнуть за дверь, но уловка не удалась.

– И где ты пропадал на этот раз? – подозвав капитана Гвардии, с усмешкой поинтересовалась Сола.

– Дела, – пожал плечами Ричард.

– И как наши дела? Как продвигается допрос сыновей Могулиса?

Арестовать братьев удалось только несколько дней назад, и сейчас с ними работали дознаватели тайной жандармерии.

– Утверждают, что отец ни о чем таком разговоров не заводил.

– Ты им веришь?

– О готовящемся покушении они наверняка знали, а вот о том, кто за всем этим стоит, совершенно точно – нет.

– Почему ты так решил?

– Они до сих пор живы.

– Тоже верно, – вздохнула Сола. – Передай Витайле, пусть подготовит указ: сыновей Могулиса казнить, дочь и жену в монастырь, имущество в казну.

– Хорошо, – кивнул рыцарь и собрался уже откланяться, когда заметил ошивавшегося поодаль баронета Огалиса. – У вас новый фаворит?

– Ты же знаешь, я не могу быть долго одна, – невесело улыбнулась герцогиня. – Это мое… наше проклятие.

– Жалеешь? – неожиданно для себя поинтересовался капитан, давным-давно зарекшийся задавать этот вопрос.

– Разумеется, нет, – покачала головой Сола. – Куда я без тебя? Не переживай, нам и одной жизни на двоих за глаза хватит.

– Мне он не нравится, – нахмурился, глядя на баронета, рыцарь и почувствовал, как задрожала связавшая его с герцогиней призрачная нить.

– Тебе и Мигель не нравился, а Генриха ты и вовсе ненавидишь. Да и остальных разве что терпел.

– Есть такое дело, – несколько виновато признал Ричард.

Фаворитов ее высочества рыцарь и в самом деле на дух не выносил. Но ничего поделать с этим не мог – как ни крути, одной жизни на двоих им все же хватить не могло.