– Управляющий имением, как его звали?

– Какая разница?

– Отвечай!

– Рихард Райс.

Ага! Вот и последние кусочки мозаики сложились. Замысловатый вензель из двух букв «Р» отмечал вещи Рихарда Райса – управляющего имением герцога Карнстея и, надо полагать, моего связного.

Ах ты ж, бесов праздник!

– Мастер Тоци, вы поможете нам? – с надеждой спросил хозяин.

– Уже помог, – проворчал я, зашёл за спину пленнику и одним резким движением загнал ему в основание черепа трёхгранное остриё шила.

Стоило уносить из города ноги, но после недолгих колебаний я решил с бегством немного повременить. Если на чистоту – хотел этого всем сердцем, просто не мог себе позволить отправиться восвояси не солоно хлебавши.

А всё этот бесов герцог Карнстей! Герцог был слишком уж важной персоной, чтобы не попытаться распутать клубок загадок. Вдруг управляющий имением действовал не сам по себе, а выполнял поручение хозяина? Но даже если покойный Рихард вознамерился сотрудничать с тайной службой Стильга, исходя из собственных шкурных интересов, он наверняка разузнал о герцоге нечто столь интересное, что возможное вознаграждение перевесило риск очутиться в пыточной Святого сыска.

Бесов праздник! Да если я упущу возможность заполучить компромат на герцога, Малькольм Паре меня с потрохами сожрёт! Тут банальной ссылкой в вольные баронства уже не отделаться, так немудрено и на эшафоте оказаться. И отнюдь не в роли палача, вовсе нет…

В итоге, выбравшись из подвала «Золотого карася», я заставил себя позабыть о дурных предчувствиях и поспешил обратно в логово разбойников. Краешек неба над крышами домов уже начинал понемногу светлеть, но на мою удачу – так себе удача, если на то пошло! – улицы оставались пустыми.

В незапертый дом с покойниками никто сунуть свой любопытный нос не успел, и в отличие от первоначального осмотра на этот раз я учинил в нём самый настоящий обыск, перевернув всё буквальным образом вверх дном. Разобрал разбойничьи трофеи, пошуровал кочергой под печью, простукал стены и пол в поисках тайников, а затем спустился в подпол и несколько минут тыкал там землю шилом, выискивая возможные ухоронки. Всё без толку.

На чердаке тоже ничего интересного отыскать не получилось, только зря перепачкался в пыли и паутине, да и в сарае лишь потратил время впустую. Под конец я взял планшет со сложным вензелем на крышке, тиснёным и золочёным, и в свете масляной лампы принялся его изучать.

Увы, разбойники не преминули позаимствовать содержимое полевой сумки, а в доме на мою беду было просто без счёту укромных уголков, где можно запрятать стопку листов. Если их вообще не забрал таинственный наниматель. Но с другой стороны…

Наниматель платил за похищение дочери герцога, а разбойников не интересуют бумаги, им подавай звонкую монету. Быть может, никто ничего не прятал? Вернее, спрятал, но сам управляющий?

В тусклом свете масляной лампы я присмотрелся к планшету, помял его и согнул. Внешне он напоминал офицерскую полевую сумку, но при этом выглядел заметно толще, нежели той полагалось быть. Я заподозрил наличие тайника, загнал кончик скальпеля в стык между кожаными листами, вывернул клинок и надавил. Что-то щёлкнуло, задник отошёл и на пол вывалились плотные листы, тут и там красневшие пятнами затейливых печатей.

Я собрал бумаги, поднёс их к лампе и принялся просматривать содержимое. В большинстве своём это оказались поручения на перевод средств из различных банковских домов Норвейма, Озерков и Довласа в одну из ссудных контор Магрева. Распорядителем этих средств герцог назначал Рихарда Райса, его же он делал опекуном своей дочери вплоть до её совершеннолетия.

В уме я подсчитал общую сумму переводов, не удержался и присвистнул.

Без малого четверть миллиона гульденов! Просто невероятная куча золота! Флоренс Карнстей – воистину завидная невеста. Немудрено, что её вознамерились похитить!

По всему выходило, что моя первоначальная догадка оказалась ошибочной. Рихард Райс не собирался продавать секреты хозяина, а действовал по его поручению. Но зачем герцогу понадобилось содействие тайной службы Стильга и с какой стати он вообще вознамерился выводить свои капиталы в Марну?

Попал в опалу или ввязался в заговор?

Непонятно. Неизвестно.

Бездна и все её бесы! Ставки на кону должны стоять просто колоссальные!

Был ещё конверт, опечатанный личным перстнем герцога, но после недолгих колебаний я решил покуда его не вскрывать и убрал бумаги в боковой кармашек саквояжа, который и кармашком-то счесть можно было с изрядной натяжкой. Скорее уж неприметная пазуха, которую пропустят при не слишком тщательном досмотре, а ротозей не отыщет и при самом внимательном обыске.

Закинув на плечо ремень саквояжа, я выглянул из сарая во двор и выругался: край неба начинал явственным образом алеть, время утекало как вода сквозь пальцы. Сбегав в дом, я взял брошенное на стол золотое кольцо, посветил и разглядел выгравированную на внутренней стороне дарственную надпись «Рихарду за верную службу».

Пригодится!

Сунув кольцо в потайной кармашек, я вышел из дома и настороженно замер посреди двора. На улице вовсю гавкали собаки, и не лениво переругивались, не вполсилы облаивали раннего прохожего, а яростно рвались с цепей. И лай неумолимо приближался.

Стражники пожаловали?

Я развернулся и рванул за сарай. Со двора послышался отголосок глухого удара, тут же что-то лязгнуло и заскрипело. Я не стал дожидаться развития событий, приоткрыл калитку и шагнул за ограду. Тотчас шатнулся обратно, но было уже поздно.

– Замри! – завопил молоденький стражник, перепуганный неожиданной встречей ничуть не меньше моего.

Сопровождавшие юнца стрелки вскинули приведённые к бою арбалеты, и я поднял руки, ясно понимая, что при выстреле с такого расстояния болт в сторону не отведёт даже заступничество Всех Святых…

Жизнь работника тайной службы полна отнюдь не самых приятных сюрпризов, но попадать в столь неожиданный, если не сказать – нелепый, переплёт прежде мне, пожалуй, ещё не доводилось. Обычно прекрасно осознаёшь, что идёшь по самому краю и в любой момент можешь сорваться, а тут будто птицу на взлёте подстрелили.

Н-да уж, ситуация…

Что порадовало – сразу на месте выбивать из меня дух не стали. Просто повалили в грязь и скрутили за спиной руки, потом обыскали, уложили на выгнанную из сарая телегу и повезли куда-то в город. Мертвецов, уж не знаю с какой стати, погрузили вместе со мной.

Доказательство уничтожения банды для его светлости? Пожалуй, что и так.

Ну и компания, однако…

Лежал я в телеге лицом вниз, и как ни выворачивал голову, разглядеть ничего особо не смог. Понял лишь, что заехали во двор двухэтажного особняка, а потом двое стражников ухватили меня под руки, уволокли в сырой подвал и заперли в каменном мешке.

Попала птаха в клетку…

Удрать нечего и пытаться: дверь заперта с той стороны, а окошко под потолком забрано частой решёткой – через такую и кошка не выберется. Но вот распутать запястья особого труда не составило; всё же вязали меня в спешке и без особого усердия. Куда больше времени я потратил, наматывая путы обратно таким образом, чтобы в нужный момент легко высвободить руки. Сейчас верёвка без надобности, если только повеситься, а вот когда поволокут на допрос, удавка может и пригодиться.

Я выругался, нагрёб в одну кучу прелую солому, уселся на неё и откинулся спиной на холодный камень стены. Ждать. Сейчас мне оставалось только ждать.

На улице давно рассвело и солнце вовсю заглядывало в окошко, но за мной всё не приходили и не приходили. И это было… странно.

Нет, я вовсе не рвался поскорее попасть под пресс местных дознавателей, но обычно разбойников берут в оборот сразу, не давая отдышаться и собраться с мыслями. Смысл мариновать человека в одиночной камере, если в любом случае ответы станут вытягивать с помощью дыбы и раскалённого железа?