– И кто на место покойного метит? – задумался я. – Уж не Ланье ли?

– Герцога Мора этой чести удостоили.

– Опа! – удивился я. – Теперь многое становится понятным…

– Боишься, тебя тоже с потрохами продали? – шепнул мне на ухо Джек. – Паре, он такой…

– Типун тебе на язык! Куда едем-то?

– В старый особняк Адмиралтейства. Туда охраны нагнали – просто жуть.

– Кто бы сомневался. – Запрокинув голову, я некоторое время смотрел на поднимающийся к низким облакам дым из печных труб, потом тяжело вздохнул: – Если на нас Драгарн навалится, туго придется.

– Нам уже туго. Не организуем отстрел Высших – можно паковать вещички и уматывать в Пахарту. Жуткие вещи в Марне творятся, просто жуткие. Мертвецы из могил встают и на живых кидаются. С чистого неба по нашим солдатам молнии бьют. Некоторые деревни и вовсе в одну ночь опустели. Просто сгинули люди, и все. Нет, Высшие – это сила.

– Надеюсь, в Лиране понимают, что они будут следующими.

– Понимать понимают. Но, сам посуди, упустить такую возможность поквитаться за Закатную кампанию…

– Ладно, чего там! Видно будет. – Кареты одна за другой въехали в распахнутые ворота Адмиралтейства, и я сразу же соскочил с козел. Судя по количеству шлявшейся по двору охраны, кто-то всерьез опасался высадки ланского десанта, но мне такое отношение к делу даже понравилось. Учитывая, что сюда вполне могут заявиться все обитающие в Акрае марионетки, прознай они о цели нашей поездки на острова, лучше не расслабляться. – Ты с нами?

– Нет, меня только сопроводить припрягли, – помотал головой Джек.

– Бывай.

Я зашагал к карете, в которой перевозили наконечники.

– Бывай…

Тут ко мне присоединились Луринга и Чесмарци; подручные Ланье выставили сундук на брусчатку двора и заозирались по сторонам.

– А вы почему с ними в одной карете не поехали? – немедленно поинтересовался я.

– Ты решил оспаривать личные распоряжения господина Ланье? – холодно уточнил у меня Вильям.

– Сюда, сюда! – замахал нам стоявший на крыльце высокий дородный мужчина, и бугаи, ухватив сундук за ручки, поволокли его к особняку.

– Господин Премине! – поспешил к крыльцу Рауль Луринга. – Какие распоряжения касательно нас?

– Проходите, дорогой Рауль! – засуетился тот и строго глянул на Чесмарци: – Вильям, твое присутствие также необходимо.

Уж не знаю, требовалось там и мое присутствие, но на улице оставаться я не стал. И так замерз как собака. Пойду греться.

Впрочем, попасть внутрь оказалось не так-то просто. Хоть караульные и отыскали мое имя в выданном им списке, решение принимали даже не они, а брат-экзорцист, в изумлении уставившийся на мой головной убор. И лишь когда я легонько щелкнул по полю отозвавшейся перезвоном серебряных колокольчиков шляпы, он вышел из ступора и велел проходить.

– Вам в зал заседаний, – предупредил один из солдат.

– Благодарю, – кивнул я и поспешил по заполненным охраной коридорам.

Как ни странно, пройти в тот самый зал заседаний получилось без лишних проволочек: караул на входе находился в ведении надзорной коллегии, и даже окуривший меня ладаном экзорцист не стал тянуть время и молча указал на дверь.

Я неуверенно проскользнул внутрь и остановился неподалеку от Паре, не решаясь привлечь его внимание. Впрочем, Малькольм заметил меня, подмигнул и вновь отвернулся к окружившим сундук господам. Чрезвычайно важным господам. И, пусть узнал я не всех собравшихся здесь вельмож, сразу стало как-то очень неуютно находиться в одном с ними помещении.

– Можете быть свободны, – отпустил Ланье своих подручных и, заметив наглухо приколоченную крышку, добавил: – И пусть принесут гвоздодер!

– А что, замки теперь вышли из моды? – пробухтел один из тех немногих, кого я знал в лицо, – маркиз Лагнимау, адмирал.

– Неужели в вашем ведомстве не найдется ни одного самого завалящего гвоздодера? – улыбнулся явно наслаждавшийся моментом Якоб Ланье.

– Если надо, мы еще и с вами этим барахлом поделимся, – не остался в долгу адмирал.

Я тем временем нашел взглядом Рауля Лурингу, который о чем-то беседовал с высоким пожилым мужчиной, и едва удержался, чтобы не присвистнуть. Судя по внешнему сходству, его собеседник и был тем самым герцогом Мором, новым советником его величества по особым вопросам.

Да уж, компания подобралась что надо: советник короля, адмирал, главы тайной службы и надзорной коллегии, министр внешней политики. Еще целая куча какого-то важного люда. Только маршала чего-то не видать, а так все в сборе. Даже кто-то от ордена Изгоняющих пожаловал.

– Никуда не пропадай, – обернулся вдруг ко мне Паре. – Я по делам отлучусь, а тебя Эрих заберет.

– Эрих?

– Он тебя в порт в прошлый раз возил.

– А! Понятно, – сообразил я, кого имеет в виду Малькольм. – У нас все в порядке?

– Более чем…

В этот момент один из карауливших двери охранников передал Вилю Чесмарци гвоздодер, и тот направился к сундуку.

– Вильям, – указал на меня глава надзорной коллегии. – Думаю, Себастьян Март лучше справится с этим делом.

– Так и есть, господин Ланье. – Я принялся один за другим выдергивать гвозди. Потом отложил гвоздодер в сторону, откинул крышку сундука и насторожился, не почуяв ставшего уже привычным жара призрачного пламени. Лихорадочно распустил завязку мешка, заглянул внутрь и обомлел – в мешке оказались самые обыкновенные ржавые наконечники арбалетных болтов.

Простое железо. Тусклый металл и рыжая ржа. Никакой тьмы.

И никаких шансов выйти сухим из воды. Влип…

Год 973 от Великого Собора

Месяц Святого Огюста Зодчего

Допрос – это всегда неприятно. Особенно если арестанта выворачивает наизнанку не замученный рутиной стражник, а профессионал, твердо намеренный получить нужный ему результат. Юли не юли, все одно рано или поздно он выведет тебя на чистую воду. Нет, конечно, всегда есть возможность не отвечать на вопросы вообще, но – не советую. В этом случае придет черед специалиста несколько иного профиля, и, вполне может статься, клещи и раскаленное железо заставят рассказать даже то, до чего никогда не докопался бы обычный дознаватель.

Именно поэтому я и не думал отмалчиваться, благо на этот раз совесть была абсолютно чиста. Но вот убедить в этом следователя никак не получалось. Ну да работа у человека такая – никому не верить. Мне и самому на его месте оказываться не раз доводилось, прекрасно представляю, каких нервов стоит не сорваться на крик или не влепить затрещину. Что ни говори, далеко не каждый может без малого сутки сдерживать себя, получая на одни и те же вопросы одни и те же ответы.

Нет, вру. Формулировки вопросов и их порядок постоянно менялись. Было бы мне что скрывать, давно бы уже попался на противоречиях; и так обойти пару скользких моментов удалось с величайшим трудом.

– Сколько наконечников вы привезли с острова? – делая какие-то пометки на лежавшем перед ним листе писчей бумаги, в очередной раз уточнил дознаватель.

– Двадцать семь. – Скользнув взглядом по невзрачному мужчине средних лет, я зажмурился и помассировал уставшие глаза.

– Другие наконечники на острове имеются?

– Нет. – Перед отплытием я по настоянию Рауля все же прошелся по лесу, выискивая остававшиеся в деревьях куски проклятого металла. – Но островитяне пообещали изготовить за зиму еще два…

– Как именно выглядели наконечники? – Дознаватель пропустил мою последнюю реплику мимо ушей.

– Темный металл, без каких-либо следов ржавчины, довольно грубая ковка…

– То есть в Адмиралтейство вы привезли другие наконечники?

– В Адмиралтейство наконечники привез не я.

– И тем не менее?

– Другие.

– Почему же тогда вы заявили, что «тьма слишком сильна», и захлопнули крышку сундука? – уставился на меня дознаватель, под глазами которого набухли темные мешки. – Как вы это объясните?