– Иди ты! – выругался Эдвард, оттянул правую руку к уголку рта, прицелился и, задержав дыхание, спустил тетиву.

А несколько мгновений спустя закованная в латы фигура Высшего покачнулась и медленно повалилась на землю. Массивный наконечник стрелы угодил бесноватому точно в узкую щель забрала. И в тот же миг перестала трястись крепостная стена.

– Да! Да-да-да! – как умалишенный во всю глотку заорал я и от избытка чувств заколотил рукой по стене. Потом уселся на холодный камень, прислонился спиной к парапету и, стянув шлем, взъерошил слипшиеся от пота волосы. С наслаждением вдохнул морозный воздух, пусть и отдающий горьким привкусом гари, и выудил из-под куртки фляжку с полынной настойкой. Хлебнул сам, протянул Эдварду:

– Будешь?

– Давай, – не стал отказываться бледный, как полотно, лучник, глотнул и скривился: – Фу, ну и гадость…

– Эй! Вы чего расселись? – подскочил к нам Рауль. – Бегом вниз!

– Зачем еще?

Забрав фляжку, я с неохотой поднялся на ноги. Идти никуда не хотелось. Совершенно. И пусть только рассвело, а такое чувство, будто сутки назад все началось.

– Мы атакуем! – Граф метнулся обратно к надвратной башне. – Быстрее!

– И что с того?

– Ты про второго Высшего забыл уже? А? Бегом! – задержавшись, рявкнул Рауль. – Осади еретики город по всем правилам, вылазка бы ничего не решила. А пока они растянулись на марше, есть прекрасная возможность разгромить авангард. Давай, давай живее!

– Бегу…

Я нагнал графа уже на винтовой лестнице, поднапрягся и первым выскочил из башни. Выбежал на площадь и завертел головой по сторонам.

То, что показалось суетой утром, теперь могло бы сойти разве что за давно заброшенное, тихое и спокойное кладбище. Сейчас по площади стройными, а когда и не очень рядами к распахнутым настежь воротам спешили армейские отряды. Алебардщики и пикинеры, арбалетчики и лучники, простые пехотинцы и конные латники – все они торопились покинуть город и атаковать в растерянности отступавшего врага. Их места занимали ополченцы и резервисты, и только тут мне стало ясно, насколько серьезную игру затеяли наши военачальники. Если уж они рискнули оголить Магрев…

– Сюда! – подскочил Рауль к удерживавшим за поводья лошадей егерям и махнул мне рукой: – Быстрей!

– Куда мы теперь? – Я вскочил в седло и оглянулся посмотреть, не отстал ли Эдвард. Нет, тоже на лошадь уже забрался.

– Пока за стену, а там решим, – не стал ничего объяснять Луринга и направил каурого жеребца к воротам. – Действуем по обстановке.

Ну что ж, принцип «поживем – увидим» не так уж и плох.

Надеюсь, сработает он и в нашем случае.

В том смысле, что поживем.

А шансы на это пошли вверх – помимо полудюжины лейб-егерей в охрану нам придали десяток конных арбалетчиков. И хоть даже с этим пополнением на полноценную боевую единицу мы не тянули, но и легкой добычей в случае стычки с еретиками не должны были стать. Пусть сначала попробуют догнать. А как иначе? У нас вся ставка на скорость. Вот засветится где-нибудь Высший, сразу туда и помчимся. Это в идеале, само собой. Кто его знает, как оно в итоге сложится.

И вообще – решится ли бесноватый показаться на людях сразу после столь неожиданной кончины собрата?

А? Вот в чем вопрос. В этом-то все и дело.

– Поздравляю вас, кстати, – обернулся Рауль, когда поле с погибшими при штурме еретиками осталось позади и наш отряд, свернув на какую-то проселочную дорогу, покинул маршировавшую на полночь колонну солдат.

– С чем еще?

Мне вид тут и там валявшихся мертвецов особых душевных терзаний не доставил, а вот Эдвард заметно спал с лица. Эх, его бы да на Лемское поле…

– Его величество повелел наградить вас орденом Серебряного орла.

– А денежное вспоможение к нему прилагается? – уточнил я, промолчав, в каком месте видел эту побрякушку.

– Нет, зато к нему прилагается рыцарский титул.

– Ну, господин Рох, неплохая награда за один-единственный выстрел?

Мне от титула ни холодно ни жарко – меня сейчас в Марне вообще нет. Так что кого они там наградили, даже не представляю.

Эдвард вместо ответа перегнулся через луку седла, и его вырвало.

– Видите, господин граф, Эдвард тоже рассчитывал на вспоможение…

– Зря ерничаешь, – усмехнулся Рауль и указал егерям на лысую вершину высокого холма. – Вестового там будем ждать.

– И ничего не зря, – возразил я, когда мы выехали на окруженную кустами прогалину, и соскочил с лошади размять ноги. – Я к этому делу вообще никакого отношения не имею, если что.

– Орден и патент тебе по линии тайной службы передадут.

– Да ну?

– Передадут, не сомневайся.

– Обалдеть! – усмехнулся я и прислушался к звукам далекой схватки. Все, началось. Так, глядишь, и до нас очередь вскоре дойдет. – А второй Высший, он точно здесь?

– По сообщениям разведки, оба Высших находились в авангарде еретиков.

– Кстати, тело бесноватого забрали? Там наконечник.

– Братья-экзорцисты позаботятся о трупе.

– Вот и славно. – Я уселся на какой-то валун и посильнее натянул шляпу. В то, что наконечник можно будет использовать второй раз, мне почему-то не верилось совершенно. Но проверить его тем не менее стоило.

Тем временем в низких облаках появились разрывы, выглянуло поднявшееся над горизонтом солнце. И даже ветер понемногу начинал стихать. Вроде все хорошо – чего еще надо для полного счастья?

Но вот наткнется на нас сейчас заплутавший отряд еретиков, и ляжем все здесь. И вряд ли на могилке даже имя напишут, не то что титул. К бесам этот титул, вот вина бы сейчас да девку сговорчивую…

Неожиданно далекий шум схватки перекрыл какой-то грохот, а мгновение спустя вздрогнула под ногами земля. Лошади заржали, высматривавший неприятеля в подзорную трубу Рауль спрыгнул с камня и поспешил к нам:

– Вестовой скачет!

– Понятное дело, скачет, – усмехнулся я. Если уж досюда грохот донесся, страшно подумать, что на поле боя творится. Высший все же решил обломать нам рога? Ну-ну…

– Приготовьтесь!

– Готовы уже. – Эдвард Рох с неохотой взобрался в седло. – Выдвигаемся навстречу?

– Ждем, – покачал головой граф и выругался, когда за лесом на миг вспыхнуло и тут же погасло рукотворное солнце. Напуганная лошадь встала на дыбы, Рауль с трудом успокоил ее и махнул рукой: – Спускаемся!

На вершине холма и в самом деле задерживаться не стоило: как на ладони ведь тут торчим. Прознает Высший, где убийцы его собрата находятся, и непременно дотянуться попробует.

– Смотрите! – крикнул вдруг Эдвард. – Да смотрите же!

А вид отсюда, с вершины холма, и действительно открывался просто завораживающий: над макушками деревьев выросла пыльная воронка гигантского смерча. Пыльного? Ну нет – крутившиеся над лесом черные точки не могли быть не чем иным, кроме как здоровенными валунами, а то и поднятыми в воздух людьми.

И снова серия пробившихся даже сквозь листву вспышек: раз, два, три!

– Быстрее! – рявкнул на нас Рауль, и мы направили лошадей вслед за спускавшимся по склону отрядом.

Вестовой – усталый парнишка в запыленном мундире – уже дожидался нас у подножия холма.

– Мельничный брод, – только и сказал он графу.

– Знаешь, где это? – спросил Рауль командовавшего десятком арбалетчиков капрала.

– Недалеко совсем, но можем на еретиков наткнуться. Они как раз в ту сторону отступали…

– Выдвигаемся! – распорядился Луринга. – Быстрее!

Капрал обреченно вздохнул и направил коня на уже начавшую зарастать кустами просеку.

– Это дорога к заброшенной мельнице! Оттуда до брода рукой подать! – обернувшись, крикнул он.

Да вскоре мы и сами поняли, что мчимся в опасной близости от разгоревшейся на опушке леса схватки. Лязг оружия, ржание коней, вопли заколотых, затоптанных, порубленных солдат. И вспышки, вспышки, вспышки! Даже здесь ощущался странный, обычно появляющийся после грозы запах, а волосы на голове так и вовсе стали дыбом. И еще – жуткий гул смерча, треск деревьев и до одури пугающий шелест срываемой с ветвей листвы.