— Не всегда всё идет по плану, — правитель взъерошивает волосы сыну, который явно хочет поскорее вернуться к прерванной игре.

Клио, старшая дочь и первый ребенок, уже является взрослой женщиной и входит в дипломатический корпус. Эльфийский век долог, так что она не спешит обзаводиться семьей, но однажды и она будет придумывать имя своему ребенку. Черноволосая эльфийка в строгом черном платье прибыла из столичного здания парламента, как только получила весть об идущих родах.

— Мы позаботимся о ней, — с улыбкой произносит Клио. — Да, Авени?

— Угу, — немногословной Авени в этом месяце исполнилось пятнадцать лет, и сейчас она проводит много времени за учебой, чтобы в будущем пойти по стопам старшей сестры или найти какой-то свой путь.

Отец знает, что уже средняя дочь не увлекается политикой, но зато с большим энтузиазмом изучает художественную литературу и живопись. Что же, возможно, в будущем эльфийский народ пополнится новой представительницей искусства, и её работы обязательно переживут творца.

Авени в светлом платье явно прячет испачканные краской руки за спиной, задумчиво смотря на мать и младшую сестренку. Рядом появляется Лимерета, и намек понятен без слов, сейчас семье стоит уйти и оставить ребенка и мать на попечение целителей.

Чета выходит из комнаты и сразу собирает на себе взоры подданных. Даэлир обводит глазами присутствующих, нисколько не стесняясь делать паузу, а потом громко объявляет о рождении новой дочери по имени Миэна. Окружающие мужчины и женщины негромко хлопают в ладоши, чтобы не тревожить новорожденную, а на лицах светятся улыбки. Это действительно одна из немногих светлых вестей за последнее время.

Авени и Энгвир уходят со своими воспитателями, а правитель Восточного Горизонта и прочих эльфийских колоний вместе со старшей дочерью отправляется по длинному коридору на террасу. Слуги распахивают двери, и свежий ветер проносится по длинным черным волосам, а глаза замечают приятную синеву неба и плывущие облака.

С террасы открывается замечательный вид на город внизу, который носит то же имя, что и крепость. При этом Эфир-Тор не является столицей, это можно назвать загородной резиденцией, несмотря на то, что в этом городе проживает почти триста тысяч жителей. Главный международный и деловой центр планеты находится в двухстах километрах отсюда и носит название Лим-Калам. Там проживает как минимум пятьдесят миллионов эльфов.

— Отец, я, пожалуй, сразу вернусь к работе в столице. Сейчас очень много дел по известным причинам.

— Да, ты права. Я отправлюсь с тобой.

— Что? Ты не останешься с мамой? — удивленно оборачивается дочь. — Ты ведь даже не подержал в руках Миэну.

— Еще успею. Я — король, поэтому есть обязанности, которые я не могу переложить на чужие плечи. О Лерии позаботится Лимерета, а мне нужно позаботиться о нашем государстве.

— Ты по-прежнему называешь себя королем, хотя формально титул императорский, — улыбается Клио, смотря на заходящий на посадку транспорт.

— Восточный Горизонт с древних времен возглавляли именно что короли. Только после колонизации ряда планет мы стали империей, но в душе мне по-прежнему хочется называться именно королем. Это просто два разных слова, но с совершенно разным оттенком.

— Звучит так, что ты против прогресса. Возможно, в древности наш мир имел некоторое очарование. Там прекрасные короли и принцессы руководили народом, строили здания из настоящих деревьев и камня, следовали мистическим ритуалам и стреляли из старинных луков, но те времена давно прошли. Уже больше тысячи лет мы осваиваем космос.

На посадочную полосу садится белый транспортник с обтекаемыми формами. Видно, как в кабине два пилота обращают внимание на ждущего монарха и его телохранителей, что молча стоят полукругом, и открывают двери в салон.

— Я не против прогресса, — качает головой император, поднимаясь по трапу. — Но какое-то очарование мы действительно растеряли. Наши города стали больше, прекраснее и величественнее. Медицина развилась, как и прочие науки. Появилось новое оружие и разработаны курсы по подготовке псиоников. Но мы уже не просто Восточный Горизонт, мы теперь являемся частью галактики.

Отец и дочь садятся в комфортабельные кресла, а голографические дисплеи отображаются данные с внешних камер. Таким образом создается иллюзия, что воздушное судно имеет иллюминаторы вместо слоев брони.

— Любые изменения волнительны, но я понимаю, что к нам из галактики пришла новая угроза, с которой нам придется что-то делать, — Клио смотрит на то, как судно мягко отталкивается от посадочной площадки, а на коротких крыльях загораются голубым светом антигравитационные элементы. Эфир-Тор очень быстро удаляется, но вместе с тем не теряет величественности.

Белые башни, стены, переходы и лестницы издалека кажутся сделанными из белого камня, как это было в древности, но теперь камень заменяет прочный металл и гред-фокальные плиты. Со всех сторон пристраиваются боевые самолеты сопровождения, и телохранители будут защищать императора даже ценой собственной жизни. И пускай для них это работа и призвание, каждый эльф на планете считает, что без Даэлира стало бы совсем плохо.

Нынешний правитель взошел на престол в возрасте трехсот лет после смерти своего отца, а после серьезно расширил владения Восточного Горизонта на ближайшие системы, причем, без единого выстрела. Все же война — очень опасное и затратное мероприятие, а незаселенных миров в галактике очень много.

Эльфы в целом не стремятся к войне, предпочитая развивать экономику и науку. Другие расы постоянно шутят над тем, как эльфы трясутся над собственной очень долгой жизнью. В этом есть своя доля правды: жизнь почитается среди эльфов, и любая смерть не по причине глубокой старости является причиной большого горя.

Гены и развитая медицина позволяют доживать даже до трех тысяч лет, что является чем-то недостижимым для большинства других рас галактики. Последним для преодоления своего срока жизни приходится кибернетизировать тело.

Даэлир может согласиться с тем, что эльфы действительно слишком пекутся о своей долгой жизни и стараются избегать войн, раз уж голод и болезни по большей части побеждены. Народы с короткой продолжительностью жизни стремятся получить от галактики всё как можно скорее.

Эльф хмурится, стоит только вспомнить то, о чем не стала продолжать разговор Клио. Да, есть в галактике те, кто стремятся заполучить всё, до чего только дотянутся. И сейчас это главная проблема, которую нужно решить, а имя ей — Юнион Дарк.

Молодая человеческая империя очень быстро разрослась, и никто не смог сдержать её рост в зачатке. Уже множество государств было поглощено этим ненасытным монстром, который становится только сильнее, а сейчас подошел к границам эльфийских колоний. Паника уже готова захлестнуть эльфийский народ, ведь Юнион Дарк еще ни разу по-настоящему не искал союзников и партнеров.

Человеческое государство может прийти с войной или деловым предложением, но в любом случае это будет захватом. И именно Даэлиру нужно придумать и реализовать стратегию противодействия, так как он несет на себе бремя правителя. Первые обмены дипломатами ничем особенным не завершились, но эльфийский император сумел поставить людей на место, не переходя к угрозам.

Стол переговоров — такое же поле боя, где льется пот и бешено стучит сердце. Именно на таких местах решаются судьбы государств, а вовсе не на полях сражений. Последние могут использоваться только в качестве аргументов при отстаивании интересов, не более. А победа или поражение всегда достигается за столом переговоров.

В галактике еще не было войны с тотальным уничтожением какой-либо цивилизации или расы, хотя ходят слухи о том, что другая сверхдержава готовит силы для отпора Юнион Дарку. Увы, Восточный Горизонт по военному развитию и количеству солдат не может соперничать ни с Юнион Дарком, ни с Сакраменом. И поддержка кого-то из них будет означать войну с другой державой.