Внезапно эльф превращается в молнию и успевает нанести серию ударов за долю секунды. Эта атака все же проходит сквозь защиту и отбрасывает Некроманта далеко вперед, прямо к обрыву в долину, где кружатся рукотворные червоточины, где-то среди которых находится Авгура.

Темный огонь закрывает раны и убирает боль, пока тело поднимается перед неспешно идущим Даэлиром, который словно хочет растянуть удовольствие от убийства того, кто повинен в его проблемах в прошлом.

«Ах, если бы это было на самом деле так», — за пять тысяч лет мастер Гибрат пристрастился к философским размышлениям о природе мотивов и поступков. Поэтому сейчас ему довольно просто понять мотивацию почти любого разумного существа.

— А как насчет того, чтобы помочь нам, а не мешать? Мы создадим новую галактику на пепле предыдущих, используя силу Авгуры и Мирового Древа. Когда Авгура достигнет Сингулярности, то станет настоящей богиней. Пространство, время и даже весь мета-экзист станет подвластен ей. Она сможет сотворить любые миры, любую жизнь и судьбу. Ты снова сможешь быть рядом со своей семьей, потеряв память о любых трудностях в прошлом.

— Заткнись, — Кошмар выглядит так, словно ему пытаются насильно впихать наглую ложь. Что же, Йети бы и сам в это не поверил бы, но Авгура действительно сможет сделать что угодно. Сделать любые войны невозможными по умолчанию или убрать возможность смерти.

— У нее появится власть на всеми концепциями. Она сможет удалить понятие войны, конфликтов и даже отменить смерть в рамках своей галактики. И тогда галактика станет самым мирным и процветающим местом. Разве это не замечательно?

— Это несбыточная херня, даже если правда.

— Что-то ты противоречишь сам себе.

— Я говорю о том, что Авгура может такое сделать, но явно стремится к своему пониманию рая. Наверняка превратит галактику в место, где уничтожит понятие технологического прогресса и сложных механизмов. Люди забудут, что такое огнестрельное оружие, будут колдовать и верить в духов. Но войны от этого не остановятся, просто изменятся инструменты.

— Что же, я действительно не знаю, что именно хочет сделать Авгура, но мы можем вместе посмотреть, что из этого получится.

— Нет. Мне плевать на судьбу галактики, да хоть целой вселенной. Я больше не хочу быть тем, кто принимает какие-либо решения. Я просто спасу свою дочь, и меня никто не остановит, — Кошмар начинает приближаться.

— Мешая нам, ты уже принимаешь решение за очень многих. Но такова природа власти. И твои действия, и твое бездействие что-то изменят.

— Еще раз повторяю, Йети! Мне. Плевать. Я не спаситель галактик или принцесс. Я скорее разрушитель. Так давай закончим наш бой.

Грозовой фронт над головами озаряется десятками тысяч молний, что бьют в долину. От такой яркой вспышки легко ослепнуть, а от грохота закладывает уши, но область с червоточинами Авгуры поглотила направленные на нее удары, а Йети сумел каким-то образом защититься. Теперь горная долина наполнена дымом, в котором возникает смерч черного пламени, когда Некромант становится, наконец, серьезным.

Даэлир чувствует, что готовящийся удар будет нанесен с использованием мета-символа смерти, а это значит, что принесет с собой гибель. С таким нужно бороться с помощью другого мета-символа. Теперь сразу две сферы влияния мета-экзиста врезаются друг в друга. Смерть борется с кошмаром, убивает его, пока последний извращает реальность в страшный сон.

Ни одна сторона не доминирует явно, так что в какой-то момент силы уравновешиваются, и на поле боя возникает смешанная буферная зона сразу от двух мета-символов. Мастер Гибрат, как сейчас зовут Йети, шагает во главе строя мертвецов, которые сжимают прогнившее оружие, пропитанное трупным ядом. А навстречу катятся беспорядочные орды самых страшных чудовищ, какие только могут быть придуманы человеческим или другим разумом.

А Кошмар тем временем полностью отдается безумию, и вокруг расцветают огненные цветы орбитальной бомбардировки, пока сам эльф шагает в мехе, выполненной черным металлом. Это уже третий раз, когда псионик превращается в подобное существо, но Некромант спокойно водружает на голову шлем, пока над ним поднимается черный силуэт похожей мехи, но выполненной полностью из человеческих костей. Если быть точнее, то это даже боевой машиной назвать нельзя.

Пока две армии убивают друг друга, полководцы сшибаются в молниеносном поединке. Здесь больше не действуют обычные законы реальности, так что мастер Гибрат убивает даже мета-экзист при прикосновении, но Одиннадцатый одновременно делает атаки бесполезными, как это бывает в страшных сновидениях.

Пожар черного пламени пытается поглотить молнии, но те постоянно разрывают тело огня, которое сразу восстанавливает повреждения. Это серьезная проверка выносливости: кто первым достигнет серьезных степеней эффекта потери естества, тот проиграет. И Йети явно уверен в успехе, так как его оберегает от эффекта сама Авгура, но и эльф начинает чувствовать поддержку, как это было в Городе Вечной Бури. Значит, Хар Дун опять незримо стоит за спиной, но вампиры не могут близко подойти к зоне Авгуры, а Некромант от нее точно не отойдет.

— Окажи помощь другому, Хар Дун, — эльф успевает отправить телепатический приказ, рассчитывая на то, что вампир поймет, кто еще уже некоторое время скрывается в мета-символе эльфа.

Йети продолжает давить, постепенно убивая Пограничье эльфа. Для этого Авгура накачивает его большими силами, так что через несколько минут мастер Гибрат оказывается очень близко от Кошмара. Почва под их ногами кишит от плотоядных червей, которые прогрызут даже стальные блоки, но чудовищные обитатели царства кошмаров скукоживаются и рассыпаются прахом у ног Йети.

А последний продолжает давить и уже заносит чернопламенный клинок над головой. И в этот момент на его шее появляется удавка, которая резким рывком заставляет лететь назад и упасть на спину. От неожиданного удара меха из костей рассыпается, так как новый противник тоже пользуется мета-символом смерти.

Кошмар смеется, хотя сейчас нет ничего смешного, но просто он в очередной раз оказался более привлекательным лидером для тех, кто изначально был ему врагом. Амхидера помучалась, но все равно прислала свои войска, Инай Кул по информации от Хар Дуна предал Восточный Горизонт и тоже перешел на сторону эльфа. И сейчас Иман Хатиб принял заказ на собственное божество, которое вдруг оказалось просто безумным человеком.

При этом Одиннадцатый нагло предлагал врагам вступить на его сторону, ничем не привлекая, но уже зная, что они примут предложение. Кошмар знал, что преображение Восточного Горизонта смутит, а то и напугает Иная. Знал, что Амхидера засунет гордость куда подальше и во главу угла поставит сохранение Юнион Анколор. Знал, что Иман Хатиб, которому позволял незримо шагать по пятам, придет к решению принять заказ на Алвата.

Возможно, это и есть крайняя сторона гениальности, когда ты просто видишь линии, которые сплетутся в нужном варианте, ведь эльф не знал точно, что именно случится у каждого. Но думать так хоть и приятно, но все равно является тщеславным самообманом. На самом деле эльф поступил подобно вампирам: манипулировал и обманывал. И Кави в этом плане очень хорошо помогла.

Мастер Гибрат сжигает удавку и поворачивается лицом к главе Алнаар Вазейм. Старик стоит со спокойной улыбкой на лице, а пальцы его плетут из невесомых нитей слово «Смерть» для бога мертвых.

— Что ты делаешь, Иман⁈ — тут хладнокровие покинуло Йети. Нет, он не боится слугу, хотя еще не знает, что готовит будущее. Кошмар этого тоже не знает, так как сила Авгуры вокруг делает чтение будущего невозможным. Но Иман Хатиб принял заказ на собственного бога, и доведет дело до конца, так как этот старый ассасин в деле убийства на голову выше всех здесь присутствующих.

Кошмар больше не стремится нападать, а неожиданное веселье отступило. Иман Хатиб сейчас бьется с богом Алватом, который просто не мог предусмотреть такого варианта развития событий. Йети явно считал, что создал идеальных слуг в лице Алнаар Вазейм, но не учел, что жесткий догматизм работает только до тех пор, пока догмы что-то значат. Стоит божеству их нарушить, как это ломает последователей, которые просто не могут этого принять.