— Не выйдет. Они будут ждать шпионов падших, и даже если Скотт откроет тебе какое-нибудь окно, они наверняка уже будут к этому готовы. Они не только схватят тебя, но и объявят Скотта предателем…

— Я завладею его телом.

Я пару разу озадаченно моргнула, прежде чем до меня постепенно дошел смысл его слов. Ну, конечно. Сейчас Хешван. Патч без проблем может занять тело Скотта. Для посторонних не будет видно никакой разницы. Они впустят Патча на собрание и глазом не моргнув. Идеальное прикрытие. Но была только одна малюсенькая проблемка.

— Скотт ни за что не согласится.

— Уже согласился.

Я уставилась на него с открытым ртом.

— Уже?

— Ради тебя.

Горло вдруг сдавило от переизбытка чувств. Ни за что на свете Скотт не боролся так рьяно, как за право оставаться неподвластным падшим ангелам. В тот момент я поняла, насколько дорога была ему наша дружба. Чтобы он пошел на то, что ненавидит всей душой, — у меня просто не было слов. Лишь глубокое и колющее чувство признательности Скотту и твердая решимость оправдать его ожидания.

— Пожалуйста, будь особенно осторожен сегодня, — попросила я Патча.

— Буду. И я не задержусь дольше требуемого времени. Как только ты безопасно покинешь собрание, и я узнаю все необходимое от Нефилимов, я верну Скотту его тело. Я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось.

Порывисто обняв Патча, я прошептала:

— Спасибо.

Вечером, за час до назначенного времени, я покинула дом Патча. Я поехала одна в арендованной машине — это было условием принимающей стороны. Они расставили все точки над «i» и дали ясно понять, что не желают, чтобы за мной увязался хвост в виде любопытных Нефилимов или, что еще хуже, падших ангелов, пронюхавших о тайном собрании.

Улицы, покрытые пеленой тумана, казались мрачными и скользкими. Свет фар выхватывал черную полосу дороги, огибающую холмы и опоясывающую повороты. Я включила обогрев, но ему так и не удалось избавить меня от озноба, пробирающего до костей. Я не знала, чего ожидать от собрания, а от того не могла продумать четкий план. Как бы мне это не нравилось, но придется импровизировать. Конечно, хотелось бы переступить порог особняка Милларов с чем-то более весомым под рукой, чем чистые инстинкты, но, к сожалению, это все, что у меня есть. Наконец, я притормозила перед крыльцом прежнего дома Марси.

Оставшись в машине, я обвела взглядом дом: белые колоны и черные ставни. Газон скрылся под ковром увядших листьев. Иссохшие коричневые ветки, останки былых гортензий, торчали из абсолютно идентичных терракотовых горшков, оставленных по обе стороны от крыльца. Газеты, в разной стадии разложения, запрудили дорожку. Дом был покинут сразу после смерти Хэнка и уже не выглядел таким притягательным и изысканным, как в моих воспоминаниях. Мать Марси переехала в квартиру на берегу реки, а Марси, хм, сама Марси, похоже, слишком буквально отнеслась к поговорке «mi casa es su casa».

Слабый свет пробивался из-за занавешенных окон, и хотя силуэтов не было видно, я знала, что прямо за входной дверью меня ждут с десяток самый могущественных и влиятельных лидеров в мире Нефилимов, ждут, чтобы, наконец, вынести свое решение относительно ожидаемых от меня новостей. Я так же знала, что там будет Патч, желающий убедиться, что со мной не приключится никакая беда.

Цепляясь за эту мысль, как за спасательный круг, я набрала в легкие побольше воздуха и зашагала к парадному входу.

Постучалась.

Дверь отворилась, и высокая женщина, чей взгляд лишь вскользь прошелся по мне, подтверждая мою личность, провела меня внутрь. Ее волосы были зачесаны назад в тугую косу, а во внешности не было ровным счетом ничего примечательного или запоминающегося.

Ее приветствие ограничилось вежливым, но сдержанным «Здравствуй», а затем коротким и скованным жестом она направила меня вглубь дома.

Эхо моих шагов разнеслось по тускло освещенному коридору, увешанному портретами членов семьи Миллар, за пыльными стеклами виднелись их улыбки. На небольшом столике покоилась ваза с увядшими лилиями. В доме витал запах затхлости и спертого воздуха. Следуя за указателями в виде горящих светильников, я оказалось перед столовой.

Как только я вошла в большие стеклянные двери, в комнате повисла тишина. По обе стороны длинного полированного стола из красного дерева устроились шестеро мужчин и пять женщин. Еще несколько Нефилимов стояли вокруг стола, с явными признаками нетерпения и беспокойства на их лицах. Заметив мать Марси, я едва удержалась, чтобы не одарить ее удивленным взглядом. Я знала, что Сюзанна Миллар Нефилим, но это всегда было некой неосязаемой мыслью, дрейфующей на задворках сознания. Однако сегодня она была здесь, и не просто присутствовала, а принимала секретное собрание бессмертных, отчего ее образ вдруг становился… угрожающим. Марси с ней не было. Возможно, она не захотела приходить, хотя отсутствие приглашения казалось наиболее правдоподобным объяснением. Сюзанна была из того разряда матерей, которые из кожи вон лезут лишь бы избавить дочурку даже от малейших осложнений.

Я разыскала в толпе лицо Скотта. Зная, что Патч владеет им, я почувствовала, как напряжение в моем теле спадает. Он перехватил мой взгляд и слегка наклонил голову — тайный кивок приободрения. Меня тут же затопило чувство уверенности и безопасности. Я не одна. Патч прикрывает меня. Я не должна была сомневаться, что, не смотря на риск, он найдет способ быть рядом со мной.

А еще там был Данте. Он сидел во главе стола, нацепив черную кашемировую водолазку и скучающий хмурый взгляд. Соединив пальцы шалашом около рта, он встретился со мной взглядом, и его губы изогнулись в презрительной усмешке. Он приподнял брови, бросая мне осторожный, но безошибочный вызов. Я отвернулась.

Вместо этого я обратила свое внимание на пожилую даму в пурпурном коктейльном платье и бриллиантах, занявшую место в другом конце длинного стола. Лиза Мартин. Правая рука Хэнка, самая влиятельная и уважаемая из всех Нефилимов. Я не испытывала к ней ни симпатии, ни доверия. Однако мне придется имитировать и одно и другое в течение следующих нескольких минут, если я хочу, чтобы все прошло как по маслу.

— Нора, мы безмерно рады, что ты решила созвать это собрание. — Ее теплый, величественный и благосклонный голос потек как растопленный мед. Сердце забилось спокойнее. Если я переманю ее на свою сторону, считай, полдела уже сделано.

— Спасибо, — выдавила я.

Она указала на свободное место рядом с собой, призывая меня присесть.

Я подошла к стулу, но осталась стоять. Боялась, что если сяду, тут же растеряю всю решимость. Опершись руками на стол для опоры, я пропустила любезности и перешла сразу к истинной цели своего визита.

— Я хорошо осведомлена, что не все из присутствующих считают меня лучшим кандидатом на роль предводителя армии моего отца, — заявила я прямо. Слово «отец» отдало желчью на языке, но я помнила совет Патча — любым способом связать себя с Хэнком. Они боготворили его, и если я могу воспользоваться его одобрение, пусть даже завуалированным, я не должна упускать шанс.