— Так, — хмыкнул в бороду аббат. И, посмотрев на Ханта, добавил:- Но для весу я туда сложил драгоценные оклады, к тому же сам ларец украшен серебром фунта на четыре. Можете взять его себе, капитан. В конечном счете, вы заслужили компенсацию за свою храбрость… Нет-нет, я понимаю, что вами двигало! Я не ребенок, и не брат Августин. Однако вы, уже заполучив сундук, все-таки повернули назад и отдали Сокровище — хотя понятия не имели, что им там даже не пахнет… Это дорогого стоит.
— Я вернулся не поэтому, — пожал плечами Десмонд.
— Возможно, — отец Бэннан обхватил пальцами принесенную трактирщиком деревянную кружку, — но вы вернулись…
— Бери, остолоп! — прошипел капитану "рваное ухо". Его маленькие глазки жадно заблестели. — Пока длиннополый не передумал!.. Зазря, что ли, шеями рисковали?!
— Погоди, Чарли… — Хант наморщил брови. — Так что же выходит, аббат, знаменитое "Сокровище Скеллига" — просто выдумка?
— Отнюдь, — тот сдул с кружки густую пену и сделал большой глоток. — Иначе стал бы я затевать все это?.. Нет, капитан. Сокровище так же реально, как мы с вами. Оно и правда хранилось на острове, оберегаемое нашей общиной не одну сотню лет. И мы вывезли его оттуда, когда я понял, что дела плохи. Только пряталось оно не в этом сундуке, и вовсе не у меня!..
— Значит, оно все-таки здесь… — брат Колум успокоенно выдохнул. — Нельзя же так, отче. У меня аж сердце зашлось!
— Простите, брат мой, я не хотел, — аббат ухмыльнулся:- Однако мне все-таки придется еще раз рискнуть вашим слабым сердцем: Сокровища Скеллига тут нет. Но, уверяю вас, оно в полной безопасности и сейчас очень далеко отсюда… Вместе с братом Лири.
— С кем?! — покачнулся Джералд. Гален ойкнул. Летописец схватился за грудь. — Негоже так шутить, отец Бэннан! Брат Лири умер, и я…
— …ты ударился в недостойную скорбь и самобичевание, позабыв разум и долг, — прервал его глава общины. — А зря. Сядь, Гален. Брат Колум, выпейте пива и успокойтесь… Брат Лири жив. Весь этот кашель, кровавые плевки и безвременная кончина — обман.
— Но он же испустил дух у меня на руках! Я собственными глазами видел…
— Что? — шевельнул бровью аббат. — Агонию, хрипы и так далее?.. Эх, Джералд… А ты знаешь, кем был наш брат Лири во времена своей молодости?
— Нет, он никогда не говорил, — послушник непонимающе воззрился на аббата:- Но какое это имеет значение?
— Большое, сын мой. Брат Лири был лицедеем. И очень, надо признаться, талантливым. Он своим кашлем даже меня за душу брал!.. И даже клюквы где-то раздобыл, чтоб кровохаркание изобразить во всей красе… Конечно, чтобы сымитировать хладный труп не только внешне, но и наощупь — тут одного таланта мало. И я наведался в Уотерфорде к одному старому знакомому. Он дал мне настойку, которая помогла брату Лири окончательно войти в роль покойника. Если принять слишком много на голодный желудок… Впрочем, результат вы сами видели. И не надо бледнеть, брат Колум!.. Действие настойки очень непродолжительно, эффект "смерти" держится не более часа. Этого времени как раз хватило, чтобы убедить вас всех в гибели брата Лири. А дальше… в яму я его положил уже теплого и в полном сознании.
— Но вы не просто "положили", аббат, — прорезался Годфри. — Вы его закопали!
— Именно, — хитро прищурился отец Бэннан. — Кто его обмывал? Я. Кто в могилу опускал? Опять я. Кто хоронил? Снова я!.. Я один. А вас отправил читать заупокойную. И, пока никто не видел, приладил к губам "умершего" полый тростниковый стебель…
Лицо послушника просветлело.
— Воздухоотвод, — одобрительно кивнув, хмыкнул он. — Боевое прошлое, аббат?..
— Не без этого, — потупился глава общины. — Мы, правда, под водой использовали, но чем земля хуже?..
— Только она холодная, — пробормотал летописец, — и тяжелая… Так вот почему вы сразу увели нас дальше, не дав толком передохнуть!
— Угадали, брат мой. И дело даже не в холоде, Лири человек закаленный. Но мог пойти дождь, на могилу могло слететься воронье… Мы и без того слишком рисковали.
— А вы уверены, отче, что все прошло гладко? — тревожно наморщил лоб Джералд. Отец Бэннан утвердительно кивнул:
— Да. Помните тот тоскливый крик выпи на болотах?..
— Брат Лири? — улыбнулся Годфри. — Ну конечно, как я не подумал…
— Ты много о чем не подумал, — с укоризной проговорил аббат. — И твое внезапное исчезновение стоило мне дюжины седых волос!.. Я догадывался, что убийца — кто-то из общины, но не мог определить — кто именно…
— "Убийца"? — раздалось за спинами монахов. — Так вы… вы знали, аббат?!
Отец Бэннан обернулся. На нижней ступеньке лестницы стояла Нэрис. Глаза ее были широко раскрыты от изумления. Спускающийся сверху лорд МакЛайон шикнул на несдержанную супругу и проговорил извиняющимся тоном:
— Прошу прощения, святой отец. Мы не хотели подслушивать.
— Пустое, — добродушно отмахнулся глава общины, с любопытством глядя на потупившуюся девушку. — Тем более, как я понял, леди все равно в курсе наших злоключений? Вы ведь были на Скеллиге, да, дитя мое?
— Еще как были, — вполголоса проронил Чарли, любовно поглаживая резной бок сундучка. — А она так вообще там все скалы излазила!.. И монаху плешь проела с этими убийствами. Так-то бы он, пожалуй, нам добро бы не дал…
— Да вы присаживайтесь!.. — спохватился брат Колум. Аббат кивнул:
— Конечно. В конце концов, если бы не ваша супруга, лорд, еще не известно, сколько из нас уцелело бы нынче утром…
— Цени момент, дружище, — уже не очень трезво хохотнул Десмонд, пихнув помощника локтем, — обычно наше появление никого не радует!.. Кхм. А закуски все же надо было взять. Пойло крепкое.
— Я схожу, — пообещал Чарли, поднимаясь. И посторонился, пропуская чету МакЛайон к столу. — Кэп, плесни лорду на два пальца! А то он щас как послушает…
— Не волнуйтесь, я уже привык, — отозвался Ивар. Нэрис сердито покосилась на ухмыляющихся мужчин и примостилась на краешке лавки. Подняла глаза на Бэннана и повторила:
— Значит, вы обо всем догадались? А я так боялась, что вас застанут врасплох…
— Меня и застали врасплох, — помрачнел аббат. — До сих пор никто не осмеливался творить такое на Скеллиге! Да, были норманны. Но это…
Он опустил голову. Монахи притихли. Даже Хант оставил в покое бутылку и лорда, которому настойчиво пихал в руки свою чарку… В маленькой таверне, кажется, стало еще темнее.
— Сначала я думал, что смерть Гэбриэла — трагическая случайность, — снова заговорил святой отец, — и когда Мэлейн подавился за обедом, я тоже счел это несчастным случаем. Но кончина Ниалла, ужасная гибель Антония (простите, что напоминаю, брат Колум!) и, наконец, внезапная смерть Эдриана заставили меня крепко задуматься. Каюсь, поначалу я счел это карой небесной. И, возможно, долго еще пребывал бы в опасном заблуждении, однако…
— Что? — не утерпела Нэрис. Ивар сделал страшное лицо и ущипнул жену за руку. Леди пискнула, покаянно пробормотав:
— Ох, простите… Я больше не буду!
— Сомневаюсь, — хмыкнул капитан. И все-таки подсунул королевскому советнику полную чашу. Ивар, вздохнув, подумал — и взял… Аббат Бэннан печально улыбнулся.
— Злодей перестарался, вот в чем дело, — пояснил он. — Может, убийства и сошли б ему с рук, но он замахнулся уж слишком высоко! Я не рассказывал вам, братья, о голосе, что услышал во время молитвы на Южном Пике. Голосе, что приказал мне покинуть Скеллиг-Майкл и увезти с собой Сокровище… Глупо! Невероятно глупо и самонадеянно!.. Выдать себя за… Это уму непостижимо! — святой отец задохнулся от негодования. — Да, я монах! И вера моя сильна… Но я же не идиот, в конце концов! И я прекрасно знаю, где на Южном Пике находится сквозная расщелина, которая, если вставить туда свернутый особым образом лист жести, невероятно усиливает звук человеческого голоса. Один раз, когда я еще не был аббатом, мы даже воспользовались этим приспособлением во время норманнского набега… И этот мерзавец думал, что такая липа меня впечатлит?!
