У горной реки, убегающей вдаль

Бог Зла повстречался красавице Таль.

Отринув заветы, наказы отца

С полувзгляда влюбилась она в молодца́.

В его темном взгляде гордыня и грех —

Сгодилась красавица лишь для утех.

Он забрал все, что мог: ее гордость и честь,

Оставив в ней тлеть лишь обиду и месть.

Силуэты кружились рядом со мной, рассказывая свою историю. Девушка льнула к любимому, желая получить хоть каплю тепла, но тот лишь отталкивал ее, а в конце и вовсе исчез, оставляя ее безвольно упасть на колени и закрыть лицо ладонями. Мой голос стал звучать звонче — я словно сама находилась в шкуре бедной Таль, оказавшейся отвергнутой любимым.

Там, где разлился кровавый закат

Таль повстречался обидчика брат,

Бог Света, любимчик небесных светил

С одного только взгляда ее полюбил.

Воздать по заслугам молила она,

Взамен предлагая герою себя.

И он, одержимый девицы красой,

Отрекся от брата и вызвал на бой.

Перед стоящей на коленях Таль появилась крепкая мужская фигура. Девушка поползла к ней, хватая ладонь мужчины и проникновенно заглядывая в его глаза. Тот одним рывком поднял ее на руки и закружил. Темная дымка смешалась и вновь распалась — уже на теневые силуэты братьев-богов, что однажды начали войну, едва не уничтожившую весь мир. Они яростно накинулись друг на друга.

У горной реки, убегающей вдаль

Схлестнулись во тьме сила света и сталь.

Их ненависть крепла, не взирая, что скоро

Они оба забыли про причину раздора.

На последних словах мой голос едва не сорвался. Темные силуэты исчезли, а вместе с этим вернулось и нормальное освещение. В могильной тишине залы раздался громкие хлопки — Ксандр, кажется, решил меня поддержать. Впрочем, через пару секунд, к нему присоединились и остальные.

Я стояла в центре всеобщего внимания абсолютно ошеломленная. Потому что абсолютно четко услышала, как тьма, нашептывающая мне строки, в самом конце произнесла:

“Их ненависть крепла, невзирая, что скоро

Они оба забыли про Богиню Раздора.”

Кажется, теперь я знаю, чье ты порождение, чудовище. И Таль, что представлена в легендах невинной жертвой, таковой вовсе не являлась.

Догадки в моей голове стали прорисовывать новый узор, но так и не сложились в полную картину. Нужно поразмыслить, пообщаться с чудовищем: возможно, оно будет достаточно откровенным, чтобы рассказать, что произошло на самом деле. Что такое эта тьма. Как она выбирает своих жертв. Ну а сейчас я сосредоточилась на восторженных криках зрителей и на одобрительной улыбке Ксандра.

К сожалению, кто победил во втором испытании мы так и не узнали. Результаты пообещали объявить в конце вечера, но уже через час стало известно, что Эмили пропала. Разумеется, всем стало не до этого.

Ее отец, Генерал Даррен, обеспокоенный тем, что не нашел девушку на балу, послал слуг проверить ее комнаты. Вскоре обыскивать начали весь замок, включая дамские комнаты — не иначе как сам Эйден, а то и Ксандр подключились. Я взирала на все это с равнодушным выражением лица, ничуть не сомневаясь, что блондинка сидит где-то в начале лабиринта, ожидая, когда прекрасный принц придет ее спасти.

Вот же стерва, смогла все-таки заставить всех за собой побегать! Кажется, некоторым не обязательно владеть темной силой, чтобы быть настоящей ведьмой.

Веселье оборвалось на тяжелой ноте, и гости начали спешно расходиться, обсуждая произошедшее. Меня сопроводили в комнаты и вскоре оставили одну. Тяжело вздохнув, я уставилась в окно, выходившее на сад. Мне был виден лишь краешек лабиринта, и я смотрела на него так пристально, словно надеялась увидеть мелькание бежевой юбки сквозь листву.

Когда дверь за моей спиной отворилась, я даже не повернулась, всем своим существом улавливая, кто был посетителем.

— Нам нужно поговорить. — Сухо бросил Эйден, не делая попытки приблизиться. Нас разделяли несколько метров, что казались мне бесконечностью.

— О чем же? — Я бросила на него взгляд через плечо, отмечая, каким отстраненным было его лицо. На самом деле, я уже догадывалась, что именно заставило его прийти ко мне сегодня вечером, и почти ощущала горький вкус разочарования во рту.

— Эмили пропала. — Озвучил он вполне известный факт.

— И ты решил, что я как-то к этому причастна? — Я деланно подняла брови и нацепила маску оскорбленной невинности. Словно это не я хладнокровно раздумывала о ее устранении несколько часов назад.

— Не исключаю такую возможность. Кроме того, у тебя есть мотивы…

— Мотивы? — Удивленно вопросила я, поворачиваясь уже всем телом. — А не переоцениваешь ли ты свою значимость, Эйден? Думаешь, я тут влюбилась в тебя, и теперь сплю и вижу, как занять место твой дорогой Эмили?

В глазах его что-то блеснуло — словно отблеск на стали меча.

— Я думаю, что ты ведьма. И тебе ничего не стоит… — Он споткнулся на полуслове и нервно выдохнул. — Прости, Ассия, я не это имел в виду.

Внутри меня словно развернулась промерзшая пустошь. Я смотрела на него не мигая, пытаясь осознать все, что вроде не было сказано, но так и повисло в воздухе между нами.

— Да что ты, Эйден, продолжай. Мы же только начали выяснять, что ты на самом деле обо мне думаешь. — С трудом усмирив дрожащие нотки в голосе, произнесла я.

— Я пришел не для выяснения отношений. — Отрезал он, заставляя меня криво ухмыльнуться и отвести взгляд. — Ты причастна к исчезновению Эмили?

Вопрос был предельно неудачный, а все потому, что я слышала их ссору и подозревала, что фигурировала в претензиях блондинки к своему жениху. Считается ли это за то, что я косвенно несла ответственность за ее пропажу? Судя по тому, что клятва не давала мне выдавить отрицание — да. Что ж, придется увиливать, и ждать, когда формулировка окажется более подходящей.

— Тебе виднее, из-за чего вы разругались. Так, скажи, Эйден, причастна ли я?

Все тело его напряглось, а взгляд пронзал насквозь. Кажется, отсутствие однозначного ответа воспринималось им, как признание вины. И как я оказалась в такой нелепой ситуации?

— Ты была там?

С каждым мгновением ситуация становилась все более патовой. Я бы засмеялась от её комичности, если бы в глазах младшего принца не читался приговор.

— Я была на террасе в компании твоей сестры. А затем нас позвал распоряжающийся отбором обратно в зал.

Необходимость оправдываться угнетала, но даже это, похоже, не убедило его. Чем дальше заходил этот театр абсурда, тем все более острую обиду и разочарование я испытывала.

Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга.

— Поклянись, что не использовала магию, чтобы ей навредить.

— Клянусь, что ни словом, ни делом, ни магией не пыталась сегодня ей навредить. — Криво ухмыляясь, ответила я, чувствуя, как все внутри переворачивается. — Теперь доволен?

Эйден прикрыл глаза и облегченно выдохнул, словно с его плеч только что упала непосильная ноша.

— Спасибо, Ассия. — Бесцветным голосом произнес он, не замечая, что я на грани. Хотелось причинить ему боль не меньшую, чем испытывала сама, но вот только что я могу?

— Ты не задумывался, что твоя ненаглядная просто нашла себе более внимательного любовника, который не шастает ночами по чужим спальням? — Как бы между делом заметила я, отворачиваясь к окну. — Мне кажется, ты этого заслуживаешь.

Силуэт младшего принца отражался на гладкой стеклянной поверхности. Вот он застыл на месте, сделал короткий шаг вперед… Затем резко развернулся и пошел прочь.

— Оставайся здесь. — Приказал он, словно у меня был выбор. — Удвойте охрану. — Бросил стражам, прежде чем захлопнуть за собою дверь.

Я выдохнула и нервно провела рукой по волосам. Черт бы побрал эту Эмили и Эйдена с ней заодно!

Я занавесила окно и принялась яростно сдирать с себя платье. Там, где не справлялись руки, помогала тьма. Не успокоилась, пока не осталась в одной кремовой сорочке: тонкой и шелковой, почти невесомой. Ткань едва доставала мне до колен.