Я осмотрела обрывки платья под ногами так, словно впервые их видела. Короткое заклинание, и золотая материя вспыхивает черным пламенем. Пепел выметается под самый потолок и оседает на мебели, на мне самой.

Примерно то же самое я испытываю и внутри: меня изрезали на куски, сожгли, развеяли по ветру.

Что я вообще тут делаю? Ряжусь в дорогие платья, как безмозглая кукла? Борюсь за власть над людьми, что меня презирают? Изображаю из себя то паеньку, то куртизанку, то недошпионку? Добиваюсь внимание того, кому сгодилась на одну ночь, и при любой возможности он готов был повесить на меня все смертные грехи…

Что я тут делаю?

На негнущихся ногах я подошла к зеркалу и пристально всмотрелась в его глубины, словно надеясь узреть там ответ.

Тьма вибрировала во мне, заполняя окружающий воздух. По гладкой поверхности поползли трещины, а я все никак не могла оторвать взгляд от собственного лица.

Почему-то вспомнилось лицо Герты, ее слова:

— Тебе просто нужно поспать, Ассия. Завтра будет новый день, что расставит все по своим местам.

Как я по ней скучала! Как же хотелось обнять ее статное тело, вдохнуть родной запах и вновь почувствовать себя маленькой девочкой.

Но завтра настанет новый день. В котором я буду сильной целеустремленной ведьмой.

Так я думала, ложась спать, еще не зная, что вскоре разразится буря.

— Ассия, — кто-то настойчиво тряс меня за плечо. — Просыпайся, Ассия.

Этот тихий, вкрадчивый голос я узнаю из тысячи. Я с трудом разлепила глаза и сфокусировала взгляд на нависшей надо мной фигуре отца. Источником света служил лишь тусклый ночник, который я, кажется, забыла выключить, прежде чем отрубиться. Его лицо наполовину скрывали тени, но это не мешало мне видеть, каким острыми стали его черты: словно последние эти дни он провел на каких-нибудь тяжелых работах. Изнеможденный, с едва пробивающейся щетиной, в которой поблескивала седина, он выглядел старше лет на десять.

— Отец? — Спросила я, привставая на локте. — Как ты…? Что произошло?

Тьма моментально рванула во все стороны, отчитываясь об увиденном. Стражи без сознания, а возле двери стоят еще двое мужчин. Вероятно, пособники папеньки.

Сон слетел мгновенно.

— Собирайся, — проигнорировав все мои вопросы, скомандовал он, бросая неизвестно откуда взявшееся платье поверх одеяла. Простое, точно взятое у служанки — я точно знала, что в моем гардеробе таких не было. Я машинально схватила его и прижала к груди, садясь на кровати.

— Сначала объяснись. — Нахмурилась я, не торопясь подчиняться. Все происходящее пахло очень и очень плохо: эшафотом и отрубленными головами. Не эту ли ошибку предсказывал светловолосый Айс в покоях Эйдена?

— Нет времени. — Ответил он. — На замок скоро нападут. Нужно убираться отсюда. Нас уже ждут, Ассия. Тебя ждут.

Нет, все намного, намного хуже! Это не ошибка, а катастрофа какая-то! Я обреченно прикрыла глаза, переваривая услышанное, соединяя наконец-то пазл в одну картинку. До того нелицеприятную, что мне захотелось выругаться.

— Ты и правда связан с далмарийцами. — Я не спрашивала, а утверждала. До этого момента в душе еще тлела глупая надежда, что все обойдется. Что все брошенные обвинения в сторону отца — не более чем манипуляция, чтобы добиться моего послушания. Или что он не настолько безумен, чтобы выбросить нечто подобное.

— Я предпочитаю называть это “занять сторону победителя”. — Процедил он в ответ, явно раздраженный, что я не подчиняюсь его указаниям.

— Почему ты не сказал мне? — Почти прорычала я, все сильнее распаляясь с каждой секундой. — У меня все было схвачено! Я могла бы стать королевой!

— До чего ты наивная. — Насмешливо хохотнул он, но тут же продолжил с ледяной яростью. — Этого не произойдет. Никогда! Аэлория не примет тебя, сколько бы лет ни прошло после того дурацкого указа. В их глазах ты всегда будешь монстром.

— А кто примет? Империя? И кто из нас двоих наивный? Как ты мог не поставить меня в известность? Я, в конце концов, твоя дочь, а не собственность. Эгоист!

Я сама не заметила, как вылезла из-под одеяла и встала на колени, чтобы наши лица были на одном уровне. Спорить, глядя на собеседника снизу вверх — заведомый проигрыш.

Комнату разрезал звук хлесткой пощечины. Я изумленно прижала руку к горящей щеке, ощущая привкус крови во рту.

— Успокоилась? — Как ни в чем не бывало спросил Севран с плохо сдерживаемой яростью. — А теперь напяливай тряпки, пока не получила еще.

Тьма разворачивалась во мне подобно смертоносному цветку. Она заполнила меня всю без остатка, подобралась к коже, проявляясь темными венами на бледной коже.

— Убирайся. — Прохрипела я, и собственный голос показался каким-то чужим. Он двоился, словно чудовище тоже обрело силу говорить и изъявлять свою волю.

Хуже всего то, что я велела ему уйти не потому, что боялась очередной оплеухи. Я боялась того, что могу сделать с ним. Отец побледнел и отпрянул, явно незнакомый с этой моей стороной.

— Ассия, — уже спокойнее произнес он, предпринимая новую попытку склонить меня на свою сторону. Умеет же быть дипломатичным, когда хочет. — Обещаю, это для твоего же блага. Твой будущий муж красив, богат и щедр. С ним ты не будешь ни в чем нуждаться.

Как будто он знает, в чем я вообще нуждаюсь!

— Сколько он уже заплатил за меня? — Сузив глаза, спросила я. — Надеюсь, ты не продешевил, продавая свою единственную дочь.

— Конечно, нет. — Он и не подумал отнекиваться. — Твоя ведьминская шкура стоит очень дорого, так что радуйся, что родилась именно ею.

— И кому же она понадобилась, стесняюсь спросить?

— Ты так и не догадалась? — Отец изумленно поднял бровь, словно ответ лежал на поверхности. Я отрицательно помотала головой. — Ты же прочитала договор. Ты видела имя.

Имя, которое я моментально забыла, сосредоточившись на мысли, что все написанное — фальшивка, предназначенная для отвода глаз.

— Я его не помню. — Натянуто рассмеялась я. — Освежишь мне память?

— Я даже прислал тебе чертову подсказку вместе со вторым заданием отбора, когда мне отказали во встрече с тобой! Знаешь, сколько усилий это мне стоило?

Я отказывалась что-либо понимать. Подсказку? Да в этих конспектах было столько информации, что разгадывать какие-то ребусы не представлялось возможным! Однако размышления помогли мне успокоиться и взять чудовище под контроль — мой голос теперь звучал обычно, а темные линии вен побледнели.

— Да говори уже! — Не выдержала я, устав от этих игр.

— Дэмиан Алмар. Третья правящая ветвь. Сила. — Отчеканил отец, глядя мне прямо в глаза. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, насколько все серьезно? Нам нужно уходить немедленно, можешь уже не одеваться.

Он потянул меня за предплечье, а я машинально повиновалась. В голове царил вакуум, в ней не осталось ничего: ни меня, ни моего любимого чудовища. Новый игрок вышел на свет, давая одним своим видом понять, что я его недооценивала.

Мой отец не просто предатель. Он самый хитрый на свете жук, который всегда ищет место теплее и хлебнее. Почему именно Далмарийская империя? Что ему пообещали? А главное, зачем?

Зачем воплощению силы нужна ведьма, обладающая разрушительными способностями? — Взывала к логике тьма. Чудовище было неспокойно, ворочалось в моей голове, прислушиваясь к происходящему вокруг.

Темная сила вообще может прижиться в мужчине? — Задавалась вопросом я. — Все ее носители — девушки.

Мои размышления были скорее риторическими, но помедлив, тьма ответила:

Нет, не может.

Что ж, это обнадеживает. Поживу немного.

Впрочем, вскоре это утверждение стало очень спорным: замок внезапно содрогнулся, будто от мощного взрыва. С потолка посыпалась крошка и мелкие камни, мебель закачалась. Мы с отцом пригнулись, прикрывая руками голову.

— Не успели, — резюмировал отец, сплевывая на ковер. Сие действо меня неуместно возмутило. Застыв на месте, я напряженно оценивала обстановку за пределами комнаты. Раздался топот ног, чьи-то истеричные выкрики. Сквозь плотные шторы пробились какие-то всполохи, и, подбежав к окну, я поняла, что зеленый лабиринт объят пламенем.