Чтоб мне провалиться… Чуть повернул голову — Файмен стоял и улыбался.

— Это еще не конец, — прочитал по губам.

Можно подумать, я сомневался. Ему нужна была моя жизнь. А в полиции, видимо, на самом деле не все так чисто. Меня втолкнули в полицейский мобиль и повезли прочь.

Я приказал себе сохранять спокойствие. В конце концов, что они могут мне предъявить? Покупку наркотиков? Ну, дадут года три. Года три… И если у Файмена такие связи, он запросто найдет, как в тюремных стенах избавиться от одной очень маленькой проблемки в моем лице. С другой стороны, я тоже не лыком шит, и у меня — свои связи. А на свободе остаются Сани и Эберт. Скайден не простит ареста отца, и от лучшего техномага столицы никто так просто не уйдет. А вот Сани лучше в это дело не вмешиваться. Только кто ее удержит, если я в тюрьме?

Смотрел на лица полицейских. Интересно, сколько им за меня заплатили? Или они это так, по сердечной доброте? Демоны, ненавижу тюрьмы, полицию и все, что с этим связано! Чтоб им всем провалиться! Выйду — Файмену не поздоровится. Надо только выбраться. И на этот раз никого слушать не буду. Пусть сдохнет, тварь.

Наконец, мобиль остановился.

— Прошу, господин Колден. — Один из ищеек любезно распахнул передо мной дверь. Что ж, это не участок Дэна. Я прекрасно знал, где работает Скайден, хоть и только раз проходил мимо его работы. Зато подзабыл, как приятно, когда тебя задерживают. Эта унизительная процедура досмотра, обыск, вонючая камера метр на метр. Теперь будут мариновать, пока не решат, что я созрел для разговора. Сел на узкую скамью и закрыл глаза. Думай, Ральф, думай. Где мы прокололись? Скайден позвал кого-то не того? Это уж вряд ли, старик дураком не был. Значит, за нами следили? Но я не почувствовал слежки. Что ж, стоит признать, ищейки стали работать лучше. Какие-то следящие устройства? Почему нет? Да, мне они пока не попадались — но это не значит, что их нет.

Еще больше беспокоила судьба Сани. Она ведь с Алексом, понятия не имеет, куда мы пошли с Дэном. А если выдаст себя? Вмешается? Она ведь не сможет молча наблюдать, как нас пытаются посадить. Бесы их побери!

Поднялся и прошелся по камере. Ну, как прошелся? Два шага вперед, два — в сторону, столько же — обратно до скамьи. Мрази! Никогда не думал, что меня посадят за наркоту. Вот уж с чем никогда не имел дела. Но Файмен подсуетился, принял меры. Чтобы на этот раз наверняка меня достать. Попытаются убить? Обязательно. Устроят какую-нибудь попытку побега или… да можно просто меня осудить и приплатить, чтобы в тюрьме прибили по-тихому. Никто и не кинется. Чего только не бывает?

А время шло. Никто не приходил. Где-то в отдалении пару раз слышались шаги, Я напрягался, но зря — не ко мне. Попался, как мышь в мышеловку. Откинул голову на стену. Лечь бы, но на этой скамейке даже сидеть неудобно. А камера непростая. Мало им браслетов на руках. Она тоже подавляет магию — и, кажется, не только ее. Что делать? Что, чтоб всем провалиться, мне делать?

Когда в коридоре в одной раз послышались шаги, я не придал им значения. А зря, потому что это шли за мной. Тучного полицейского в черной форме не было при задержании. Не начальство, иначе сам бы за мной не ходил. Значит, мелкая сошка.

— Руки за спину. За мной, — скомандовал он.

Стоило антимагическим браслетам соприкоснуться, как они спаялись не хуже наручников. Это что-то новенькое. Когда я был в тюрьме в прошлый раз, там были обычные металлические наручники. Или это потому, что попался в провинции?

Меня провели вдоль коридора. Затем мы поднялись по ступенькам и очутились перед дверью кабинета под номером восемь. Я уже подозревал, что кабинет, как и его хозяин, запомнятся мне надолго. Не все в полиции такие, как Дэн Скайден. Есть и другие.

За столом сидел мужчина средних лет — скорее всего, недавно разменял пятьдесят. На первый взгляд, ничего примечательного, кроме тяжелого, квадратного подбородка и мясистого носа с пятном от прыща. Меня усадили на стул, жирдяй стал за спиной, а квадратный продолжал писать что-то, будто бы не замечая. Хорошая тактика. Плавали, знаем. Я спокойно рассматривал кабинет, папки за стеклами шкафов, вешалку, на которой сиротливо висел чей-то пиджак. Может, этого, с подбородком? Переоденется, пойдет домой или по бабам. Прошло, наверное, четверть часа прежде, чем квадратный покончил с отчетом.

— Ваше имя, — наконец, до меня снизошли свыше.

— Ральф Колден.

Я отвечал спокойно. Мне нечего было бояться. А если и было, чего, то все равно не собирался.

— Что ж, господин Колден, думаю, вы сами знаете, в чем вас обвиняют?

— Подозреваю, — кивнул. — И без адвоката говорить не буду.

— Адвокат придет тогда, когда разрешу я.

— Тогда вы будете разговаривать сами с собой, господин…

— Старший следователь Райсон. Обращайтесь «господин старший следователь».

— Как скажете, господин старший следователь.

— Что вы делали в парке Ауран сегодня в полдень?

— Гулял. — Скрестил руки на груди, давая понять, что разговор не состоится.

— С пакетом наркотиков в руках? — Прищурился следователь.

Я молчал.

— Господин Колден, вы должны понимать, что в вашем случае остается только сотрудничать со следствием. Мы уже знаем, что господин Дэн Скайден прикрывал ваши преступные сделки.

— Господин Скайден никогда не прикрывал мои сделки, — подался вперед. — Тем более, что я их не совершал.

— Ну конечно! А нашим сотрудникам померещилось.

— Именно, — усмехнулся я.

— Значит, хотите получить полный срок? Ну-ну. — Следователь принялся стучать пальцами по столу.

— За что? Я невиновен. И, как и сказал, мои дела мы будем обсуждать только в присутствии адвоката. Поэтому не тратьте свое и мое время.

— Да что вы себе позволяете? — Райсон ударил кулаком по столу.

— Я знаю свои права, господин старший следователь. Как знаю и то, что невиновен в торговле наркотиками.

— Увести, — скомандовал Райсон.

Обратный путь до камеры, только уже до другой. Видимо, не временного, а постоянного содержания, потому что меня повели вниз по узкой лестнице. На подземном этаже обычно держали самых опасных преступников. Радуйся, Колден! Это слава. Улыбнулся своим мыслям. Проще думать о каких-то пустяках, чем о том, что дела мои плохи. Файмен сделает все, чтобы меня упекли. Может, этим и ограничится. Может, попросит кого-нибудь укоротить мне жизнь. И никто не сможет ему помешать.

Щелкнул замок на одной из толстых металлических дверей. Браслеты за спиной рассоединились, и меня втолкнули в камеру. Еще лучший вариант. Под потолком — светильник настолько тусклый, что я едва мог разглядеть то, что меня окружает. Если первая камера была метр на метр, то эта на шаг больше в длину и ширину. В углу — дыра, прикрытая люком. Никакого намека на лежанку. И на пол можно лечь, только поджав ноги. Понятно, будут пытаться давить морально. Но не на того напали. Я все равно отсюда выйду, рано или поздно. Следствие не может длиться вечность.

Потянулись долгие часы ожидания. Может, не часы, а дни? Кажется, я потерял счет времени. Так привык быть в движении, что сама необходимость не двигаться казалась каторгой, но я старался отвлечься. Думал о Сани, Алексе, Эберте. Обо всех тех, кто рано или поздно узнает, что случилось. Я не знал, что они будут делать, но был уверен — на месте стоять не станут.

Любые другие мысли старался гнать прочь. Голова должна оставаться ясной, потому что я прекрасно представлял методы работы сыщиков. Думал, что представлял. Казалось, что прошла целая вечность прежде, чем вызвали на допрос. И снова — в кабинете господин старший следователь, ни намека на адвоката.

— Надеюсь, сегодня вы расположены ответить на мои вопросы, господин Колден? — без приветствия начал Райсон.

— Всенепременно, — ответил ему с усмешкой. — Но, как и говорил, только в присутствии адвоката.

— Вам выделен защитник от города. — Наверняка, в глубине души Райсон торжествовал. — Он скоро будет здесь.