— Алекс говорит, если бы ты его послушал, всего этого можно было бы избежать. Кстати, он вообще не спит, только днем и то урывками. С ним что делать?

— Снотворное. Другого ничего нет, целителям сына не доверю. Как Элис?

— Расстроена.

— Еще бы. — Я уже начал тараторить не хуже Эберта. — Пусть не расстраивается, ей о ребенке думать надо. Там большой магический потенциал, беременность может быть непростой. Пусть найдет врача, которому доверяет, и постоянно проверяется. У нее же своей магии кот наплакал.

— О себе думай, — улыбнулся Эб. — Что ты все о нас?

— О себе надумался уже. Скажи, насколько все плохо? Только честно.

— Совсем.

— Я так и думал, — кивнул другу.

— Но правда все равно восторжествует, ты только сам держись.

— Время, — заглянул в двери охранник.

— Скоро увидимся, — сказал Эб. Я пожал ему руку и пошел к двери. Охранник проверил магией, не передал ли мне чего-нибудь посетитель, и, успокоившись, повел в камеру. Теперь я хотя бы знал, что они в порядке. Это главное. А сам уж как-нибудь выберусь, не впервой.

Я б душу продал — да цена ей грош.

И выковал я панцирь ей железный.

Ты смотришь молча и чего-то ждешь,

Но я не знаю, что такое — нежность.

Любовь? Смешно. Смешнее только страх —

Он иногда заглядывает в гости,

Пытаясь рассмотреть в моих глазах

Все то, на чем стоит отметка «поздно».

Мы с ним играем в странную игру —

А хочешь, и с тобою я сыграю?

Спасайся! Потому что я веду

Тебя, любовь, к обрывистому краю.

Я сам срывался — сколько сотен раз?

Я умирал — и снова возвращался,

И стал вдруг тем, кто все вокруг продаст.

И как же сам, скажи мне, не продался?

Но ты глядишь, и твой печален взор.

И руки опускаются на плечи.

Ты говоришь, что было до сих пор —

Покроет пепел нашей первой встречи.

А я не знаю, что сказать в ответ.

Не помню, где я был и с кем был прежде.

От боли, от безумия и бед,

Молю я, исцели меня надеждой.

Снова потянулись однотипные дни, но они уже не казались такими беспросветными. Я тоже искал выход. Перекручивал в голове тысячи вариантов. Пытался найти плюсы. И даже несколько нашел! Во-первых, Файмен не пытается меня убить. Видимо, решил засадить или ждет приговора, чтобы почувствовал себя в его шкуре. Во-вторых, я знаю, что до моих близких никто не добрался, и они делают все возможное, чтобы меня вытащить. В-третьих… Вот в-третьих пока не находилось, но я был на пути к нему. И даже почти нащупал — жаль, тысячный допрос помешал.

На этот раз Райсон не стал долго ходить вокруг да около.

— Приближается судебное слушание, — сказал он. — И я испросил у руководства разрешения на использование ментального вмешательства.

— Что? — Я подскочил со стула, но дежуривший за спиной охранник усадил обратно. — Вы не имеете права! Никто не может использовать ментальную магию на человеке без разрешения, а я вам такого разрешения не дам!

— Вас обвиняют в слишком серьезном преступлении… — начал было Райсон.

— Я. Не. Дам. Разрешения. А попытаетесь сами, это я вас буду по судам таскать!

Ментальная магия — самая жуткая вещь, которую можно придумать. К счастью, исключительно редкая, поэтому ментальщикам был один путь — в полицию. Но и в полиции применение ментального воздействия было редкостью. Слишком велик риск — можно и вовсе лишиться рассудка. Поэтому специалистов вызывали в случаях серийных убийств. А я серийным убийцей не был!

— Подумайте до завтра, господин Колден.

Райсон махнул рукой, и меня повели обратно в камеру. Что тут думать? Я еще в своем уме и не дам расплавить собственные мозги. Что, не складывается у следствия пасьянс, раз они решили пригласить ментальщика? Или Эб развел такую активность, что они торопятся закрыть дело? Я уже не знал, что думать, кроме одного — не дождутся!

Сел, обхватил голову руками. Самое скверное, что сам до сих пор ничего не придумал. Тупик, с какой стороны не взгляни. Но у меня не было повода не верить Эберту. Обещал, что найдет выход — значит, найдет.

Прошло какое-то время прежде, чем в коридоре снова раздались шаги, и снова во внеурочный час. Может быть… Но я заставил замолчать глупую надежду. Когда ни на что не надеешься, не приходится разочаровываться.

Лязгнул, открываясь, замок, и появился охранник.

— Идите за мной.

В прошлый раз хоть сказал, что у меня посетитель! А в этот раз только молчит и раздувает щеки. Может, Файмен приплатил еще кому-нибудь, и воздействию ментального мага меня подвергнут немедленно? Тогда его ожидает сюрприз! Я уже представил, какие картинки покажу. Пусть краснеет.

Но мы снова прошли мимо кабинета начальства. И надежда подняла голову.

— У вас десять минут.

Есть! Я шагнул в комнату для свиданий — и меня едва не сбили с ног.

— Ральф! — Сани покрывала поцелуями лицо, шею, все, к чему могла дотянуться. — Ральф, любимый!

— Сандра, солнце мое. — Крепко прижал ее к себе. Еще одно пятнышко персонального счастья во мгле последних дней. Хотелось удержать, никогда не отпускать, но время шло. Пришлось разжать объятия.

— Я зачем пришла… — Сани сделала большие глаза. Думает, что нас могут слушать? После того ареста — все может быть. — Ральф, согласись на ментальщика.

Я выразительно покрутил пальцем у виска, но Сани покачала головой. Она была совершенно серьезна. Считает, что это — шанс доказать правду? Но здесь никто не хочет ничего доказывать!

— Согласись. Ради меня, — повторила снова. Или это — часть плана? Откуда мне знать, что там задумали друзья?

— Хорошо, — пообещал ей. — Раз ты просишь, пусть так и будет.

Сани словно стало легче дышать. Она снова забралась в мои объятия, гладила плечи, руки. А я млел от этой невинной ласки. Почему десять минут не могут превратиться в вечность?

— Люблю тебя, люблю, — тихо повторяла она.

— И я тебя, солнце. Будь осторожна, хорошо?

— Буду, тебе не о чем беспокоиться. Эберт поднял шумиху, город стоит на ушах. У них мало шансов что-то доказать.

— Больше, чем нужно. Файмен тоже не спит, я уверен.

— Да, конечно, но… Ральф, ну почему вы нам ничего не сказали? Зачем пошли сами?

— Хочешь занять соседнюю камеру? Еще скажи, тебя не допрашивали.

— Допрашивали о той потасовке, но у нас с Дэном все запротоколировано, он тогда сразу доложил. Скайден всегда действует в рамках закона.

— Поэтому мы и проиграли.

Я не мог надышаться нашей близостью, вдыхал запах кожи, волос. Представлял, что мы можем не увидеться целую вечность — и понимал, какими глупыми были все обиды. Моя! Только не хотелось, чтобы Сани видела меня таким. Впрочем, ей, похоже, было все равно.

— Дома все в порядке? — На миг оторвался от ее губ.

— Да, не волнуйся, мы осторожны. Ты, главное, себя береги. И помни, о чем я просила. Я выполнила твою просьбу, выполни и ты мою.

Звук открывшейся двери прозвучал хуже приговора. Сани поцеловала меня в последний раз. Тяжело было отпустить ее руку. Но охранник не желал ждать, и пришлось подчиниться. Я обернулся — Сандра вытирала слезы. Ничего, справимся. Другого пути все равно нет.

— Я согласен на проверку ментальной магией.

Кажется, Райсон потерял дар речи, потому что пару раз глотнул ртом воздух и закашлялся. Не ожидал? А я умею быть внезапным. Хорошо бы еще понимать, что задумали друзья. Не буду отрицать, мелькнула мысль, что на Сани надавили и заставили заманить меня в ловушку. Но Сандра не выглядела запуганной или странной. Наоборот, она была полностью уверена в том, что говорила, и ее больше заботил я, чем визит этого ментальщика. Значит, не ловушка.