— Подожди. — Мальчишка и не думал уходить. — Я — Алекс.

— Очень приятно, но я-то тут причем? — спросил у растрепанного недоразумения.

— Алекс Колден.

Если это шутка, то плохая, потому что мне не хотелось смеяться. А хотелось поднять за шкирку, пару раз встряхнуть — а потом вышвырнуть за забор.

— Однофамилец, что ли? — решил все-таки узнать версию этого молокососа.

— Нет. — Тот уставился на носки грязных ботинок, а капли с козырька крыши капали на темноволосую макушку. — Мою маму зовут Розали Нейден.

Я тихо выругался, таки схватил мальчишку за шиворот и втащил в комнату.

— Раздевайся.

— Зачем? — Тот округлил глаза, глядя на меня, как на серого волка из старых сказок.

— Обыскивать буду.

Мало ли? Техномагия, конечно, наука новая, но много ума не надо — снабдить мальца чем-нибудь опасным или, как минимум, маячком. Но откуда они узнали про Розали, если сам я не вспоминал о ней лет так… тринадцать?

— У меня ничего нет, — растерянно ответил подросток.

— Вот и посмотрим. Раздевайся, кому говорят.

Похоже, у мальчишки ступор. Ладно, будем действовать другими методами, пока я добрый. Призвал магию. Пальцы закололо, нагрелся тонкий браслет на запястье. Провел вдоль тела мальчишки, затем перепроверил ощущения. Нет ничего! Ни техномагии, ни просто магии. А что оружия нет, видно и так. Но, на всякий случай, похлопал по карманам и выудил оттуда жвачку и складной ножик. Ножик отправил в ящик стола и тут же запер, а вот свой пистолет далеко убирать не стал.

— Говори.

Мальчонка снова растерянно моргнул.

— Язык проглотил, что ли? Или перед тобой надо пушкой махать, чтобы речь пробилась? — Начинал терять терпение.

— Я — твой сын.

— С чего бы это?

— Мать сказала.

— Слушай, мелкий. — Ситуация становилась абсурдной. — Я в последний раз видел твою мамашу тринадцать лет назад, и в тот день она желала мне сдохнуть в муках. Так с чего бы ей обо мне вспоминать, и тем более — кому-то рассказывать?

Алекс снова уставился в пол. Я даже посмотрел в том же направлении — пол как пол, слегка в грязи после кое-чьих ботинок. Ненавижу грязь!

— Она всегда говорила, что я весь в тебя, — ответил, наконец. — И грозилась сдать в приют.

— Кажется, начинаю улавливать связь. И что дальше? Адрес мой у тебя откуда? Я — не дурак и не добрый дядюшка, который верит всем на слово. Никто из моих знакомых не знает, где я живу. Откуда это ведомо тебе и твоей мамаше?

— Она хотела подать на пособие, чтобы ты ей выплачивал деньги. Даже на твою фамилию меня записала. — С пола взгляд Алекса перешел к его грязным ногтям. — А чтобы тебя найти, попросила своего парня, у него было детективное агентство. Ну, он и нашел, только посоветовал не связываться. Мама долго ругалась и убрала адрес в стол. Я его оттуда забрал и запомнил.

Гм, версия неплоха. Я бы, возможно, ей поверил. И — да, я в курсе, что Розали была беременна, когда мы расставались. Собственно, из-за этого и расставались. Никогда не собирался становиться отцом. Не для меня это. Единственный ребенок, которого терпел — и любил, что уж там, это сын Ская. И то потому, что их семейка всегда терпела меня. Но Эшу было два года. Он еще не понимал, кто перед ним. А этот-то понимает.

— Хорошо, на минуту допустим, что ты — мой сын. Документы где?

— Какие?

— Твои документы. Или ты хочешь сказать, что вот так просто добрался из Ривербрука сюда? На мобиле это часов пять. Пешком — не знаю, не пробовал, но думаю, в пределах четырех-пяти суток, учитывая твой возраст. Может, больше. И что, никто не задержал?

— Документы дома, — пробормотал Алекс, все больше теряясь. — Они под замком были, у меня доступа в мамин сейф нет.

— Тогда как ты попал в столицу?

— На попутных мобилях. И пешком.

Я бы сам преодолел это расстояние без проблем, но я — человек привычный. В годы моей юности мобили были такой редкостью, что никто бы не подвез, и в столицу тоже пришлось добираться, как получалось. То на телегах, то в экипажах. Только мне было не тринадцать.

— Допустим, — продолжал допрос, зная, что все равно докопаюсь до правды. — Теперь основной пункт нашей с тобой беседы. Какого демона ты здесь забыл?

И снова — взгляд в пол, поникшие плечи. Дождусь ли я сегодня ответа?

— Сбежал.

— Да уж понятно, что не мамка отправила. Я спрашиваю, что ты делаешь у меня? Сбежал — так и шел бы себе.

— Я думал…

— Что у меня — приют? Извини, но в моем ведении находятся заведения несколько иного типа. И детям там делать нечего. Поэтому я дам тебе денежку, и ты вернешься в Ривербрук.

— Ни за что! — Глаза мальчишки отчаянно блеснули. Наконец-то хоть какие-то эмоции.

— Почему?

— Я к ней не вернусь! Умру, но не вернусь.

— Не швыряйся словами, за них потом приходится отвечать. Тогда мне все равно, куда ты пойдешь. Столица большая, может, где-то и приткнешься. А теперь извини, час поздний. — Достал из кармана кошелек и вытащил сотенную купюру. — Держи. На дорогу или дня три ночлежки хватит.

Алекс отвернулся и деньги брать не торопился. А на что он рассчитывал? Что заключу его в объятия и пущу скупую мужскую слезу? Увы, я не сентиментален. И раз Розали решила рожать, это её проблемы. И уж тем более глупо, когда эти проблемы возникают на пороге тринадцать лет спустя.

— Можно, я у тебя переночую?

Покосился на мальчика. Он казался безобидным, но я давно не верил таким «невинным ягнятам». Оставить — могу не проснуться. Или лишиться части имущества. Или…

— Я утром уйду. Честно. Там дождь, и…

И правда, дождь. Прощай, спокойный вечер!

— Ванная там, — указал на дверь. — На крючке висит моя старая рубашка, переоденешься. Терпеть грязь в доме не стану. Кыш!

Момент неверия, радости — и мальчишку как ветром сдуло. Только дверь хлопнула. Я уже знал, что пожалею. Так всегда получалось, когда поддавался минутной слабости. Но погода действительно была дрянной. Такой, что хороший хозяин не выгнал бы пса. Я — не хороший хозяин, и пса у меня нет. Но приму меры предосторожности, а утром отправлю мальчишку, куда глаза глядят. Пока он мылся, вытер полы, застелил диван в гостиной, а на спальне выставил дополнительную магическую защиту. В тринадцать у него вряд ли магия есть. Шибанет — мало не покажется. На окна выставил маячки — не впустил бы кого. Вот так-то лучше.

Мальчишка появился минут через двадцать. Моя рубашка доходила ему почти до коленей. Он зыркал на меня испуганно из-под темной мокрой челки.

— Ложись. — Указал на диван. — По дому ночью не бродить, только ванная и уборная в твоем распоряжении. Понял?

— Да.

— Тогда сладких снов.

Я подхватил бутылку, бокал — и пошел в спальню. Надеюсь, на этом сюрпризы закончились?

Сигналки! Спросонья я не сразу понял, откуда визг, но тело среагировало раньше — выхватить из-под подушки пульс-пушку, которая всегда там лежала, пригнуться и сползти на пол, а затем двигаться на звук. Проснулся я уже по дороге. Судя по всему, кто-то решил ночью пробраться через кухонное окно. Вспыхнули светильники — и я убрал пушку за пояс штанов. Спать одетым — тоже милая привычка, подхваченная в лучшие годы.

— Я тебе что сказал? — Изучал открывшуюся взгляду картину. Алекс прилип к стене, пришпиленный синеватыми лучами ловушки-маяка, и испуганно хватал ртом воздух. — Ванная, уборная. Кухни в списке не было.

— Я воды хотел, — просипел мальчишка.

Дезактивировал ловушку, и он медленно сполз по стеночке на пол, все еще таращась на меня огромными карими глазами.

Стоит отдать должное — реветь не стал. Уважаю. Ловушки Ская не для слабонервных. Он, конечно, принципиально не создает оружие, но для меня сделал парочку исключений. И это — одно из них.

— Пить хотел? Так иди, пей.

Алекс осторожно поднялся и осмотрелся в поисках воды, затем нашел взглядом графин и ряд пустых чашек. Я наблюдал за ним, стараясь понять, что этот мальчишка на самом деле забыл в моей квартире. Ну не верил я во внезапно проснувшуюся тягу увидеть папашу! Не верил, хоть тресни. Я, например, и вовсе не знал, кому обязан появлением на свет. Но если бы вдруг узнал, не стал бы падать в родительские объятия. Зачем? Алекс, похоже, считал иначе.