— Дашка, что-то прогнило в Датском королевстве. Все как пыльным мешком пришибленные. Может, мы въехали в осажденный город и теперь станем блокадниками? — И в продолжение своей мысли стал вслух прикидывать, сколько у нас осталось еды.

Я нахмурилась и отрицательно покачала головой:

— Нет, друг мой, это не осада. Это близость войны и смертей заставляет людей прятать голову. Столица всегда все узнает первой.

После этих слов в карете повисла тишина, нарушать которую никто из нас не решался. От тяжких раздумий меня отвлек голос командира:

— Ларда Избранная, позвольте помочь вам выйти, мы приехали.

Выпав из кареты, моя душенька с удовольствием стала пялиться на гостиницу, к которой мы подъехали. К безмерной радости, ничего общего со «Спотыкачем» я не обнаружила. Трехэтажный особняк, напоминающий старинный — весь какой-то воздушный, бело-голубой, с ажурными балкончиками и вазончиками с цветами, — приветливо подмигивал мне распахнутыми окнами с колышущимися занавесками. Из его дверей навстречу мне спешила высокая статная женщина, за которой, колобком, подпрыгивая на каждой ступеньке, катился пузатенький мужичок с усами как у настоящего джигита.

— Здравствуйте, ларда, — слегка поклонившись, поздоровалась женщина. — Я Тилана, хозяйка этой гостиницы, а это, — кивок в сторону, — мой муж Рикфор.

Женщина улыбалась одними губами, чуть раздувая ноздри, а ее супруг, вытянув шею, вовсю шевелил носом, отчего растительность на его лице забавно топорщились. У меня создалось впечатление, что меня банально обнюхивают и решают, стоит ли пускать в этот оплот чистоты такую потнюче-грязнючую гражданку, как я. Стоять под прицелом чьих-то носов было крайне неудобно. Сразу вспомнилось, что мылась я нормально довольно давно, кое-какие детали туалета мне поменять не дали, рубашка и сарафан на мне все пропылились и помялись, босая, с кровавыми мозолями на пятках после десятиминутного хождения в тесных туфлях, ногти на руках вымазаны черт знает чем. Ох, весь мой облик напоминает скорее начинающую бомжиху, а не благородную госпожу. Как бы мне не предложили для начала посетить местную санэпидемстанцию для дезинфекции и выведения вшей, прежде чем пустить на порог приличного дома для гостей.

«Вот позорище-то будет», — резко закручинилась чистоплотность.

«Да нормально ты пахнешь. У тебя просто из головы вылетело, что в этом мире все приюты для путников содержат оборотни, а для них совершено естественно обнюхать незнакомца», — хихикнула память.

После этой подсказки я заметно расслабилась и, улыбнувшись, представилась:

— Очень приятно, Дариа.

— Мы вас с утра ждем, пойдемте скорее. Вы, наверное, хотите с дороги помыться и поесть, — уверенно проговорила Тилана и ненавязчиво потянула меня за собой.

Мягко отстранившись, я пошла попрощаться с отрядом дроу. Но, прежде чем всех чмокнуть на прощанье в щечку, создала из них, гшердов и кареты с впряженными в нее жирафо-ослами красивую композицию, всучила кучеру корзинку, из которой, как черт из табакерки, высунулась морда Сосискина, и, достав фотоаппарат, долго настраивала фокус. Мне хотелось, чтоб на снимке получились все члены отряда. Наконец мне удалось поймать в объектив всех, и я, рыбкой нырнув на руки к командиру отряда, попросила Тилану нажать кнопочку на серебристой коробочке. Фотка вышла что надо, в кои-то веки эффект красных глаз был не дефектом, а отражением действительности. После групповой съемки хозяйка резво подхватила корзинку с псом, а ее муж — мои мешки, и супруги с достоинством удалились. Я быстро попрощалась и, расцеловавшись (чем вогнала всех дроу в ступор) со всеми, кроме животных, развернула свои стопы в сторону дверей гостиницы. Но спокойно уйти мне не дали.

— Ларда Избранная, — просящим голосом ко мне обратился командир отряда. — Мы с моими воинами хотим попросить вас об одной милости. Покажите нам свои крылья.

А что, мне не жалко. Да к тому же ребята заслужили эту небольшую демонстрацию. Повернувшись к ним спиной, я одним рывком стянула с себя дерюжки, что скрывали столь волнующий для них предмет, и игриво повела плечиками. Потом полуобернулась и кокетливо уточнила:

— Нравится?

Дружный протяжный стон, вырвавшийся из их глоток, стал мне ответом. Мне захотелось напоследок попроказничать.

— А хотите, я вам покажу птичку на груди? — невинно предложила я, кокетливо постреливая глазками.

Синхронный кивок и восторженные взгляды. Я медленно отвернулась и опустила голову на грудь, а через мгновение повернула к ним расстроенное лицо и пролепетала:

— Ой, она погадить улетела. — Услышав вздохи крутого облома, я заливисто захохотала и, прыгая на одной ножке, как девчонка, поскакала в отель, натягивая на ходу одежду.

Внутри меня уже заждалась хозяйка, чтобы, не мешкая ни минуты, отконвоировать в апартаменты.

«Вот это президентский люкс!» — протяжно присвистнул восторг, переступая через порог.

Я пялилась на все великолепие, а Тилана тем временем быстро протащила меня по четырем комнатам, сказав, что обед подаст в номер через час. Затем она отобрала у меня грязную одежду, уведомив, что мой багаж уже доставлен, и оставила одну. В номере была гостиная, спальня, гардеробная и, ура, туалетная комната с железной ванной, проглядывающей из-под клубящегося над ней пара.

Я счастливо взвизгнула и через мгновение погрузилась в горячую воду. Заботливая хозяйка добавила туда каких-то благовоний, расставила кругом ароматические свечи — короче, создала интюмную атмосфэру. Мое истосковавшееся по удобствам тело откинуло голову на край ванны, прикрыло глаза и вознамерилось побаловать себя за все лишения релаксацией в тишине и спокойствии. Но блажен, кто верует. Вместо тантрической музыки возле меня раздался истерический визг Сосискина:

— Ни минуты, ты слышишь меня, крыса водоплавающая, ни одной минуты я тут не останусь!

Я лениво приоткрыла глаз и поинтересовалась, в чем причина кипеша.

— Тут все провоняло кошками, этими мерзкими помоечницами!!!

Я никак не прокомментировала его вопли и, закрыв глаз, стала напевать песенку про гусей, которые мыли лапки в луже у канавки, всем своим видом показывая, что до терзаний пса мне глубоко параллельно. Но Сосискин не унимался.

— Что ты плещешься, как морская корова. Вылезай немедленно из этого корыта и пошли искать нам нормальное пристанище!

Я показала неприличный жест и усилила децибелы в голосе, надеясь, что по соседству нет жильцов и меня не придут убивать за такое издевательство над чьими-то ушами. Поняв, что я буду лежать в ванной, пока у меня не отрастут жабры, Сосискин зарыдал в полный голос.

— Дожили. Я, элитный пес, священное животное Избранной из древних легенд, вынужден, как обычная дворняга, ютиться в кошкином доме.

Догадавшись, что профессиональный плакальщик не уймется, я примирительно сказала:

— Сосискин, ну с чего ты взял, что это кошки, а? Ну да, я не спорю, хозяева оборотни. Но не факт, что они кошки. Может, тут вообще кошек нет или ты ошибся, с кем не бывает. — И продолжила свои увещевания: — Это у тебя с голодухи в голове все запахи перепутались, вот сейчас поедим, и ты поймешь, что ошибся и кошек никаких тут нет. — Посчитав свою миссию по успокоению друга исполненной, я стала намыливать голову.

— Кошек нет, а запах есть! — взвыл пес. — Ты за кого меня принимаешь? Я их за километр чую. — Не дождавшись от меня никакой реакции, он решился на откровенный шантаж: — Значит так, — безапелляционно отчеканил шовинист по видовому признаку, — или ты немедленно вылезаешь и мы отсюда сваливаем, или я сгрызу твои кроссовки.

Аргумент заслуживал внимания. Зная сволочную натуру Сосискина, можно было не сомневаться, что свою угрозу он исполнит, но и поддаваться ему было чревато последствиями. Поэтому я угрожающе выставила указательный палец и высоким стилем изрекла:

— Уважаемый Сосискин, торжественно клянусь, что завтра мы с вами пойдем и снимем домик у трех поросят, а если они нам откажут, то выгоним из лубяной жилплощади зайца или осуществим рейдерский захват терем-теремка, в крайнем случае, обоснуемся в берлоге Топтыгина. Но это будет завтра. А сегодня я хочу нормально помыться, поесть и выспаться на чистой постели. Так что, если не хочешь, чтобы я расквасила тебе твой чересчур чувствительный нос, быстро свали с моего горизонта.