— Ну, спасибо, что человеческой самкой не обозвал, — по-шутовски поклонилась я в ответ.

— Доверять надо родственникам, особенно любимым племянникам своих жен, — улыбаясь так, что стал виден его кариес, — добавил Сосискин.

— Да не верил я, — взвыл бегемотом тролль. — Не может такого быть, чтоб кто-то переторговал тролля… И я сам учил Гроходрюха торговаться.

— Тут два варианта, — поучительно сказала я, — или он тебя невнимательно слушал, мечтая о какой-нибудь трольчихе, или я все же торгуюсь лучше.

Сосискин решил внести свою посильную лепту в утешение и с притворным сочувствием прокудахтал:

— В общем, ты, дед, особо не переживай, на каждую хитрую задницу с замком всегда найдется хрен с отмычкой.

Но наши утешения были старику нужны как мартовскому коту венерические заболевания. Старый тролль сгорбился и, тихонько разговаривая с сам с собой, пошел от нас прочь.

— Торговли и так нет, война, будь она неладна, а я еще собственноручно выкинул на ветер две тысячи золотых, — донеслись до нас отголоски его страданий.

Сосискин моментально навострил уши и осторожно поинтересовался:

— А что, дедуля, торговля мечом и оралом совсем не идет?

— Нет, с грехом пополам концы с концами свожу, решил помочь родственникам из деревни, закупил у них мечи, щиты, кольчуги, не дожидаясь, пока старые распродам, — посетовал на свои беды хозяин свалки металлолома.

— Что ж ты так? — посочувствовала я, не забывая при этом душить свою совесть, которая некстати проснулась и стала меня подбивать вернуть старику половину кошелька.

— Так помочь хотел, там у них полдеревни недавно погибло. Отряд воинов Темного лорда оружие попытался отнять. Кого убили, кого покалечили, и почти все дома сожгли. Вот я и помог им по-родственному, — попричитал тролль и отвернулся, а я заметила, как он украдкой смахнул слезу.

Ситуация наипаскуднейшая: и тролля жалко, и расставаться с деньгами совсем не улыбается, и подленький внутренний голосок нашептывает, что меня вполне могут на жалость развести. Я совершенно растерялась: сволочью быть не хочется, но и почивать на лаврах легковерной идиотки тоже неохота, не говоря уже о том, что деньги нам нужны до зарезу. На выручку пришел пес:

— Дедуля, хорош сопли жевать, тебе сегодня крупно повезло! В твой убогий хозяйственный магазин, находясь проездом, заглянул укротитель менеджмента и маркетинга, повелитель рекламы и мастер обмана покупателей, не купившийся ни на одну рекламную акцию и не разорившийся ни на одной распродаже, великий и ужасный сэр Сосискин.

Тролль развернулся и непонимающе захлопал буркалами.

— Короче, почтенный хозяин, — протянуло ему руку помощи мое опасение за его разум. — Этот друг хочет сказать: «Гони посторонних в шею, я тебя сейчас научу, как правильно вести торговлю».

Тролль кивнул придурку за прилавком, который уже час как устроил из своей пасти банкетный зал для мух, и тот быстро выпихнул вопящий от возмущения народ на улицу.

— Значит, так, — начал свой тренинг и семинар по продажам в одном флаконе новоявленный тренер. — Берешь два давно пылящихся у тебя кинжала, наводишь на них марафет, связываешь красивой ленточкой и вешаешь на них бумажку: «Два по цене одного»…

Следующий час перевернул вековые представления троллей о том, как нужно вести дела. Сосискин воодушевленно передавал профессиональные секреты американских менеджеров, переиначенные на российский лад нашими родными продавцами. Под конец лекции, лихорадочно блестя глазами, тролль поинтересовался:

— Неужели это работает?

— Всегда, — категорично отмел его сомнения пес и предложил: — Тащи сюда самый дорогущий меч и самый завалящий щит.

Через минуту это было исполнено.

— А теперь пусть твой внучок-очкарик своим красивым почерком напишет объявление… он же у него красивый? — на всякий случай уточнил пес и, получив утвердительный кивок, вопросительно уставился на хозяина.

Тот быстро смекнул, что нужно сделать, и попросил отрока выполнить то, что сказал Сосискин. Тролленок метнулся кабанчиком за прилавок, достал листок бумаги и перо и приготовился строчить рекламное заманилово под диктовку Сосискина.

— Только сегодня продается уникальный меч мастера, сами впишите какого, в подарок к нему абсолютно бесплатно прилагается щит. Так, — деловито рыкнул пес, — теперь быстро сложите стоимость меча и щита и ставьте цену.

— А зачем сюда приплюсовывать стоимость щита, он же идет в подарок? — оторвался от подсчетов недоумевающий тролленок.

— Да, дед, в семье достопочтенных торгашей впервые за всю ее историю родился честный тролль, — сочувственно протянул пес.

— Не мучайте ребенка, отдайте его учиться на библиотекаря, если не хотите погубить семейное дело и на старости лет пойти побираться, — предложило мое стремление помочь молодежи с выбором жизненного пути.

Старик виновато пожал плечами: мол, что делать, в семье не без урода. Через минуту тролленок закончил скрипеть пером, его дед проверил, что он там накарябал, и, поставив на самое видно место меч и щит, присобачил к нему объявление. Дав знак открывать лавку, он прихватил нас и удалился в соседнюю комнату. Едва заведя нас в подсобное помещение, хозяин предложил нам скрепить знакомство и начало внедрения земных технологий продаж. Не успели мы отобедать (от выпивки мы с псом отказались, нам предстояло еще много дел, и расслабляться было не с руки), — как давно пылившийся металлолом был продан, о чем поведал ввалившийся в нашу импровизированную столовую всклокоченный недоумок.

— Ну, о чем я говорил? — победно усмехнулся пес и тут же предложил заключить контракт, согласно которому за все проданные по его подсказкам вещи нам будет капать один процент.

— Но другие же тоже переймут мои методы, — попытался сбить цену в момент подобравшийся хозяин.

Сосискин кивнул мне, и я распахнула плащ так, чтобы оказался виден кинжал дроу. Ласково поглаживая его рукоятку, я проворковала:

— С тех, кто сдерет твое ноу-хау, мы будем брать два процента, а если оборот большой — двадцать. Ну а для несогласных у нас есть способы их убедить.

Тролль оказался понятливым и, позвав совершенно обалдевшего внука, приказал ему сбегать за стряпчим. Мы в свою очередь приволокли в переговорную дочку Тиланы — кто-то же должен был нам прочесть документ. В конце концов все формальности были улажены, деньги мы попросили пока доставлять в гостиницу, где остановились. Довольные друг другом, мы втроем вышли из лавки, на которой вовсю трепетал на ветру баннер «РАСПРОДАЖА», о чем мы с Сосискиным догадались и без переводчика.

Впереди по курсу у меня был самый дорогой магазин женского платья «Ваша мечта», принадлежащий королеве всех модисток Столицы ларде Бонде. Услышав, как зовут владелицу точки, где мужчины теряют нервы и деньги, пес закатился, приговаривая:

— Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд.

А я вторила ему:

— Оф, фак оф.

Бедная Мелкая никак не могла понять причину нашего веселья и, чтоб его унять, стала рассказывать, что отовариваться в этом магазине могут позволить себе только очень богатые ларды. Нам с псом было плевать на ее россказни: настроение отличное, в кармане звенят деньги, а впереди маячит еще один пункт пополнения нашей казны. Весело посмеиваясь, мы вкатились в двери магазина, и я тут же, подойдя к продавщице, потребовала отвести меня к хозяйке этого Дома моды. Расфуфыренная цаца презрительно окинула меня убийственным взглядом и процедила:

— Боюсь, ты ошиблась не только адресом, но и улицей: лавки для бедняков находятся совсем в другом месте.

«Ого, мать, прям эпизод из „Красотки“ разыгрывается», — прокомментировала этот выпад в мой адрес гордость.

«Угу», — цыкнув через зуб, моментально встала в позу знаменитая «спесь москвича».

Только вот я — не героиня Джулии Роберте и вытирать о себя ноги не дам. А оскорбленное женское самолюбие предложило мне чуть подкорректировать сюжетец.

— Милочка, если моя нога ступила в эту лавку, значит, у меня достаточно средств скупить все, что здесь находится, включая тебя, — скроив самую презрительную мину, выдавила я. И в подтверждение своих слов небрежно достала из кармана увесистый мешочек.