- Не сейчас, - мужчина рыкнул и убрал мою руку. - Иначе...

- Хочу этого иначе!

Да ну и что, что прозвучало капризно!

Я уже не-мог-ла ждать!

Схватилась руками за его бедра, вонзая короткие ногти в кожу, притягивая к себе, злобно шипя от того, что он все еще медлил, готовил меня, обхватив себя у основания и поглаживая головкой набухшие складочки...

А потом надсадно дыша, подрагивая, начал входить, наполняя до краев, до сладкой боли, до потери сознания...

Кажется, по моему лицу текли слезы - но вовсе не от страха или неприятных ощущений.Напротив, то, что я чувствовала, было лучшим, что происходило когда-либо...

Я первая качнула бедрами вперед, насколько это было вообще возможно в этой позе.

А потом скрестила ноги на его пояснице, сжала бога коленями и ударила пятками по его крепким ягодицам, поторапливая и требуя.

И он, наконец, ответил мне тем же напором. Начал вдавливать меня в кровать равными, мощными толчками, хаотично выстанывая мое имя, впиваясь губами и зубами в каждый доступный кусочек кожи. Я кричала, не сдерживаясь, водила руками по его вспотевшей спине, вдавивалась все сильнее, боясь упустить хоть мгновение этого потрясающего безумия, подавалась вперед, требуя все большей скорости, все большей глубины проникновения.

Надолго нас не хватило.

Малхаз простонал извинения и вбился в последний раз так, что мне показалось, что кровать рухнет.

Но я уже сама содрогаласьна пике удовольствия, то ли стремясь сбросить своего наездника, то ли утянуть в ту воронку чувственности, которую он во мне открыл.

Мы бесконечно долго лежали, подрагивая и растягивая собственное удовольствие тем, что даже не стремились расцепиться, ни одной частью тела. И когда мужчина попытался таки отстраниться, я лишь плотнее обхватила его ногами.

- Тебе ведь тяжело, - хрипло прошептал он. Я и правда была, фактически, погребена под ним, как под обвалом, хоть он и постарался перенести вес на руку.

- Плевать, - хмыкнула. А потом осторожно погладила железные шестеренки, прошлась пальцами по нескольким длинным дугам и вздохнула. - Не понимаю, как это работает. Они будто скреплены и, в то же время, нет... Нет, я вижу - магия. Но даже не могу предположить, сколько в этом совершенстве заклинаний...

- Сотни, - мужчина вздохнул. - И даже я не всегда понимаю, как это работает...Я долго привыкал и учился управлять ею.

Я кивнула, но лезть дальше не стала. Давно уже заметила, насколько его напрягает собственное отличие и решила, что при желании он сам расскажет.

- Зато я знаю, как работает другое... - мужчина уже склонился надо мной и недвусмысленно подался вперед. Я почувствовала, что внутри меня становится много горячее...

- Для этого не надо быть великим механиком... знать такое, - я тоже заерзала, чуть зашипела от небольшого ощущения дискомфорта и тут же была наказана тем, что Малхаз остановился и обеспокоено на меня посмотрел. Пришлось показывать, что все хорошодоступными методами.

Мне поверили, судя по тому, что перевернули на живот, и, прикусив шею сзади, поставили на четвереньки. Я нетерпеливо прогнулась в пояснице, чувствуя себя самкой животного, не больше, предвкушая рывок и...

Дрогнула, когда вместо члена почувствовала его язык.

Я слышала о такой ласке, но...

Протяжно застонала и едва не рухнула на кровать от острого удовольствия.

- Малхаз... - прошептала, чувствуя столь опаснуюсмесь стыда и вожделения, что у меня затряслись колени.

- Т-шш...Я должен был попробовать, какая ты...Сладкая... - и он снова принялся дразнить, вылизывать, погружать самый кончик в меня, пока в голове не помутилось, и я не начала мотать головой, вцепляясь в подушку и грозя прорвать её до перьевого состояния... Внутри меня рокотал вулкан, который уже взметнул горячие искры, а теперь готов был разразиться и лавой...

И именно это произошло, когда язык сменило что-то больше, твердое...

Мужчина вошел в меня легко, сразу на всю длину, и я вскрикнула и взвилась, распадаясь на сотни частей, сокращаясь в дикой тряске, а потом принялась подмахивать его толчкам, прогибаясь и открываясь перед ним все сильнее, чувствуя вновь накапливающуюся сладкую тяжесть, снова погружаясь в пучину восторга, желая только одного - доставить и ему удовольствие, растворить его в себе так, как я растворялась в нем, стать еще ближе...

Будто чувствуя это, Малхаз схватил меня за распущенные волосы, чуть потянул, чтобы я приподнялась на локтях, наклонился, повернул мою голову за подбородок, и принялся яростно целовать, не прекращая своих движений.

Из глаз посыпались искры, когда он, похоже, достиг максимальной глубины. Я вцепилась зубами в его нижнюю губу, не в силах совладать с сумасшедшим восторгом, заполнившим каждую клеточку моего тело, и еще больше усиленным его рычанием и горячим семенем, плеснувшим у меня внутри.

Мы на мгновение застыли в этом положении.

А потом я со стоном улеглась, выпуская его из плена собственного тела, и тут же оказалась прижата спиной к влажной, горячей груди.

Малхаз притянул меня насколько возможно близко, обнял одной рукой и уткнулся носом в мою макушку, с шумом вдыхая и выдыхая.

Я закрыла глаза, уносясь к берегу сновидений.

Нам нечего было сказать друг другу.

Но не потому, что нам нечего было сказать друг-другу.А потому что без всяких слов мы понимали - эта ночь изменила между нами все...

- Ротон, рот-идиот, ну куда ты это тащишь, а?!

Я проснулась от вопля Дза-Дза и еще какое-то время пыталась понять, почему это она вопит у меня над ухом, и почему я вдруг стала её слугой Ротоном?

Но потом догадалась: заглушающая магическая завеса спала, а утро, пусть и раннее - «принцесса свалки» вставала с первыми лучами солнца - началось.

А еще кто-то открыл окно, из которого и доносились все эти звуки.

Ну как, «кто-то». Тот из-за которого я чувствовала себя, будто меня переехал паробус. Дважды вечером и еще один раз ночью. Пусть мы так и не обзавелись подобными механизмами - наши города не были настолько населены, чтобы предположить необходимость уличного общественного транспорта. Но на картинках я его видела и силу, на которую он способен, предполагала.

И ощущала себя соответствующе.

Потянулась, запуская развернутые лепестки восстанавливающего заклинания, и глубоко вдохнула.

Как я и ожидала, Малхаза рядом не было.

Я его чувствовала всю ночь - даже во сне. Его отсекающее от проблем внешнего мира бескомпромиссное тепло. Горячую руку. Мерно ходящую вверх-вниз грудь. Запах, который удивительно вторил нашему мируи местности, в которой мы оказались.

Так пахнут рубиновые листья лале, сбитые на рыхлую землю сильным дождем.Инотка машинного масла, запах, который я обожала с детства.

Теперь этот запах пусть и был рядом, но отгороженный стеной молчания и...угрызений совести. Я почувствовала их настолько явственно, будто испытывала сама.И едва подавила волну гнева.

Буря, ну зачем? Сейчас?

Все эти сложности...Его сомнения...С которыми я не хочу разбираться!

Боюсь, не умею, не готова взять на себя еще и это! Почему не могло быть все просто и легко?

Потому что для легкости следовало выбирать аб Рэши...

Эта мысль взбесила еще больше. Можно подумать я выбирала, думала вообще об этом! Да если бы думала, а не действовала на голых инстинктах и желаниях, я бы даже не попыталась...

Открыла глаза и села.

- Уже жалеешь? - прозвучало даже резче и громче,чем я планировала. Малхаз, стоявший недвижимо у окна и не обращавший внимание на мою возню на кровати вздрогнул и стремительно повернулся ко мне.

А я...

Только увидела подтверждение своим предположениям.

Застегнутый на все пуговицы камзол с эффектным выпущенным воротником рубашки. Кожаный пояс, на котором нашлось место множеству приборов и оружию. Штаны и сапоги, плотно охватывающие ноги...