Духовенству пришлось раскаяться в покровительстве, оказанном им детям Людовика Благочестивого. Этот государь, как я уже говорил, никогда не раздавал мирянам прецепций на церковные имущества, тогда как Лотарь в Италии и Пипин в Аквитании скоро перестали следовать в этом отношении примеру Карла Великого и пошли по стопам Карла Мартелла. Духовенство прибегло к защите императора против его детей, но оно само ослабило ту власть, к которой теперь взывало. Аквитания согласилась на некоторые уступки, но Италия отказала в повиновении.

Междоусобные войны, омрачавшие царствование Людовика Благочестивого, были лишь началом тех, которые последовали после его смерти. Три брата — Лотарь, Людовик и Карл — старались каждый со своей стороны привлечь знатных людей в свою партию и создать себе приверженцев. Тем, которые соглашались за ними следовать, они давали прецепций на церковные имущества, и, чтобы расположить к себе дворянство, они предоставили ему грабить духовенство.

Из капитуляриев мы видим, что эти государи должны были уступать назойливым требованиям своих сторонников и что у них часто вырывали насильно то, чего они не хотели давать добровольно. Из этих источников видно также, что само духовенство считало, что оно терпит притеснения более со стороны дворянства, чем со стороны королей. Невидимому, Карл Лысый более других посягал на имущество духовенства, потому ли что был против него наиболее раздражен за то, что из-за этого имущества оно унизило его отца, или потому что он был трусливее других. Как бы то ни было, капитулярии свидетельствуют о постоянных распрях между духовенством, которое требовало своего имущества, и дворянством, которое отказывалось, уклонялось или откладывало его возвращение, тогда как короли находились между двумя противниками. Положение вещей в то время представляет поистине жалкое зрелище. Одновременно Людовик Благочестивый раздавал церквам обширные имущества короны, а его дети делили имущество духовенства между мирянами. Часто одна и та же рука основывала новые аббатства и грабила старые. Духовенство не имело прочного положения. У него отбирали имущество, оно приобретало его снова, но корона всегда только теряла.

К концу царствования Карла Лысого и в последующее время не было больше речи о распрях между духовенством и мирянами по вопросу о возвращении церковных имуществ. Правда, епископы приносил» еще от времени до времени Карлу Лысому жалобы по этому поводу. Мы находим их в капитулярии 856 года и в письме духовенства к Людовику Немецкому от 858 года, но, делая предложения и ссылаясь на обещания, от исполнения которых противная сторона уже так часто уклонялась, они, видимо, сами не надеялись на их осуществление. Речь шла только об исправлении в общем зла, причиненного церкви и государству. Короли обязались впредь не отнимать у левдов их свободных людей и не давать более прецепций на церковное имущество, так что духовенство и дворянство, казалось, снова пришли к соглашению на почве обоюдных интересов.

Много способствовали прекращению этой распри, как я уже сказал, страшные опустошения, произведенные норманнами.

Короли с каждым днем все более утрачивали общественное доверие и по тем причинам, о которых я говорил, и по многим другим, о которых я скажу в дальнейшем, в конце концов они не нашли ничего лучшего, как отдаться в руки духовенства. Но это духовенство ослабило королей и в свою очередь было ими ослаблено.

Напрасно Карл Лысый и его преемники взывали к духовенству, чтобы оно поддержало государство и воспрепятствовало его падению, напрасно старались они воспользоваться уважением, которое народы питали к этому сословию, чтобы поддержать уважение к себе самим, напрасно старались повысить авторитет своих законов, опираясь на авторитет канонов, напрасно присоединяли церковные наказания к наказаниям гражданским, напрасно с целью создать противовес власти графа давали они всякому епископу звание их посланного в провинции, — духовенство было не в силах исправить содеянное им зло, и поразительное несчастье, о котором я скоро скажу, привело к тому, что корона упала на землю.

Я уже говорил, что свободные люди выходили на войну под предводительством своего графа, а вассалы — под предводительством своего сеньора. Благодаря этому государственные сословия взаимно друг друга уравновешивали, и хотя левды имели подвластных себе вассалов, их могли сдерживать графы, которые стояли во главе всех свободных людей монархии.

Первоначально эти свободные люди не могли коммендоваться с получением феодов, но впоследствии им было предоставлено это право. Я считаю, что это произошло в период между царствованием Гонтрана и Карла Великого. Я доказываю это сравнением договора в Андели, заключенного между Гонтраном, Хильдебертом и королевой Брунгильдой, с разделом, совершенным Карлом Великим между его детьми, и с аналогичным разделом Людовика Благочестивого. Эти три документа содержат почти одинаковые постановления относительно вассалов, и так как в них разрешаются почти одинаковые вопросы приблизительно при одинаковых условиях, то все эти три трактата по духу и букве в этом отношении почти тождественны.

Но что касается свободных людей, то тут различие между этими источниками весьма существенно. Договор в Андели совсем не упоминает о том, чтобы они могли коммендоваться с получением феода, тогда как в актах о разделе Карла Великого и Людовика Благочестивого есть особые статьи, по которым им предоставляется это право. Из этого следует заключить, что после договора в Андели вошел в употребление новый обычай, предоставивший свободным людям это важное преимущество.

Это должно было произойти в то время, когда Карл Мартелл, раздав церковные имущества своим воинам частью в качестве феодов, частью в качестве аллодов, произвел своего рода переворот в феодальных законах. По всей вероятности, благородные, имевшие уже феоды, нашли для себя более выгодным получать новые пожалования на правах аллода, а свободные люди были очень счастливы уже тем, что могли получать их на правах феода.

В акте о разделе, упомянутом в предшествующей главе, Карл Великий постановил, чтобы после его смерти вассалы получали бенефиции в своем, а не в чужом королевстве, но сохраняли свои аллоды, в каком бы королевстве эти последние ни находились. Он добавляет, что всякий свободный человек может по смерти своего сеньора коммендоваться за феод в любом из трех королевств, точно так же как и тот, кто никогда не имел сеньора. Те же распоряжения мы находим в акте о разделе, совершенном Людовиком Благочестивым между его детьми в 817 году.

Хотя свободные люди коммендовались за феод, войско графа от этого не стало слабее, так как по-прежнему требовалось, чтобы свободный человек нес повинность за свой аллод и ставил людей на службу по одному с четырех дворов или чтобы ставил человека, который исполнял бы его обязанности. Когда же в это дело вкрадывались злоупотребления, то их исправляли, как это видно из постановлений Карла Великого и короля Италии Пипина, взаимно объясняющих друг друга.

Мнение историков, что битва при Фонтене была причиной падения монархии, совершенно верно, но я позволю себе указать на некоторые роковые последствия этого события.

Во-первых, вскоре после этой битвы три брата — Лотарь, Людовик и Карл — заключили между собой договор, в этом договоре я нахожу статьи, которые должны были изменить весь государственный строй французов.

В манифесте, сообщавшем народу ту часть договора, которая его касалась, Карл говорит, что всякому свободному человеку предоставляется избирать своим сеньором, кого он захочет, — короля или кого-либо из сеньоров. До этого договора свободный человек мог коммендоваться за феод, но его аллод всегда находился под непосредственной властью короля, т. е. был подчинен юрисдикции графа, от сеньора же он зависел лишь в отношении феода, который от него получил. Но со времени этого договора всякий свободный человек мог подчинить свой аллод королю или другому сеньору по своему свободному выбору. При этом речь шла не о тех, кто коммендовался за феод, а о тех, кто хотел обратить свой аллод в феод и, так сказать, выходил из-под гражданской юрисдикции, вступая под власть короля или сеньора по собственному выбору.