Скажем мимоходом об установленном в некоторых государствах налоге на различные виды гражданских договоров. Чтобы защитить себя от Откупщика, необходимо большое знание дела, так как дела этого рода подлежат самому тонкому расследованию. Поэтому в качестве истолкователя уставов государя откупщик получает произвольную власть над чужим имуществом. Опыт показал, что было бы гораздо лучше заменить эти налоги обложением бумаги, на которой должен быть написан контракт.

В деспотическом государстве налоги должны быть очень низкими. Иначе, кто согласится заниматься там земледелием? Да и как платить большие подати при правлении, которое ничем не возмещает подданному то, что получает от него?

При страшной силе государя и крайнем бессилии народа необходимо, чтобы между ними не было ничего двусмысленного. Налоги должны быть так ясно установлены и способы взимания их так легки, чтобы сборщики не могли ни увеличивать, ни уменьшать их по собственному произволу. Некоторая часть натурой, подушная подать, налог на товары в размере определенного процента — вот что единственно приличествует такому правлению.

Хорошо, если в деспотическом государстве купцам дается личная охрана и к ним принято относиться с уважением; без этого они оказались бы бессильными при возможных столкновениях с чиновниками государя.

Фискальные наказания имеют ту особенность, что вопреки общему положению вещей они более строги в Европе, чем в Азии. В Европе конфискуют товары, иногда даже корабли и повозки, а в Азии не делают ни того, ни другого. Причина тут в том, что в Европе для купца есть судьи, которые могут оградить его от притеснения, между тем как деспотические судьи Азии сами являются в таком случае притеснителями. Что мог бы сделать купец против какого-нибудь паши, вздумавшего конфисковать его товары?

Произвол видит себя вынужденным несколько смягчить гнет и преодолевает сам себя. В Турции ввозная пошлина взимается только однажды, после чего перед купцом открывается вся страна. Ложные заявления относительно товара не навлекают ни конфискации, ни увеличения пошлины. В Китае багаж лиц, не занимающихся торговлей, не подвергается освидетельствованию. В стране Могола контрабанда наказывается не конфискацией, а удвоением пошлины. Татарские государи, обитающие в городах Азии, почти ничего не взимают с провозимых товаров. И если в Японии торговая контрабанда считается уголовным преступлением, то это объясняется единственно желанием этой страны не иметь никакого общения с иностранцами, так что контрабанда является там не столько нарушением законов торговли, сколько нарушением законов, созданных для охраны безопасности государства.

Общее правило: чем больше свобода подданных, тем большие можно взимать с них налоги; и чем больше рабство, тем более приходится снижать их платежи. Так оно всегда было, и так всегда будет. Это правило самой природы, всегда и везде неизменное; ему подчиняются все страны — Англия, Голландия — и все государства, где свобода ограничена. вплоть до самой Турции. Швейцария составляет, по-видимому. исключение, так как там вообще не платят налогов; но особенная причина этого известна, и она даже подтверждает мою мысль. На этих бесплодных горах предметы продовольствия так дороги, а страна населена так густо, что швейцарец платит природе вчетверо больше, чем турок — султану.

Народ-властелин, каковы были афиняне и римляне, может освободить себя от всех налогов, потому что он царит над подвластными ему народами. Тогда он не платит пропорционально своей свободе, так как в этом отношении он уже не народ, а монарх.

Но общее правило остается неизменным. В умеренных государствах есть вознаграждение за тяжесть налогов: оно заключается в свободе. В деспотических государствах есть вознаграждение за лишение свободы: оно заключается в умеренности налогов.

В некоторых монархиях Европы встречаются провинции[88], которые благодаря природе их политического правления находятся в лучшем положении, чем прочие. Обыкновенно говорят, что они слишком мало платят, так как при более строгом правлении они могли бы платить больше; при этом всегда является желание лишить их этой привилегии, имеющей тенденцию распространяться и на другие провинции, которые охотно воспользовались бы этими преимуществами.

Увеличение налогов допустимо в большей части республик, потому что гражданин, думающий, что он платит их самому себе, желает платить их и обычно благодаря природе этого правления имеет возможность это делать.

В монархии можно увеличивать налоги, потому что умеренный характер правления способствует там накоплению богатств: это как бы награда государю за то, что он уважает законы.

В деспотическом государстве налоги увеличивать нельзя, потому что нельзя еще более увеличить и без того доведенное до крайней степени рабство.

Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары — свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает личность плательщика.

В деспотическом правлении государь обыкновенно не платит денег своим воинам и придворным, но наделяет их землями, вследствие чего там взимают немного налогов— Если же государь хочет платить деньгами, то наиболее естественным налогом будет в таком случае подушный налог. Но этот налог должен быть по необходимости очень умерен, так как там невозможно разделять плательщиков на различные классы, ибо при несправедливости и жестокости правления это повело бы к злоупотреблениям; необходимость заставляет сообразоваться при определении величины налога с тем, что могут платить наиболее бедные люди.

Для умеренного правления самый естественный налог — это налог на товары. Этот налог, в действительности уплачиваемый покупателем, хотя и взимаемый с продавца, есть ссуда, получаемая от купца покупателем; поэтому купец является общим должником государства и кредитором всех отдельных лиц. Он наперед уплачивает государству налог, который когда-нибудь будет ему уплачен покупателями; и он уже уплатил за покупателя налог, уплатив его за свои товары. Понятно поэтому, что, чем умереннее образ правления, чем более царит в нем дух свободы, чем в большей безопасности находятся имущества, тем легче купцу вносить вперед государству большие налоги, предоставляя таким образом ссуду частным лицам. В Англии купец авансом уплачивает государству от 50 до 60 фунтов стерлингов с каждой получаемой им бочки вина. Какой купец решился бы сделать что-либо подобное этому в стране, управляемой, как Турция? А если бы они решился, то как мог бы он сделать это в стране, где нет неприкосновенности имущества и где собственник может быть разорен в любой момент?