Вообще, Маша уже давно старалась дышать пореже. Она так и не выпустила из рук чашу с мятным питьем, и, время от времени, поднимала ее к лицу, чтобы подышать ароматом мяты. Медведь вонял жутко! А вместе с рыбой, которой угощал его поводырь, это составляло жуткий смрад. Похоже, местные совсем не переживали из-за вони, они с удовольствием наблюдали за ручным медведем, и каждое его действие сопровождалось одобрительным шумом. Но Маша этого уже выносить не могла. Она двинулась вдоль стены туда, где из зала вела полукруглая дверь. Она уже довольно неплохо ориентировалась, и знала, что за дверью будет коридор, который выведет на улицу. Свежий воздух — это то, что ей жизненно необходимо.

Коридор, как всегда, ничем не освещался. Вообще, Маше совсем не нравилось то, что здесь постоянно жили в полумраке. Маленькие окна совсем не пропускали свет, а коридоры и вое не освещались. Она почти на ощупь пробиралась к выходу, когда услышала за спиной шаги. Быстро приближающиеся шаги. И тут же на лицо, точнее на рот, легла рука, а другая пыталась прижать к себе, чтобы зафиксировать. От испуга Маша рванулась резко, почти вырвалась, и ударила невидимого нападателя. Человек вскрикнул, это был мужчина. Маша уже обрадовалась, что так легко отделалась, но тут ее крепко схватили за обе руки и больно стянули сзади. Похоже, что тех, кто на нее охотился, было двое. Маша задергалась, понимая, что если сейчас не освободится, то неизвестно, где встретит следующее утро. Она уже переживала такое, и знала, что тут шутить не любят.

— Ну-ка отпусти, сволочь! — выкрикнула она и наподдала ногой назад, ударив того, кто за спиной, по щиколотке. Он зашипел от боли, схватил ее за косу и намотал на руку, больно запрокинув голову назад.

— Добром не хотела, без воли пойдешь! — прошипел в ухо голос, и ее поволокли.

— Помогите! — отчаянно закричала Маша, но ей тут же зажали ладонью рот.

И тут же пришло освобождение. Ее вдруг закрутило вихрем, похититель отпустил волосы, да и руки тоже освободились. Маша рухнула на пол, в глазах потемнело. Она слышала звуки ударов кулаков по телу, вскрики и стоны. Потом удары прекратились, и раздавались только стоны, переходящие во всхлипывания. Ее подняли с пола, и Маша наконец открыла глаза. У стены стоял Мал, испуганно таращивший глазенки, в руке его была плошка, удерживающая свечу. Маша повернула голову, посмотреть, кто рядом. Это был Светозар. Глаза его сверкали от гнева и он все еще тяжело дышал после драки. Тут же был и Светислав, удерживающий за шкирку человека в светлой рубахе. Человек постанывал, но негромко, очевидно, боясь разозлить противника еще больше. Второй нападавший лежал у стены, поджав колени к животу, и не шевелился.

— Покажи! — раздался голос Магнуса. Брат Каты подошел ближе, Светислав повернул свою жертву лицом.

— Это холоп Доброжира, — удивленно узнал несчастного Магнус, — а второй?

Светислав бросил жертву на пол, подошел ко второму и носком сапога перевернул его.

— И этот, — кивнул Магнус, — оба сегодня за столом прислуживали.

Маша наконец поняла, чего от нее хотели и выругалась сквозь зубы.

— Приглянулась ты боярину, — усмехнулся Магнус, — скажи спасибо мальчишке, он увидел и прибежал, донес.

Машу начало трясти от мысли, что если бы не счастливый случай, все могло бы кончится очень плачевно. Она сама не заметила, как заплакала.

— Светозар, неси ее в светлицу, видишь девка совсем расстроилась, — Магнус сейчас выглядел на удивление взрослым, — а ты, — обратился он к Светиславу, — сестру зови.

Светозар аккуратно взял Машу на руки и понес. Магнус шел рядом, а за ним семенил Мал, которому не дали указания, что делать. Всей процессией они вышли на крыльцо, спустились во двор и прошли вокруг здания в ту сторону, где располагались женские покои.

Маше было уютно в сильных руках молчаливого Светозара. Она прижималась ухом к его груди и слышала ровный стук сильного сердца. Давно она не испытывала такого спокойствия рядом с мужчиной, и надо же было ощутить это именно здесь, на расстоянии тысячи лет от реалий ее жизни. Маша зажмурилась. Не хватало еще влюбиться!

Светозар остановился перед дверью, стукнул по двери сапогом. Дверь тут же распахнула комнатная девка, ойкнула и отскочила. Светозар внес Машу, прошел в спальный угол и положил ее на постель. Она тут же начала вставать, неудобно было лежать в присутствии двух мужчин… Ну, то есть одного с половиной мужчины, но Светозар удержал ее за плечо и заставил лечь.

— Не вставай, — тихо произнес он, и Маше показалось, будто Светозару было не все равно.

Дверь бухнула, и в покои ворвалась Ката, а за ней торопился Светислав.

— Где?! — выкрикнула Ката, но тут же увидела Машу и бросилась к ней.

— Бедная ты моя! — запричитала она, — ну что за напасти на тебя!

Маша пыталась улыбаться, но ощутила, что болит лицо. И тут же догадалась.

— Синяк?! — с ужасом спросила она.

— Ката кивнула.

Маша застонала, представив, как она сейчас выглядит.

Магнус улыбался, глядя, как сестра хлопочет над Машей.

— Доброжир не дождется потехи, — усмехнулся он, — злой будет завтра. Ну да я шепну Изяславу, чтобы остудил боярскую голову.

— Спасибо вам всем, — прошептала Маша и посмотрела на людей, которые в короткий срок стали ей друзьями.

Ката блестела круглыми, полными слез глазами, Магнус и Светислав улыбались, Светозар так и стоял неподалеку. Он помедлил, и вдруг тоже улыбнулся, став похожим на брата. Улыбка очень ему шла.

Следующий день Маша провела в полутьме покоев. Ну не выходить же на люди с таким фингалом! Она ощупывала лицо и думала о том, что за последние несколько дней пережила травм больше, чем за последние десять лет. Вот бы сейчас пригодилась косметика! Тональничек, пудра.

В сундуке, стоящем у широкой постели, на самом верху лежали ее вещи. Те самые, что выдала костюмерша перед представлением. Маша подняла тяжелую крышку, достала наряд. Трикотажная блузка, мягкая, тянется во все стороны. Мечта женщины просто. Сарафан на потайном замке. Вот они наверно обалдели, разглядывая все это. Маша достала широкий платок, сложила все внутрь, завязала узлом. Сегодня надо уходить. Ката пропала на весь день, с тех пор, как княгиня вернулась, девчонка неотлучно была при ней. В опочивальню приходили служанки, привычно кланялись, кормили Машу и уходили. В первый раз за все время она вспомнила про телефон. Сейчас бы не помешал. Да какой там телефон, хотя бы книжку… Но из развлечений в комнате были лишь веретено с куделью и большая вышивка в прямоугольной рамке. Маша подошла, посмотрела. Нет, она на такое не способна.

День тянулся бесконечно. Ката вернулась, когда солнце уже пошло к закату.

— Заскучала? — улыбнулась девушка, — а я тебе подарочек принесла!

Она протянула Маше нитку мелкого жемчуга. Маша недоуменно протянула ладонь и приняла украшение.

— Бери, бери! — покивала Ката, — у меня теперь этого добра много! Женихи вперед себя прислали подарки.

Маша приложила бусы к груди. Ну что ж, будет у нее память об этом невероятном приключении.

— Спасибо, — сдавленно проговорила она.

Ката наткнулась взглядом на узелок и все поняла.

— Уходишь? — печально спросила она.

— Пора, — кивнула Маша.

Ката ничего не ответила. Она повернулась спиной и так стояла, только лопатки двигались, видно было, что девчонка пытается совладать с собой. Потом она обернулась и улыбнулась.

— У меня никогда не было подружки, — сказала Ката, — я всегда была сама по себе.

— Ты знаешь, я тоже, — ответила Маша, подошла к девчонке и обняла ее. Ката прижалась и всхлипнула.

— Я уеду далеко. Хорошо, если муж будет добрым. Нарожаю ему сыновей, буду почтенной боярыней…

— А я, может быть, прочитаю о тебе в какой-нибудь книжке, — Маша погладила Кату по волосам.

— Ты читать умеешь? — удивилась Ката.

— И писать, — улыбнулась Маша.

— Вот бы и мне с тобой! — вздохнула юная дочь заезжего конунга, — расскажи, как вы там живете?