— Боярышня, проснись! — кто-то тряс ее за плечо. Маша открыла глаза, рядом стояла одна из служанок, она все никак не могла запомнить имя, и улыбалась, — утро уже, пора вставать!

Вот те раз, уже боярышней стала! Быстро же тут распространяются слухи! Маша спустила ноги на пол, сощурилась от лучика, светившего прямо в ее лицо.

— Княжна Катерина в молельне, за батюшку покойного молится, а тебя велела разбудить, — болтала служанка.

— Да, человек приходил, гостинцы принес, — вспомнила она, — кто это тебя, боярышня, радует так? — хитро улыбнулась девушка.

Маша подошла к столу. На круглом блюде лежали фрукты и какие-то сладости, которых она до сих пор не пробовала. А поверх всего раскинулась кисть розового винограда.

— Угощенья все заморские, — поглядывая на блюдо причитала служанка, — купцы иноземные возят к княжескому столу.

Маша оторвала виноградину, но не успела кинуть ее в рот — в двери вошла Ката. Она увидела изобилие и заулыбалась понимающе.

— Сговорились, значит? — скорее не спросила, а подтвердила она, подошла, оторвала виноградину и положила в рот.

Маша собиралась шуточно упрекнуть девушку за то, что та сводничает без зазрения совести, как вдруг Ката захрипела, схватилась за горло и с грохотом рухнула на пол. Служанка завизжала, Маша выронила ягоду, упала на колени и схватила бьющуюся девушку, подложив ладонь под затылок.

— Ката, Ката, — испуганно звала она, — что с тобой?!

Губы девушки посинели, ее трясло как в ознобе. Маша лихорадочно соображала, потом выкрикнула служанке, жавшейся в углу:

— Воды давай! И лекаря, лекаря зови!

Служанка подала трясущимися руками ковш воды и вылетела за двери.

— Ну-ка давай, девочка моя, — Маша начала потихоньку вливать в рот несчастной воду, Ката давилась, но глотала, — пей, пей, лучше будет.

Ката извернулась, ее вырвало с кровью. Маша испугалась, увидев кровь и тут же вспомнила… Нет! В ее истории Ката погибала совсем от другого!

— Так, — перехватила она девушку, — давай еще!

Она снова приставила к губам Каты ковш и поила ее до очередного приступа рвоты. Ката все еще тяжело дышала, но Маше казалось, что выглядит она гораздо лучше, чем пять минут назад.

Дверь светлицы распахнулась, вбежал перепуганный Магнус, упал рядом с Машей, подхватил сестру. Вместе с ним торопилась женщина, крупная, вся в черном. В руках у нее был короб. Женщина бесцеремонно отодвинула юношу.

— Отойди, княжич, некогда слезы лить. И ты, милая, отпусти ее, да расскажи, что было.

Маша начала сбивчиво говорить. И тут до нее дошло.

— Она виноград съела! — указала Маша на блюдо.

Женщина осмотрела тяжело дышащую девушку, подозвала служанку.

— Яйцо принеси!

Служанка только подолом махнула, выбежав в двери. Светозар подошел к тарелке, осмотрел ее.

— Кто принес? — спросил он. Маша пожала плечами.

— Эта, которая убежала, сказала человек приходил, принес гостинец…

Сейчас Светозар был совсем другим. Он сосредоточенно осматривал все вокруг, поглядывал на манипуляции женщины в черном, на совершенно потерянного Магнуса. Потом указал Светиславу, тот взял блюдо. В это время прибежала служанка, неся в ладони яйцо. Женщина достала чашу, разбила яйцо, отделила желток от белка. Размешав белок палочкой, она влила вязкую смесь в рот Каты.

— Отравили, — коротко сообщила она, обращаясь в основном к Светозару, видя в нем старшего, — хорошо вот девица сообразила, пить заставила, иначе бы не успели. Сейчас покой нужен, буду травами отпаивать, с божьей помощью жить будет.

У Маши затряслись руки. Служанка сказала, что принесли ЕЙ! Похоже, Светозару пришла в голову та же мысль. Он подошел к девке, та от страха зажмурилась.

— Посмотри на меня, — тихо, но грозно произнес Светозар, — отвечай, кто это принес?

— Человек, — почти шепотом ответила та, — не из наших, я его не знаю. Сказал гостинец боярышне.

Служанка указала на Машу. Светозар стиснул зубы так, что они скрипнули.

— Ладно, пойди, сообщи княгине, что беда у нас.

Служанка юркнула под руку Светозара и убежала. Он устало вздохнул, подошел к Маше.

— Ничего не ешь и не пей, — предупредил Светозар, — я пришлю проверенного человека. Никуда без меня не ходи. Кому-то ты перешла дорогу, только понять не могу, кому.

Следующие два дня Маша провела у постели больной. Уходить сейчас было совершенно невозможно, хотя, ухаживать за Катой, ей, конечно, не доверяли. Для этого тут было полно специально обученных людей. Женщина в черном, которую звали Любава, оказалась местной знахаркой. Она лечила, принимала роды и занималась всем, что было связано со здоровьем княжеских отпрысков и слуг. Вообще-то, в штате имелся заморский лекарь, но его не любили и побаивались. Вида он был весьма своеобразного, пах серой, всюду совал свой длинный красный нос, размахивал руками с длинными пальцами, и внушал серьезные подозрения. Правда, после того, как все стало известно княгине, лекаря все же пригласили. Он вошел без стука, не омыв рук осмотрел Кату, и подтвердил, что лечение назначено верно. Любава недовольно хмыкнула, не понравилось, что ее пришли проверять. Лекарь оставил какие-то порошки и ушел так же стремительно, как пришел.

Княгиня была в гневе. До сих пор Маша видела ее величавой улыбчивой женщиной, а в тот день княгиня Ирина предстала совсем в другом виде. Бледная, испуганная, она ворвалась в покои воспитанницы, растолкала сенных девок и наклонилась над постелью, где лежала Ката. Ей хватило нескольких секунд, потом она подняла взгляд и народ неосознанно сделал шаг назад.

— Как допустили?! — грозно спросила правительница.

Маше тоже стало страшно. Реально страшно первый раз за все время, пока она находилась тут. Сразу вспомнились слова, брошенные вредной старухой тогда, в первый день, когда она еще сообразить не могла, где она, и как тут оказалась, про то, что княгиня судит своей волей, и наказывает строго, но справедливо. Как бы ее не затянуло в этот водоворот. Тем более, что угощения предназначались ей.

Вперед вышел Светозар. Княгиня ждала, что он скажет, нахмурив брови. Светислав не встал рядом с братом, привычно позволив ему быть старшим, но, все же, шагнул ему за спину, чтобы, если что, вступиться.

— Прости, государыня, — произнес Светозар негромко, — недоглядели. Не ждали врага с этой стороны, известно — нет того, кто бы не любил Катерину Владимировну, кто желал бы ей зла.

Маша сидела съежившись, ждала, когда же вспомнят про нее.

— Твоя вина, Светозар! — наставила княгиня палец на боярского сына, — тебе двоих доверили, а ты ни за одним присмотреть не можешь! Я тебе еще за торг не пеняла, а надо было бы! Как допустил, чтобы болтун ярмарочный княжичей расстроил?!

— Моя вина, государыня! — Светозар склонил голову.

— Ладно, — махнула головой княгиня, — это уже дело прошлое. Кто на Катерину покушался — нашли?

— Нашли, государыня, — кивнул Светозар, — только пользы от этого никакой, нашли в подворотне зарезанным.

Княгиня в досаде хлопнула себя по бедру.

— Ищи, боярин, виноватого, — сказала она с прищуром, — а то тебя виноватым сделаю! Все лотки мне переверните, но найдите торговца, у которого фрукты заморские были куплены, может он что скажет. Мне докладывать!

Княгиня вышла, все присутствующие склонились в пояс. Маша выдохнула. Нет, надо бежать отсюда, пока ее сюда не приплели.

После ухода княгини суетливые бабы метались по светлице, пока лекарка не погнала всех вон. Магнус, который вторые сутки не покидал сестру, тоже ушел после того, как Маша пообещала присмотреть за Катой. Близнецы вышли за ним, но взамен оставили двоих парней лет шестнадцати-семнадцати, при полном оружии. Один стоял внутри комнаты, другой сторожил дверь снаружи. Несчастная служанка, которая видела злоумышленника, пропала, Маша даже не хотела думать, где она, а на ее место прислали другую и это был неприятный сюрприз. Вместе с Умилой, которую Ката привечала, теперь работала та самая, которая каждый раз при виде Маши кривилась, словно Маша была ей должна. Впрочем, на фоне всего произошедшего, это была не самая большая проблема.