Я не понимал, что вокруг творится, и это позволяло сохранить хоть какую-то трезвость рассудка, ведь он продолжал твердить: «Это всё нереально! Ты просто уснул в метро, и вскоре тебя растолкает проводник на конечной станции». На это была последняя надежда. Ведь если нет, если всё окружающее реально…

Неожиданно краем глаза я заметил движение, словно у моих ног появился белый пушистый комок, в чёрную полоску. Но стоило скосить глаза, как он тут же исчез, лишь мазнув по колену мягким хвостом. Прыгнул в бетонную стену и растворился…

— Мы должны отомстить свиньям за смерть отца и брата, — неожиданно раздался сдавленный и севший от рыданий голос девушки.

— Мы? — уточнил я, осматривая помещение. Несмотря на электрические лампы, розеток я не нашёл. — Интересно, а кому мстить мне? Кто виновен в том, что нас с сестрой разлучили? У тебя хоть понятно, кто убийца и кого можно карать…

— Время не убить. А вот оно справляется с этой задачей отлично, — фыркнула девушка. — Помоги мне, и получишь всё, что пожелаешь. Даже меня…

— Я подумаю…

Сказал и забыл. Пользоваться беспомощностью девушки я не собирался, да и самому было не до того. Хорошо было бы поспать, но после суматошного дня полного стресса сна не было ни в одном глазу. Только сейчас, оказавшись в относительной безопасности, я сумел осознать всю глубину… кхм… ситуации, в которую попал.

Я сегодня убил человека, впервые. И что странно, меня от этого не тошнило и даже не трясло. Может дело в адреналине, может в том, что тот был отъявленным уродом. А может в том, что окружающее никак не укладывалось до конца в голове и казалось нереальным. Очередная игра, фантастический фильм, который я смотрел в очках виртуальной реальности. Или бредовый сон.

Вот только мне не требовалось себя щипать, чтобы оценить всю творящуюся вокруг жесть. Я убил человека и… и десяток других тварей, гомункулов. Ну и… и фиг с ним? А что мне оставалось в текущей ситуации? Терзаться и мучиться до конца дней за то, что урыл одного урода? Гомункулы вообще биороботы, там вопросов нет. Так что…

Сейчас у меня есть куда более серьёзные задачи, чем самокопание. В первую очередь, хочу я или нет, но надо отдохнуть. Пришлось себя заставить, чтобы просто лечь и лежать с закрытыми глазами. Вот только никакой счёт овец не помогал. Вместо этого в голове роились тысячи мыслей. Слишком много вокруг знакомого, но в то же время непонятного и опасного. Однако стоило мне задремать…

— Ваши сиятельства, вы просили разбудить вас на рассвете, — раздался негромкий, но настойчивый голос, вырывая из так и не начавшегося сна. В то же мгновение раздался вздох Ольги, и, открыв глаза, я увидел, как девушка с глубокими фиолетовыми кругами под глазами кивнула дневальному.

— Мы будем готовы через пять минут, — проговорила она, и военный, заглянувший в комнату, вышел.

— Доброе утро, — поздоровался я, тоже поднимаясь. Зевать хотелось страшно.

— У нас так не говорят. Да и какое оно доброе? — вздохнула девушка. — Доброе утро начинается в обед. Ближе к часу.

— Тут наши с тобой понимания утра полностью совпадают, я тоже сова, — кивнул я, быстро натягивая не до конца просохшие джинсы. Ну хоть без больших прорех обошлось, не совсем как оборванец выгляжу. Подождал, пока девушка сходит в уборную, на удивление споро, и сам справил нужды.

Взглянув в висящее на стене небольшое зеркальце, я понял, что и сам выгляжу не лучше княжны. Коротко стриженные вихрастые тёмно-русые волосы стояли торчком, щетина проступила на подбородке и под носом. Мешки под глазами тоже красоты не добавляли, но красивее обезьяны — уже ладно.

— Максим, помоги мне надеть доспехи, — попросила Ольга, когда я вышел. — Нужно затянуть ремни кирасы и наручей.

— У вас постоянно ходят в полной боевой выкладке? Или просто другой одежды с собой нет?

— Доберёмся до поместья, там узнаешь, — фыркнула девушка, подняв левую руку и повернувшись ко мне боком. Затягивать толстые кожаные через металлические скобы самостоятельно ей и вправду не сподручно.

— Готово, — проговорил я, осматривая доспех девушки. — Как-то у вас не по-людски всё. Есть же липучки, зачем возвращаться к старью?

— Затем, что их в бою случайно не оторвут и не расстегнут, — ответила девушка, заканчивая подпоясываться портупеей. Я собирался последовать её примеру, но Ольга меня остановила. — Не надо. Спрячь кинжал, чтобы его не видели в городе. В форте, ночью, может и не обратили внимания, а в городе многие личное оружие Бориса видели.

— Они так и так в курсе, что мы его убили. Толку сейчас шифроваться?

— Что делать? — нахмурившись, переспросила девушка. — Не важно. Доказательств у них против тебя нет, как и у меня против них, на суд не вызвать. Но дарить им такой явный предлог для вызова на дуэль не стоит.

— Думаешь, я не вывезу?

— Дуэль до смерти у аристократов запрещена, по крайней мере в стенах города. Но случиться на ней может всякое, а ты, извини уж, с оружием как простолюдин себя ведёшь, — фыркнула Ольга. — Булавой еле машешь, о фехтовании вообще не слышал. Лучше перекинь через плечо патронташ и повесь на ремень пистоль.

— Обрез, — поправил я девушку, но спорить не стал. Фехтовать я и в самом деле не умел от слова вообще. Ножевой бой, как и рукопашный, нам в учебке давали, но только основы. Только благодаря им я сумел вбить тому уроду кинжал в глаз. Но на большее можно было не рассчитывать. Особенно на длинно-клинковом оружии. Автомат со штыком ещё может быть, да и то… предпочту стрелять. Издали.

— Хорошо. Мы готовы, — удостоверившись, что я внял совету и спрятал приметную вещь, позвала Ольга. Офицер повёл нас по уже знакомым коридорам, наружу, только после металлической двери свернув в другую сторону, и за всё время подъёма из бункера я увидел всего трёх дежурных. Остальные посты были совершенно пусты. Не боятся нападения с этого направления?

Через пять минут блужданий по катакомбам мы вышли на поверхность. Усеянное укреплениями поле не позволяло определить, как далеко находился первый вход, но теперь, в свете солнца я сумел оценить масштабы оборонительных линий: они шли от горизонта до горизонта, сколько хватало глаз.

Вдалеке, на севере, виднелись серые очертания стены, но до тех пор фон почти сливался, и только одинокие рельсы да стоящая на них дизельная дрезина разбавляли нерадостный пейзаж. Четыре колеса, рама и два сиденья, одно из которых оказалось занято. Двигатель гулко ухал, дожидаясь пассажиров.

— Спокойных ночей, ваше сиятельство! — в спину крикнул нам офицер и, не дожидаясь ответа, скрылся под землёй. Я взбежал по ступеням и помог подняться Ольге, которая, кивнув, прошла к единственному свободному месту. Машинист ничего спрашивать не стал, поздоровался поклоном и тут же потянул рычаги на себя. Дрезина дёрнулась и начала медленно ускоряться, а я внимательно смотрел по сторонам.

С каждой минутой количество вопросов только росло. Мы проезжали один километр за другим, а пейзаж почти не менялся. Лишь добавлялись всё новые оборонительные линии, рвы, заполненные водой, широкие земляные валы, бетонные ежи и колючая проволока вперемешку с кольями.

— Зачем вам бетонные кресты? — наклонившись к самому уху, чтобы не кричать, спросил я у Ольги.

— Обсудим всё дома, — ответила девушка строго, будто по моей одежде было совершенно незаметно, что я не из местных. Да меня даже рюкзак с потрохами выдавал, я уж не говорю о его содержимом.

Спустя минут двадцать, укрепления внезапно закончились, и мы продолжили поездку по совершенно ровной, гладкой равнине, устеленной бетонными плитами. В отличие от бункера тут было куда менее прибрано и то и дело встречались повреждённые места, но были видны и вновь положенные куски.

Ещё через полчаса по обеим сторонам от равнины появилась водная гладь, уходящая к самой стене, а ещё через пару минут мы подъехали к монументальному сооружению, высотой в десятки метров. Не сразу я смог понять, что стена когда-то была обычными многоэтажками, теперь залитыми в бетон по самую крышу. Угадывалось это по редким оставшимся окнам, и залатанным пробоинам.