Что это было?

«Вероятно, состояние аффекта, под воздействием гормонального всплеска естественной природы», — попыталась объяснить Сара, но я лишь усмехнулся.

«И какими человеческими органами нынче создаётся молния».

«Волосами, если как следует потереть», — тут же ответила система.

«Не смешно».

«Попробую поднять вам настроение. Если у вас наберётся пятнадцать грамм нанитов, вы сможете получить подобную молнию на постоянной основе. Нужен трансформатор мышечных тканей, контроллер и адаптация высоко проводимой линии», — повесив у меня перед глазами схему человеческого тела, произнесла Сара. — «В процессе схватки вам удалось собрать целый грамм. Это позволяет провести некоторые улучшения в физиологии или механике организма. Но я советую начать перестройку основных агрегатов нейрочипа под ваши нужды. Хранилище, дополнительная память».

«Под твои нужды — так ты хотела сказать?»

«Это нужно и вам в том числе…»

— О чём задумался? — спросила Жанна, прервав мой мысленный диалог.

— Как вы выживаете, если постоянно такая дрянь происходит? Второй день, а подземную крепость уже потеряли. Может, и похоронили несколько тысяч монстров, уничтожили их возможный форпост, но… а если бы мы не выбрались и не вывели этих бедолаг? Сделай рабочие всё нормально…

— Сделай они всё нормально, как ты говоришь, и, скорее всего, паразиты не сумели бы прорваться в крепость, и связь бы не оборвалась, — жёстко оборвала меня инквизитор. — Так что сейчас остальные пять крепостей начнут перетряхивать, ища все возможные проблемы. И даже если их нет, головы полетят, а добровольцев прибавится.

— И это правильно.

— Естественно, просто кто-то об этом забыл и посчитал, что своя рубашка ближе к телу, а о проблеме не узнают, — многообещающе усмехнулась Жанна. — Ничего, жёрнова машины правосудия вращаются медленно, но перемалывают любые попавшиеся камни. Пусть это и не в моей компетенции, тут дело дознавателей, но я добьюсь справедливости. Они все будут на передовой.

— Верно, — кивнул я. — И мы всё сделали верно. Жаль только, дрон не вытащил.

— Я тут это, — чуть замявшись, проговорил стоящий рядом Иван, и раскрыл здоровенный кулак. На его ладони лежал помятый и потрёпанный дрон, со сломанными лопастями, но корпус остался цел!

— Очуметь, спасибо! — ошарашенно сказал я, принимая подарок. — А я уже с ним попрощался, думал всё.

— Так я, когда полз, увидел его. Он же светил в конце туннеля. Ну вот, подобрал, за пазуху сунул, а дальше оно как-то само вышло, — смутившись ответил Быков. — Ну и помял я его, когда вы толкнули, от обломков спасая.

— Спасибо ещё раз. А то, что помял, не беда. Доберусь до мастерской, и, если платы целы, обязательно починю.

— Ха. Да это он просто в последний момент решил отдать, когда понял, что вы его шкуру до последнего спасали, — усмехнувшись заметил Манулов. — А так схоронил бы, да припёр на чёрный рынок после сезона.

— Не собирался я… — возмутился Иван.

— Ага, а чего же сразу не отдал? Или госпоже инквизитору — рядом несколько минут стояли.

— Так это, некогда было, и забыл. Я серьёзно отдать собирался!

— Нормально всё, главное, что он ко мне вернулся, — отмахнулся я улыбаясь.

— Ну вот и отлично. Ну что, бывай, Старый, тут я с вами прощаюсь, — сказала Жанна, когда лифт поднялся на стену. — Вам на передовую, а мне в штаб, хвосты накручивать. Не теряйся и не помри там. После сезона у меня к тебе разговор будет.

— Удачи, — помахал я на прощание и уже развернулся, как Жанна требовательно повернула меня к себе, и на мгновение обняв, чмокнула и оттолкнула. Я даже сказать ничего не успел, когда девушка скрылась за поворотом.

— Ого, — присвистнув сказал Манулов. — Ты, благородие, только осторожно. Что-то мне кажется, у этой бабы у самой стальные яйца. Не прилагался бы к ним ещё и…

С этими словами он ударил себя по локтю, показав интуитивно понятный жест.

— Зато какая жопа… — протянул Быков. — Не, я всё понимаю, но ты видел?

— Заткнитесь оба, может, за умных сойдёте, — поморщился я.

— Вы Старый? — окрикнул подошедший офицер. — Приказано доставить вас на передовой капонир.

— Мы и сами дорогу найдём, но приказано, значит, приказано. Веди, — пожав плечами ответил я. Сил спорить не осталось, тем более что нам и в самом деле надо было возвращаться. А так — знай себе шагай, я даже не отследил, когда мы оказались в подвале нужного бункера. И вернул меня в реальность только захлёбывающийся крик.

— Что? Думаете, я вам поверю⁈ — орал на Быкова интендант. — Вы допустили потерю дорогостоящего оборудования! И теперь вам придётся служить десять циклов! Потому что именно столько вам понадобится, чтобы выплатить его стоимость!

Деревенский испуганно вжимал голову в плечи, а я, кажется, начал понимать, почему Жанна так поспешила покинуть нашу дружную компанию.

— Иди-от! — протяжно проорал завсклада, войдя в раж.

— Хватит, — оборвал я его на выдохе, да так, что он аж поперхнулся.

— Этот стейк потерял пушку! И всё обмундирование к ней! — вновь начал заходиться в крике сержант.

— Он за неё расписывался? — не отступил я, чем ещё больше вывел мужчину из себя, но, когда он только раскрыл рот, я повторил: — Стоп! Он за пушку расписывался?

— Конечно, у меня всё строго подотчётно! — возмущённо ответил сержант, и когда я поднял бровь, открыл на нужной странице толстенную книгу и ткнул в строчку пальцем. — Вот!

— Ага, ну что, Иван. Поздравляю! Ты не только успешно стал инквизитором, но ещё и пол сменил.

— Чего? — ошарашенно посмотрели на меня деревенский и сержант.

— Роспись чья? Кто оружие получал? Какого рожна ты спрашиваешь с него?

— Меня не волнует! Брали для него? Для него! Таскал он? Он!

— Расписывался кто? Вот с того, кто расписывался, и спрашивай. Хватит моих людей дёргать! — не выдержав рявкнул я. — Мы только что через ад прошли, у меня ещё кровь не засохла, умыться не успел, а ты мне тут про бумажки, да ещё и чужие!

— Ах так… хрен тогда ты у меня чего получишь! — зло проговорил завхоз.

— А я и не стану, не волнуйся. А прикажет тебе комендант или княжич, так быстро всё выдашь и ещё сверху насыплешь, — отмахнулся я. — Вообще не знаю, чего эти дурни сюда припёрлись, будто делать больше нечего.

— И сам пришёл. Что, тоже гол как сокол? Винтовку поди надо и патроны? — ехидно спросил сержант, уперев руки в бока, а потом резко выпрямившись показал мне кукиш. — Вот что ты у меня получишь!

— Это мне по уставу такая красота положена? Ну давай, отрезай. Можешь ещё красивые глаза в дополнении выковырять.

— Что? Ды ты… пошли вон отсюда! Вон пошли! — заорал мужчина, маша руками.

— Верно ли я понимаю, что вы, сержант, на основании личной неприязни, отказываете в выдаче минимального боевого довольствия соратникам инквизитора? — не собираясь отступать, спросил я. — Полномочия превышаете?

— Да ты… — сжав кулаки вновь проговорил завсклада, став пунцовым. Но сдержался, что-то себе в голове обдумал и скрылся за стеллажами, а через минуту бросил перед нами глухо звякнувший мешок и три обреза однозарядных винтовок со спиленными мушками. — Всё. Больше я вам ничего не должен.

— И на том спасибо.

— Куда⁈ А расписаться? — ехидно поинтересовался он.

— Да не вопрос. Хоть все три на меня запиши, — ответил я и, дождавшись, пока он заполнит форму, расписался по диагонали, заняв три строки. — Удачи тебе, чтобы в случае опасности верные товарищи пришли тебе на выручку.

— Ничего. Придут. Не все такие гордые, — усмехнулся завсклада, и, забрав нехитрые пожитки, мы вышли восвояси.

— Зря ты, ваше благородие, влез, — сокрушённо покачал головой Иван. — Ну поорал бы он пять минут, у меня бригадир и пуще орёт. Ничего, уши не завяли. А после взрывов так вообще не ор, музыка!

— Ага, записали бы на тебя эту пропажу, а потом из жалования вычитали, — едко усмехнувшись, проговорил Манулов. — Десять циклов.