- Да, ничего. Про бабушку вспомнила. Ее тоже волк убил. Я ж тебе рассказывала... Орешки?.. Да вы на руки этой торговки посмотрите, она их не мыла с тех пор, как эти орешки из земли выкапывала. Идем дальше.

   - Ну, идем, - послушно потащилась она за мной. - А как твой медянский поклонник? Не перестал еще букеты свои таскать?

   - Ага, - встрял в наш разговор подскочивший сбоку племянник. - Их уже ставить некуда. Я замучился совсем...

   - Ох, ты и замучился! Сам же предложил, - окрысилась я на него и повернулась к магичке с объясненьями. - Он теперь каждый день упражняется в вещаниях на вазах под подаренные цветы. Тусья, ты бы видела эти вазы, - невольно прыснула я. - Одна другой страшнее... Я хотела сказать, оригинальнее, Танасик.

   - Ну-ну, - обиженно пробубнил автор гончарных шедевров. - А вот у этой торговки руки чистые?

   - Руки?.. - пристрастно уставилась я на женщину, торгующую жареными тыквенными семечками, испускающими весьма аппетитный аромат. - Руки у нее чистые. Значит можно... - ... я даже нисколько не удивилась, едва встретившись с взглядом, уже знакомых мне глаз. Но, теперь, в отличие от размытого сном образа смогла разглядеть уже целиком не только их, но и саму незнакомку. - Здравствуйте...

   - Доброй вам дороги, госпожа, - улыбнулась она мне так, что родинка у внешнего уголка ее правого глаза спряталась в глубоких морщинках. - Вам семечек моих отсыпать?.. Или еще что-то?..

   - Как вас зовут?

   - Вадома, госпожа, - казалось, нисколько не удивилась женщина. - Так меня называют теперь.

   - И вы здесь всегда семечками торгуете, Вадома? - продолжила я под недоумевающим взглядом подруги.

   - Нет, госпожа. Здесь я совсем недавно.

   - А до этого чем занимались?

   - Разными делами. Дела всегда сами выбирают нас.

   - Вета, - дернула меня за рукав Тусья. - Ты беседы здесь будешь вести или семечки покупать? Мы же так опоздаем к началу.

   - Да. Погоди... Скажите... - попыталась я сформулировать свой очередной вопрос, но, лишь растерянно замолчала. Сама еще толком не понимая, чего же хочу от этой, явившейся мне из страшного сна женщины. - Где вас можно будет найти, если... семечек еще захочется?

   - Рабочий квартал, улица Ткачей. Там вы меня и найдете, если я вам понадоблюсь, - с готовностью ответила мне Вадома. - А семечек сейчас отсыплю. Они у меня на самом деле вкусные, жареные с солью на оливковом масле, - достала она из кармана фартука бумажные пакетики и погрузила совок в чашку с еще дымящимся товаром.

   - Ну и как все это понимать? - воспользовавшись паузой, прошипела мне магичка.

   - А не знаю, Тусья, - в ответ улыбнулась я. - Если хочешь, понимай, как мою очередную блажь. Ты же к ним уже привыкла? Так и не стоит удивляться, - но, на душе у меня стало, на удивление спокойнее...

   Вот что такое наша жизнь? Куча возможностей и препятствий, выстроенных в цепочку событий, вытекающих из простого "если бы". Если бы Сим три месяца назад не опоздал к моей алантской двери, то я не полюбила бы Борамира. Если бы мост через Кочу не пришлось ремонтировать, то я не встретила бы Олеса. А если бы вчера не взяла с собой Манефу, то... Наши "если бы", это и есть разные концы одной большой дороги под названием "жизнь". Так, по моему, говорил мне Борамир про будущее: "дорога с множеством концов". И Вадома с ее человеческим, небесного цвета свечением, это тоже очередное мое "если бы", ведущее, я уверена, в совершенно правильном направлении. Так что, извините меня, дорогие мои, но, я уже знаю, что должна буду делать, когда наступит нужный момент. И меня даже "залп в упор из пушки" не остановит...

   Как бы там ни было, но до ристалища мы дошли. Причем, даже опоздать не умудрились. Но, обязательно бы заблудились в поисках своих мест, если бы не Танасик, облазивший здесь вчера все зрительские трибуны вдоль и поперек. Он первым и заметил торчащую в ожидании нашего прихода баронессу, явно, уже начинающую нервничать:

   - Где вас носит то? - тут же встретила она нас своим аристократическим басом. - Я все глаза проглядела на входы... Ой, добрый день... Тусья.

   - И вам не запнуться, Ваше сиятельство, - поджала в ответ свои губки магичка.

  Мне же пришлось, правильно оценив настрой "знакомящихся" сторон, разделить их на время собой и Танасиком, оказавшимся после моих тычков в бок, на сиденье рядом с Вероникой.

   - Вета, - тут же зависла она перед ребенком своим бюстом. - Ты представлять то нас собираешься?

   - Да, обязательно... Тусья, это баронесса, извините, вдовствующая баронесса Вероника Тумбаль-Гонз. Близкая подруга твоего брата, - оскалилась я, делая магичке "выразительные" глаза, а потом добавила, уже совсем интимно. - Веди себя прилично... Вероника, а это сестра твоего близкого друга, Тусья Анчарова, - развернулась теперь уже в сторону замершей баронессы, добавив и ей так же вполголоса. - тоже маг огня... А теперь, можно я по сторонам осмотрюсь? ..

   Осмотреться помог мне племянник, а постепенно в его пояснения втянулись и обе наши безмолвствующие какое-то время дамы (видимо, свыкались с мыслью о теперь уже очевидном существовании друг друга). А вообще, сооружение это под средневековым названием "ристалище" сильно смахивало на обычный земной стадион, с той лишь разницей, что формы оно было квадратной, огражденной по всему периметру боевого поля высокой моанитовой сеткой. Хотя, нет. По словам авторитетного Танасика это был сплав, надежно удерживающий магию, применяемую состязающимися сторонами внутри.

   - А вон там, почти напротив нас висит королевское ложе, - пояснил нам Танасик. - Видите, внутри сидит Его величество в доспехах рыцаря Прокурата? Это потому что он и сам когда-то был кадетом. Представляете? Сам король...

   - Правда, рыцарем Его величество так и не стал. Жениться пришлось, - уточнила нам за спиной привставшего мальчика баронесса.

   - А вон, Вета, твои сородичи! - ткнула меня локтем в бок Тусья и кивнула куда-то вниз налево. - Точнее, самый старший из них. Ему не так давно исполнилось триста семьдесят два года. А выглядит до сих пор молодцом. И даже преподает в нашем столичном университете не то "Историю Ладмении", не то еще какой-то курс.

   - А ведь мы его уже видели, - узнала я скучающего статного мужчину лет шестидесяти с дымящейся трубкой в зубах. - Помнишь, в ресторане "Бархат"? Он там еще сидел на возвышении с красивой дамой, тоже алантом?

   - Помню, конечно. Это была его пятая или шестая жена.

   - Пятая, - утвердительно кивнула баронесса. - Но, уже на грани развода...

   - Ветвяна, посмотри, - через секунду дернул меня в свою сторону Танасик. - Вон там, рядом с королевской ложей, где к перилам прибиты разные щиты, ложе для Совета шести. Ты знаешь, что такое, Совет шести?

   - Она знает, Танас, - метнула в меня настороженный взгляд Тусья, а Вероника тут же перехватила инициативу на себя:

   - Его там нет, Вета.

   - А почему ты в этом уверена? - выдавила я из себя, пристально вглядываясь в далекое полутемное ложе с сидящими в нем мужчинами.

   - Так я, сколько уже здесь. И стул его, как раз за родовым щитом пустует. Я даже из бинокля туда смотрела.

   - Ого, - уважительно глянул на баронессу Танасик. - А подзорной трубы у вас с собой нет?

   - Да вот, знаешь, в театре ими не пользуются, почему то, - добродушно засмеялась Вероника. - Ой, смотрите, кажется, начинается. Вон там, у входа.

   И действо началось... Сначала из центрального входа, под сопровождение труб и барабанов появился высокий худощавый герольд в накинутом на плечи двуцветном коротком плаще. В руках он, как посох нес раза в два длиннее себя копье с трепыхающейся под ветром ленточкой на самом конце. Как мне тут же шепнул на ухо Танасик: "Это чтобы привязать туда венок "Прекрасной дамы" и до конца турнира им махать". Я же не замедлила ответить ему своим рассуждением вслух: "Надеюсь, что этот венок не из настоящих цветочков. А то его потом не то что "Королева турнира" постесняется напялить, а даже мало-мальски уважающая себя деревенская коза". Вероника же в это время, по странному стечению обстоятельств величаво поправила свою, растрепавшуюся на ветру, прическу.