— Молодец, но как-то неаккуратно. Стиля не хватает, ты уж подучи его.

— Слушаюсь!

— Вот и хорошо! Ну веди Иван, показывай свои геройства! — и сам, не дожидаясь рассказа, пошёл по залу, что характерно, прямо в сторону коридора, в нашу ложу.

— Да не было там никаких геройств, только стреляли зря, — Ивану явно было не по себе.

— А что так? — похоже императору доставляло удовольствие поддевать племянника, — Да и не совсем зря, — он кивнул на безголовый труп «Аиды», — кто-то же сделал вот это? Кстати, а почему не магией?

— Так гранаты эти антимагические шарахнули — и всё, одни ППД остались, ну и ещё потом Коршун ружьё подобрал, хотя нет, ружьё же Соня подобрала. Если бы не бомбы…

— Бомбы? — император быстро повернулся к Ивану. — С этого момента поподробнее.

Судя по всему, под ласковым взглядом дяди Иван быстро потерял свою уверенность.

— Ну… мы когда билеты покупали, Илье волхв…

— Волхв? Интересно, продолжай, продолжай…

— Ну… волхв предсказал всякие неприятности и велел соответствовать. И в лавку отправил. Коршун там и закупился всяким… — окончательно смолк Иван.

— И чем же это всяким? Да ты говори, говори… А то как по всяким злачным местам бегать — он первый, а как рассказать дяде — стесняется.

Сокол вытянулся, крупно сглотнул и продолжил:

— На деньги, выделенные мной, хорунжий Коршунов закупил четыре пистолета-пулемета ППД, переделанные под ближний бой, а также…

— Стоп! Ты мне казёнщину не гони! Я её почитаю потом, в докладах. Ты мне нормальными словами рассказывай!

— Так я и рассказываю. Короче, он ППД и эти уничтожители стен… артефакты такие… Коршун, покажи!

Я полез патронташ с деструкторами, но рука замерла на полпути. Её словно сжали невидимые тиски. И, кажись, к горлу чего-то холодное прикоснулось.

— Отставить! — коротко скомандовал император. И меня отпустили.

— Я медленно, — почему-то пояснил я свои действия. Император благожелательно кивнул, и я действительно медленно и предельно плавно достал патронташ с деструкторами. — А куда? Э?.. — патронташ проплыл по воздуху и лёг в руки Императора. — Только к активатору не прикасайтесь!

— Да знаю я, не беспокойся… — Андрей Федорович достал пластинку, посмотрел, положил обратно в кармашек. — И что вы «Консервным ножом» делали?

Он посмотрел на наши вытянутые лица и вздохнул:

— Эх, молодёжь! Учить вас ещё и учить. Это артефакты грабителей банков — сейфы вскрывать! Ну так что вы с ними делали?

— Аккуратно, Ваше Императорское Величество, не наступите! Там это… ноги, которые от второго мага остались. Вот его Коршун и того, отконсервил.

Император аккуратно обошёл останки мага. Довольно прицыкнул:

— Оригинально! Весьма! Чтоб так «Нож» использовать, это да-а!

— Там ещё у двери двух так же вскрыло.

— Так значит это не экспромт, а Илья?

— Осмелюсь доложить, чистая импровизация, Ваше Императорское Величество!

— Господи, что ж ты так орёшь? Повелеваю! — я вытянулся в струнку. — В дальнейшем говорить при мне тихим спокойным голосом!

— Е-есть! — уже гораздо тише проговорил я.

САМОЕ СТРАННОЕ ЧАЕПИТИЕ

После осмотра (причём у меня создалось стойкое впечатление, что император знал почти всё заранее, и лишь создавал для нас иллюзию экскурсии) мы прошли в фойе. Трупы упырей и осколки стекла и штукатурки уже убрали, но обстановка была явно не для приёма на высшем уровне. Посреди разгромленного зала стоял такой неуместный здесь стол. Белейшая скатерть, самовар, чайные пары тончайшего фарфора и большое блюдо с печеньем. Всё как император просил. Андрей Федорович лично придвинул стульчик для Владетельной княгини, мы расселись, и император, взяв возникшую из ниоткуда пухлую папку, принялся рассеянно листать её.

— Удивительны дела Твои, Господи. Вы, господа, воистину созданы друг для друга. И я сейчас не имею ввиду матримониальные планы Гуриели, — сёстры стрельнули друг в друга глазами. — Я вот про этих шалопаев. — он кивнул на Ивана, Серго и Петра. Помолчал и добавил: — Я тоже был молод, но имейте совесть, господа. Количество ваших приключений уже перехлёстывает всякие рамки. Настоятельно прошу, — он чуть наклонился к ним, — уймитесь. Я не желаю слышать о похождениях вашей троицы минимум год. Это ясно? Тем более, что вас теперь четверо.

Так, меня, кажется, включили в список обезбашенных персон…

— Предельно ясно, — за всех ответил Иван.

— Вот и хорошо. Вот и прекрасно. А что же вы чай не пьёте? Он сегодня, — император опять наклонил голову, — чудо как хорош. «Дарджилинг». Такой, знаете, мускатный привкус. Чем-то на хорошее шампанское похож.

Вот, ей Богу, когда такой ласковый голос — это же гораздо страшнее, чем разнос! Лучше б он орал.

Все послушно отхлебнули чай. Ну как? Вкусно, конечно, но мне больше простой чёрный с молоком и мёдом нравится. Хотя я уверен, что Иван, Серго и Пётр вообще вкуса не почувствовали.

— Теперь вернёмся к нашему сегодняшнему герою, — теперь уже у меня чай в горле застрял. — Не стоит так волноваться. Проглотите, — я судорожно сглотнул. — Вот и молодец. Мы находимся в довольно щекотливой ситуации. Вас, Илья, с одной стороны стоит наказать, о чём уже есть определённый доклад, — император вынул из воздуха очередную папку. — Но нам импонирует решительность и мужество с которой вы защищали этих обормотов. Скажите, а какую награду вы бы хотели сами? Нам, право, весьма любопытно.

Я несколько секунд молчал. Мысли метались, как сумасшедшие белки. Чего просить у императора? Много попросишь — скажут: нахал, мало — обижу. А обижать императора, да за это… я сам себе голову откручу!

— Ваше императорское Величество, — я начал привставать, но Андрей Федорович легонько шевельнул ладонью и меня прибило обратно к стулу.

— Не вставайте, не вставайте.

— Ваше императорское Величество, мне бы фотографию с Вами, да и не нужно больше ничего. Я ж дрался с этими, — я кивнул в сторону зала, — не за награды, а друзей спасая. Ну и себя, конечно. Вот, — как-то неловко закончил я.

А император переглянулся с братом и негромко фыркнул.

— Простота сибирских нравов меня всегда умиляла.

— Но верность и стойкость тамошних воинов воспета в песнях, мой государь!

— Так они же сами эти песни сочиняют и поют!

— Это верно! — два царственных брата зашлись хохотом.

Ва-аще обидно стало. Видимо заметив моё вытянувшееся лицо Великий князь Кирилл Федорович, отсмеявшись, пояснил:

— Не обижайтесь, Илья, просто я по молодости в казачьих частях служил и пару песен сочинил — инкогнито, конечно — их до сих пор терские поют.

Вот это поворот!

А император продолжил:

— А фотографию мы, конечно, сделаем. Даже две. Нашу с Ильёй и общую. Для личного архива господина Коршунова и в газеты, а то вечно… — он нахмурился, — нафотографируют, а потом ещё подписи в газетах всякие, фу! А всё почему? Развели либерализм!

— Ну Вы, Ваше Величество нас-то в этом не обвиняйте, — ввернул Кирилл Федорович.

— Да мы не вас, это так, к слову пришлось. Ладно, пойдёмте, пожалуй, фотографироваться. Есть тут приличные мастера?

— Да набежали уже. И репортёров толпа.

— Заодно и заявление для прессы сделаем.

— Да, тоже надо.

Царственные братья встали и пошли к выходу. Ну и мы следом. Оно, понятно, сначала старший Багратион с Владетельной княжной, потом княжеская молодёжь, а я уже замыкающий. Вообще не по чину вперёд-то лезть. А во дворе, за кольцами охраны, уже натуральная толпа собралась. Человек под тысячу, наверное.

Император с братом дошли до СмСШ (сверхманёвренного среднего шагохода) «Архангел», остановилась, и Андрей Фёдорович обратился к людям. Вот прям магия какая-то — а, может, она и есть? Как так можно тихим голосом перекрыть и гомон людской, и гудение сервоприводов, и лязг шагохода? Это надо уметь, да!

— Дорогие подданные. Мы взываем к вам с просьбой о поддержке. Сегодня был совершён вопиющий террористический акт. Группа инкских магов, при поддержке модификантов…