РАЗБОР ЗАЛЁТОВ

Только с техниками сняли крепление правого манипулятора, как прибежал вестовой, вызвал к начальству. И меня, и фон Ярроу. Естественно, выражаясь Хагеновским штилем, проследовали без замедления, даже переодеваться не стали. Какие переодевания, такое творится!

Явились, доложились. И нас представьте — сразу! Без проволочек! Чуть ли не под руки! — препроводили в кабинет к атаману. А там уже и Великий князь, и Соколов, и особист наш, и ещё пара гражданских. Ну, и атаман, конечно. На столе какая-то странная аппаратура техническая лежит, и они все, перебивая друг друга, голосят, в неё тыкая.

— А вот и герои наши! — со значением посмотрел на нас Великий князь. — И почему я не сомневался, что это опять Коршунов, а⁈

— По вашему приказанию, хорунжий русского экспедиционного корпуса Коршунов прибыл!

— Да не тянись! — Кирилл Фёдорович ткнул пальцем в аппаратуру: — Знаешь, что это?

— Никак нет. Смею предположить: прибор какой-то? А должен знать?

— Да нет… Но ты сизый голубь поясни-ка при всех, зачем на толпу франков полез?

Тут неожиданно из-за моей спины вылез Хаген:

— Смею доложить, Ваше Императорское Высочество! Господин Коршунов не имел возможности выбирать направление движения. Пилотировал «Саранчу» я.

Внезапно повисла пауза и все присутствующие уставились на Хагена, словно на заговорившую собаку.

Великий князь обошёл стол и остановился напротив нас, внимательно переводя взгляд с одного на другого.

— Ну-с, раз пилотировал, докладывай.

Атаман аж выдохнул неслышно. Понять его могу. В этих конвенциях чёрт ногу сломит, кого там куда, и кто за что отвечает. А вдруг нельзя было вассала пилотом назначать? Он же только временный подданный, до каких-то там пределов. Может, его и вовсе при армии держать нельзя было?

Но если Великий князь молний не мечет — пронесло.

Хаген, словно не замечая секундной напряжённости, прищёлкнул каблуками и вытянулся в струнку:

— Выполняя пилотирование малого лёгкого шагохода «Саранча», я получил от фрайгерра Коршунова приказ продвигаться в направлении техники, снабжённой ракетным вооружением…

Эк, красиво выглядит рёв «Налево!» в казённом исполнении, — между тем подумал я.

— … Поскольку со стороны КПП шёл активный огонь, — продолжал Хаген, чётко глядя прямо перед собой, — я направил МЛШ туда, — тут он слегка запнулся. — Но оперативная обстановка на базе в тот момент была такова, что мы выскочили на них в лоб.

— И что же? — великий князь приподнял свои аристократические брови и слегка прищурился. — Каков был ваш план? Выбегает на строй франкских шагоходов англский «Локуст» и начинает их бить? Да? Что, Коршунов? Так?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество! — не хуже немца вытянулся я. — А как ещё-то? Не смотреть же на них!

— А как ещё… не смотреть же… — задумчиво повторил Великий князь, потом неожиданно хихикнул. — Ой, не могу, господа, да это же анекдот! «А как ещё-то?» — он опёрся о стол и начал ржать. — «Не смотреть же?» — и вся компания грохнула хохотом.

Мы стояли с Хагеном, изо всех сил сохраняя невозмутимые рожи. Такое начальство! Тут не там хихикнешь — враз по шапке получишь. Атаман и то вон, вроде ржёт, а сам косяка давит, чтоб, значицца, из протокола не выпасть.

Великий князь отсмеялся, промокнул перчаткой выступившие слёзы:

— Ну, а если серьёзно? — он посмотрел на меня как-то хитро.

Неужто думает, дурак я совсем? Я снова прищёлкнул каблуками:

— Ваше Императорское Высочество…

— Уж не тянись так! — поморщился Великий князь. — Да проще изъясняйся, не на параде, чай.

— Есть не тянуться! — я посмотрел на него прямо: — Просто обычно ракетные шагоходы слабо бронированы. А у нас — МЛШ с доведённой скоростью. Ни одна вражеская машина просто не успела связать нас боем. Появлялся несколько призрачный, но всё же шанс сбить хотя бы часть атаки.

— Ну вот, — Великий князь расплылся в улыбке, — другой разговор, — он переглянулся с неизвестными мне гражданскими, и те слегка кивнули.

Чё уж они там между собой секретничали, мне дела нет. Интереснее было другое. Атаман, словно дождавшись нужного сигнала, кивнул на распетрушенный прибор:

— Гляньте, ребятушки, что нас всех сперва чуть не угробило, а потом помогло двойную атаку превозмочь. Это изобретение нашего петербуржского профессора Попова, творчески доработанное итальянцем Маркони — «рацио». Связь беспроводная между… да между чем угодно. И на франкских шагоходах такая вот тоже стояла. А на англских — нет! И когда «Локуст» атаковал позицию их «Бомбардиров», сразу несколько франкских машин передали в эфир сообщение о коварной атаке англов. Это доподлинно известно от одного из выживших и допрошенных франкских пилотов. Они до сих пор уверены, что только предательство англов помешало им захватить русскую базу.

— Так вот они чего меситься меж собой начали! — не удержался от возгласа я.

— Именно, — Великий князь сделался серьёзен. — И в наших интересах, чтобы франки продолжали так думать. А англы чтобы думали, что франки первыми на них напали, — он прошёлся вдоль стола, разглядывая трофейную «рацию». Глянул на нас сбоку, по-птичьи: — С кем вы успели поделиться этим эпизодом?

Мы с Хагеном переглянулись:

— Пока ни с кем, Ваше Императорское Высочество! Не до того было.

— Вот и отлично. С этого момента вы не говорите о нём ни с кем, кроме особо уполномоченных специалистов.

— Это что же, Ваше высочество… — растерянно пробормотал я. — Это получается, из-за нас с Ярроу франки с англами сцепились?

— Выходит, так, — согласился Великий князь. — Но никому, даже под страшным секретом, даже самым близким вы не имеете права доверить эту тайну. Отношения между Англией и Францией заметно расстроились. Сейчас они обмениваются гневными нотами, и мы надеемся, что конфликт не удастся загасить в зародыше, тем более, что поступила информация о нападении двух франкских патрулей на англские транспорты — а ведь полтора последних года они находились в состоянии перемирия, изрядно портя нам кровушку своими дружными выступлениями. Вам удалось разворошить это осиное гнездо. И я даже не знаю, на что такой подвиг тянет.

— Так мы же не специально! Это же случайно получилось.

— Да большая половина вообще всех подвигов «не специально» и «случайно». А оставшаяся — от разгильдяйства, — он помолчал, — а тут смесь вообще получается. У одних разгильдяйство, а ты потом «не специально»… Ну, будем думать и поможем им не успокоиться на достигнутом.

На посошок с нас и атамана взяли подписку о неразглашении, и мы с Хагеном поплелись в расположение.

— Досадно, — я потёр затылок, оглядываясь — не слышит ли кто, — такое дело завернули…

— И даже не похвастаешься, — согласно продолжил Хаген.

— Да уж. Братцы подвигами козырять будут, а мы в сторонке стоять…

Молча прошли полпути до капонира. И тут я вспомнил!

— Слушай-ка, а у нас, между прочим, ещё «Кнайт» на счету!

— Точно! — Хаген обрадовался. — Я и забыл про него!

— А тоже нехилая добыча.

Дальше мы топали гораздо веселее.

МИРАЖИ

Знаете, что это? Это картинка, которая висит в пустые. Говорят, что это настоящие оазисы и даже города — только находятся они не там, где тебе кажется, а гораздо, гораздо дальше. Да ещё словно специально издевается над человеком. Ты вроде подходишь — а мираж дальше и дальше с каждым разом отодвигается.

Коварная штука.

А чего я о миражах вспомнил? Похоже, с обещанным отпуском у меня то же самое происходит. Приказ есть, всё будет — только вот когда? Раненых на базе получилось довольно много после последней заварухи. Пока прибудет пополнение, пока оно слаживание пройдёт — кто на боевые-то ходить будет? Вот и думайте…

Прошло две недели. О недавнем нападении на базу напоминала только кое-где незакрашенная гарь на стенах. Потому что первым делом — боеспособность, а красота потом.