Скажем, я технично заканчиваю четвёртый курс этим летом и получаю офицерское звание, что автоматически переводит меня в лэры. Но точно по такому же принципу я автоматом пополняю своей тушкой славные ряды местной армии. Что характерно — на пять лет.

Второй вариант — я заканчиваю четвёртый курс и оплачиваю Академии своё обучение, отказываясь от отработки в армии, пролетая при этом с офицерством. Отчего-то мне кажется, что моё лэрство при таком раскладе окажется под большим вопросом, а скорее всего, так и останется несбыточной мечтой. Принцип служивого дворянства наверняка и здесь работает.

К Баличу и Мердоку с таким вопросом не подойти. Не поймут. Они оба прошли армию, а отношениями с ними я дорожу.

Лэр Мютендор не моего поля ягода, чтобы я к нему вот так запросто мог бы обратиться, тем более с вопросом, решать который вряд ли в его интересах.

Лэр Фливери… Заманчиво, конечно, но нет. Я же помню, как у него глаз выпал, когда я сказал ему про наборы коллекционных монет. Не должно быть у бедного студента таких вещей, и это было ясно по его виду. Добивать его гипотетической возможностью оплаты за обучение я не рискну. Итак засветился больше, чем надо. Если ляпну про большие деньги, то даже он не удержится от вполне закономерного вопроса: — откуда?!

Дождаться разрешения на выход в город и там попробовать найти какого-нибудь стряпчего, который мог бы дать мне платную консультацию? Оставлю, как вариант. Боюсь только, что пока я дождусь разрешения, то сам себя поедом съем от любопытства и из-за опасений, что сумею что-нибудь сделать не так и это поставит крест на какой-то из возможностей, о которых я пока даже не подозреваю.

Видимо молчал я долго, раз Федр не стал дожидаться продолжения разговора и принялся распаковывать посылки из магазинов.

— О, кстати, совсем забыл, — вытащил он из вороха одежды знакомую бутылку квадратного сечения, — Ты что мне о ней не напомнил?

— Слава Релти! Федр — ты мой самый лучший друг! — я выхватил из его рук бутылку и чуть вальсировать с ней в обнимку не начал.

— Ты это пить собрался? — в голосе приятеля послышался ужас, — Не советую. Я как-то раз всего ничего попробовал, так потолок потом часа два надо мной кружился.

— Это вариант! Ай, ты всё равно не поймёшь, — отмахнулся я от очумевшего приятеля, начав спешно собираться в путь.

Комендант старого корпуса — вот кто мне может помочь. Его разговорчивость я ещё при заселении в помещение клуба заметил, а под ядрёную выпивку мы с ним многое успеем обсудить.

Главное — самому остаться потом при уме и памяти.

Всё в любом мире относительно.

Эту истину я понял, когда выяснилось, что талант Шерлока Холмса вовсе не всегда нужен, как нет нужды и в восковой фигуре такого симпатичного меня. В мире магии есть более интересные возможности.

Оказалось, что ловля на живца, в роли которого придётся выступать опять же мне — дело вполне обычное. По крайней мере лэр Мердок к моей идее отнёсся с полным пониманием, но тут же внёс свои коррективы, определив их в разговоре с Баличем.

Гениальные методы великого сыщика уже неоднократно использовались местными егерями, и что характерно, они и не подозревали о существовании мистера Шерлока.

Ловля на живца предполагает наличие наживки, на которую должно быть проведено нападение.

А что может быть правдоподобнее наживки, как не сама наживка?

Короче, у окна придётся сидеть мне.

Магическая настольная лампа даст достаточно света, чтобы у наблюдателя не возникло и тени сомнения, что перед ним живой человек, и он именно тот, кто ему нужен.

Спрашивается, с чего весь сыр — бор?

Федр виноват. Точнее — его Навык Длинное Ухо. Это он вчера вечером услышал, как кто-то возится на дереве, с которого открывается прелестный вид на мою комнату.

До этого у нас был предусмотрен менее удачный вариант. Балич предлагал время от времени высаживать меня на скамейки в парковой зоне, где я должен был изображать студента, увлечённого изучением учебника. Согласитесь, несколько неестественное поведение для лица, не так давно избегнувшего покушения.

Зато изобразить мишень в доме — сама Релти велела!

Тут всё правдоподобно донельзя. Вот он я, сижу себе за столом, читаю книгу. Вот оно дерево — от него до моего окна метров двадцать, если не меньше. Про бронированные стеклопакеты, да что там, даже про двойное остекление этот мир не знает. Значит ничего не мешает запулить в меня из такого же арбалета ещё раз.

Спрашивается, в чём подвох и как мы собираемся справится с неведомым стрелком без мастерства скульпторов из воска?

Увы, всё посконно просто. Не, вообще никакой интриги и романтики нет у аборигенов этого мира.

Перед окном и сразу же за ним стоят Щиты. Плюс мой браслет. На дереве — Капкан. Егерская замутка. Нам нужен лихоимец, пойманный с поличным, чтобы ничего потом никому не пришлось доказывать. Поэтому Капкан сработает лишь при отработке Щита. С этой схемой лэр Мердок что-то настолько интересное намудрил, что даже лэр Мютендор собирался придти посмотреть, но после. Пока минимум посторонних шевелений, чтобы не спугнуть злоумешленников.

И пусть по уверениям местных магов окно в мою комнату только из крепостной баллисты можно пробить, но всё равно хочу заметить — быть живцом слегка ссыкотно. Чувствую себя, как дегустатор бронежилета. Типа — а вот эта пуля жилет пробьёт или не пробьёт? Прикольно. Если бы это не я сегодня выступал в роли наживки.

Вечереет. Сижу, читаю учебник. На удивление всё хорошо запоминается. На столе, что стоит почти у самого окна, ярко светит магическая настольная лампа, превращая меня в идеальную мишень. Другого места, кроме дерева, у стрелка нет. Вдоль забора высажены густые, практически непролазные кусты местной разновидности того самого шиповника, а по забору проходит магическая сигналка, фиксируя любые попытки проникновения к нам во двор кого-то постороннего.

Признаюсь, я зачитался. Когда сиреной взвыло Предчувствие, я даже не вдруг сообразил, что случилось, а потом рыбкой сиганул под стол. Почти в тот же миг на пол посыпались осколки стекла и пара из них впилась мне в руки, упёртые в пол.

Следом раздался истошный крик.

Всё это пролетело в доли секунды.

— И где же кавалерия? — задал я сам себе вопрос, выковыривая стекло из рук.

Одна стекляшка попала крайне неудачно и из правой руки кровь полилась ручьём.

На тыльной стороне ладони проходит целая сетка вен и одну из них крепко зацепило стеклом, если не вовсе перерубило.

Жду. Прислушиваюсь к тому, что происходит на улице. Пытаюсь пальцем пережать повреждённую вену. Помогает плохо и я, пока выползал из-под стола к своей кровати в угол, не просматриваемый из окна, весь уляпался в кровище.

— Что у тебя происходит?! — ворвался ко мне в комнату Федр, чуть не снеся дверь с петель.

— Стреляли, — индифферентно отозвался я, баюкая раненую руку, положенную на полотенце, второпях сдёрнутое со спинки кровати.

— Да ты весь в крови!

Я оглядел себя. Действительно. Верх костюма уделал, пока пытался кровь останавливать, а правую штанину — когда из-под стола по своему собственному кровавому следу выбирался. Вид у меня ещё тот.

— Там Йоши кричит. Что-то с ним случилось. Я его по голосу узнал, — покосился Федр на провал пустого окна.

— Надо же, — помотал я головой, — А он у меня в списке всего лишь третьим был.

— В каком списке?

— В списке подозреваемых.

— О, лэр Мердок подошёл. Его голос, — доложил приятель, а потом, всплеснув руками, ломанулся в свою комнату.

Спустя пару — тройку минут я уже был с перевязанной рукой, а на мои царапины Федр нанёс какой-то бальзам, способствующий остановке кровотечения.

— Ну, пошли посмотрим, из чего меня убить пытались, — поднялся я со своей кровати, куда меня усадил этот санитар — доброволец, — А заодно проверим, не ошибся ли ты насчёт Йоши.

На самом деле меня вопрос оружия сейчас волнует больше всего. Пробить сразу два щита, поставленные мастером — это круто! И тут стоит поторопиться, а то потом ни от кого правды не узнаешь.