Про лето и говорить не приходиться. Нет в южном городе яркой палитры цвета, если не брать в расчёт клумбы и деревья с кустарниками. Здесь всё одинаково ровно окрашено и имеет в своей основе светло — жёлтый и светло — серый цвет. Крыши из черепицы кирпичного оттенка — это скорее статусные исключения, подчёркивающие богатство хозяев таких домов. Отдельно стоило бы отметить сияющие золотом купола храмов. Но даже в моём мире церкви не страдали той скромностью, которую они проповедуют своей пастве, а им сам Бог, а в этом мире — Релти, такое вопиющее несоответствие канону видимо прощает. А раз так — то кто я такой, чтобы их хаять за избыточно дорогие украшения.

Научились храмовники роскошно жить, не гневя богов — молодцы… Нормально приспособились. И пусть блеск золота храмов никак не соответствует притчам и церковным канонам о умеренности и воздержании, так то для паствы написано, а не для служителей Бога. Впору посмеяться над тем, с каким серьёзным видом церковники о скромности рассуждают, но нельзя. Люди не поймут. Средневековье вокруг. Народ словно не замечает, как говорится одно, а на деле совершается другое. Одно радует — десятки золотых куполов изрядно разбавляют блеклый фон остальных городских построек.

А что касается пигментов, то получив путём нагрева купороса всем известный сурик, его можно разбавить белилами — и о, чудо, — в итоге получается мимишный розовый цвет, от которого так млеет женский пол.

Пара дюжин пузырьков с розовым лаком уже заняла своё место в коробках, а завтра ещё и Эмгана станет первой жертвой нового поветрия моды. Для стимулирования процесса я уже купил для неё милую розовую косыночку, которую предполагаю красиво повязать девушке на шею, как пионерский галстук. Была у меня ещё мысль приобрести для неё розовый поясок с туфельками, но скудный выбор в лавках кампуса зарубил эту идею, как неосуществимую в данный момент времени.

Полку я сделал быстро. Ориентировался на размер стёкол, принесённых домой.

Собственно, я не особо и упирался. При Академии имеются мастерские, так что заказать пять досок нужного размера было несложно. Я думал, что будет проблема с пазами, по которым у меня должны ходить раздвижные стёкла, но столяр меня приятно удивил. Недолго думая он обозначил размеры паза, глубоко прорезав его границы острым ножом, похожим на сапожный, а потом прошёлся самой узенькой стамеской из своего богатого набора инструментов, выбирая древесину. Дел-то на десять — пятнадцать минут оказалось, а я себе голову сломал, пытаясь сообразить, как мне без циркулярной пилы сделать ровные прорези под раздвижные стёкла.

Столяр оказался мужиком словоохотливым, а я не стеснялся спрашивать. В итоге я купил у него бутылку морилки и получил в дар дощечку с приклеенным войлоком и пару махоньких туесков просеянного мельчайшего песка. Эту приспособу здесь используют вместо наждачной бумаги. Заодно раздобыл и палочку круглого сечения. Она у меня пойдёт на шканты при склеивании полки. Это у коменданта всё на гвоздях сколочено, а у нас шик — модерн!

Клей применил обычный, из рыбьих позвонков и плавательных пузырей. Он здесь считается надёжней костного и продаётся во всех лавках, торгующих хозяйственной мелочью.

Федр наблюдал за моей суетой, раскрыв рот. Для него многое было в диковинку. На самом деле у меня больше времени ушло на промежуточные сушки, чем на какую-то другую работу. Правда, полировка времени отняла прилично, но вдвоём мы часа за полтора — два и с ней управились.

Лак я положил в три слоя, с промежуточной шлифовкой между первым и вторым покрытием.

Не скажу, что вышло всё идеально, но получше, чем многие из изделий этого мира. Такую самоделку и в квартире не стыдно повесить, гордо называя её модным хенд мейдом.

— Комендант Лайзинг! — громко прокричал я на всякий случай, после трёх тщетных попыток достучаться.

— Иду, — послышался в ответ хриплый голос и вскоре дверь была открыта.

Сказать честно — комендант выглядел паршиво. Похоже я его разбудил, и спал он в одежде.

— Я полку принёс, — бодро отрапортовал я.

— Где она? — высунул он голову в коридор, отчего в воздухе ощутимо повеяло перегаром.

— У меня в клубе. Сюда не потащил. Вдруг вас на месте нет.

— Ладно. Жди. Скоро приду, — с отдышкой на каждом слове ответил Лайзинг.

Эк его прихватило. Похоже, нашей совместной пьянкой я мастера тонкой магии в продолжительный запой отправил.

Пришёл Лайзинг минут через двадцать. Если бы не красные глаза и лёгкий тремор рук, то выглядел бы он уже вполне прилично. Наверняка или зелье какое-то бахнул, или артефакт целительский задействовал.

Ну, а я что… Я лицедействовал! Какой артист откажется от эффектной сцены, и пусть я артист цирка, но ничто человеческое мне не чуждо.

Красивым жестом, изображая тореро с мулетой, я сбросил одолженную дома скатерть с полки, выставленной на середину стола.

— Прошу, — щелчком пальцев зажёг я заранее подготовленную иллюминацию из нескольких светильников.

— Это… — недоверчиво подошёл комендант к столу, — Из какого же она дерева?

— Я не уточнял. Что у столяра из сухих отфуганенных досок было, то и взял.

— Но цвет… А блеск…

— Морилка и лак.

— Не каждая лакированная шкатулка так блестит, — попробовал было не согласиться Лайзинг.

— Всем нужно уметь пользоваться правильно, — пожал я плечами.

На самом деле сработало моё довольно счастливое цирковое детство. Паренёк я был беспокойный. Честно говоря, я только сейчас понимаю, насколько я был подвижный, и с ужасом представляю себя на месте моих родителей. Поэтому меня всегда старались подпрячь к ремонтам циркового инвентаря. Знали, что я парень ответственный, и пока чего-нибудь порученного мне не докрашу или не начищу до блеска, то тех же тигров кормить не пойду и под купол без страховки не полезу.

Потом и собственный инвентарь приходилось чинить, а то и новый доделывать за горе — мастерами. Одно точно могу сказать — в хороший магазин, торгующий инструментами и соответствующей сопуткой, мне одному заходить опасно. Нужен кто-то ещё, из тех знакомых или друзей, кто способен меня за рукав оттуда вытащить, пока я все деньги там не оставил, а покупки ещё влезают в багажник такси. Зато случись что, любой в нашей труппе знал, куда за помощью бежать. И не важно, расчалка ли у воздушных гимнастов срочно в замене нуждается или болгарка, а то и попросту паяльник с припоем кому потребовались.

Страсть к инструменты мне досталась от моего предшественника и наставника, иначе я ни чем свою тягу к инструментам объяснить не могу.

А какая коллекция шлифмашинок у меня была! Любую из них на полчаса мне в руки, и я бы эту полку… Эх, да что там вспоминать.

Директор труппы сначала пробовал ограничивать меня с весом моего инструментального парка и небольшого склада всякой всячины. Ровно до той поры, пока ему пару раз в Европе не выставили офигенные счёта за ремонты, которые мы обычно делали сами, а тут не смогли, оставив всё моё хозяйство в России. После этого случая я обзавёлся собственным контейнером, на котором какая-то добрая душа однажды ночью вывела надпись с помощью аэрозольного баллончика: — "Срочная техпомощь".

Нужно заметить, что Лайзинг очень быстро осознал, какие плюсы несут предложенные мной новшества.

— Занятно. Удивил. Пожалуй, я соглашусь на твои предложения, — поелозил он пальцами по затылку, — Но с одной оговоркой. Пять процентов будешь получать только пока ты в Академии учишься.

— Согласен, — чуть помедлил я с ответом, чтобы изобразить раздумье, — А что с магией?

— Покажу заклинание Щуп. Как запомнишь его, так начинай тренироваться. Для начала пробуй им ленту протолкнуть в любое колечко, потом постепенно уменьшай кольцо до таких размеров, чтобы мизинец не пролезал. Освоишь, дальше учить буду, — подошёл Лайзинг к столу, примеряясь, как бы ему сподручнее ухватить полку.

— А заклинание?

— Вот смотри. Показываю два раза. Не запомнишь — завтра приходи.