Стоило признать, Альталет меня переиграл. Да, он был в моих руках и его жизнь ему больше не принадлежала, я мог заставить его страдать от диких мучений и даже если бы ему удалось каким-то чудесным образом сбежать, его дальнейшая жизнь превратилась бы в один сплошной кошмар, потому что даже святая магия не могла бы излечить то, что я сотворил с его плотью. Но сломить его волю у меня не получалось. Да, прошло не так много времени, а я в нём был ограничен, как и в ресурсах. Будь у меня хотя бы пара свободных месяцев, я бы придумал что-нибудь куда более изощрённое, чем просто поджаривать его на чёрном огне. Но пока что было похоже на то, что мои потуги остались без признания.

— Всё терпишь? — я влил в тело Альталета немного энергии жизни, чтобы он хотя бы смог мне отвечать.

Но он, похоже, больше не собирался даже рот открывать. Только зыркнул на меня полным ненависти взглядом и попытался плюнуть, но сил у Живой Крепости не осталось даже на это и кровь с забавным бульканьем просто стекла ему на подбородок и шею.

— А если я скажу, что убью тебя побыстрее и не так болезненно, если ты мне расскажешь, что я хочу? Потому что, стоит признать, мой способ допроса… не самый эффективный, скажем так. Говорить — пытаю, не говоришь — всё равно пытаю. В таких условиях не удивительно, что ты против сотрудничества. Ну так вот я обещаю, что проломлю твой череп одним ударом, если ты скажешь, где чёрный и пурпурный кардиналы. Пытать тебя становится откровенно скучно, так что я даже ничего особо не потеряю.

— Боги… спа… спасут мою… душу…

— Опять та же шарманка… вы от этого не устали ещё? Душа не отправляется ни на какое небо, она просто растворяется в пустоте. Говорю тебе этот как осведомлённое лицо, поглотившее с десяток чужих неупокоенных душ. Если бы не я, они бы просто исчезли. Растворились — и финиш. Один из них даже епископ, думаешь боги позволили бы мне поглотить его душу?

— Паттис… будет… благо… благословлён… вечным… светом…

— Ой, да заткнись ты.

Я прекратил мучить своего непокорного пленника и отошёл чуть в сторонку. С Альталетом не сработало, так что нужно было, похоже, искать какую-нибудь ещё Живую Крепость святош, более сговорчивую. Прислонившись к огромному боку Пёрышка, всё это время покорно лежавшей чуть поодаль и одним своим присутствием отгонявшей от нас начавших активничать в ночи тёмных тварей, я прикрыл глаза. Для начала я хотел всё-таки закончить с самолечением, там оставалась буквально самая малость. А потом, наверное, стоило вернуться в город и найти кого-нибудь, кто мог быть дать нужную наводку…

А потом произошло то, что можно было бы назвать, пожалуй, величайшей иронией в мире. С той стороны, откуда мы прилетели на Пёрышке, я вдруг ощутил две ауры, приближающиеся к нам на приличной скорости. Из-за расстояния сложно было точно оценить их мощь, но тот факт, что обе они принадлежали пользователям святой магии, было несомненно. Поначалу я даже не поверил в то, что подобное возможно. Особенно с учётом моей удачи и того, как мне обычно «везёт» на случайные встречи. Однако с каждой секундой уверенность всё росла. Святые ауры, достаточно сильные, чтобы на их фоне терялся даже Альталет, но совершенно точно не дотягивающие до уровня Воплощений… кто бы это мог быть?

Не теряя больше ни секунды, напоследок отдав приказ кетцалькоатлю следить за Альталетом, я бросился навстречу. Нельзя было дать им почувствовать Пёрышко и дать заднюю. И когда в небе посреди ничего я столкнулся нос к носу с двумя мужчинами в чернильно-чёрной и густо-фиолетовой мантиях. Они были очень похожи друг на друга. Выше среднего, худощавые, с короткими стрижками ёжиком и крючковатыми носами. Тот, что в чёрном, был старше, его голова уже вся покрылась сединой, и находился на средней стадии Правителя, тогда как у пурпурного серебро пока что виднелось лишь на висках, но при этом он уже был на поздней стадии. А ещё у чёрного через половину лица тянулся очень ровный и сложно бы хирургический шрам, из-за чего одна его бровь была приподнята и он выглядел так, словно постоянно из-за чего-то недоумевал.

Мы замерли друг напротив друга. С учётом моей травмы и не до конца восполненной энергии между нашими аурами не было слишком большой разницы. Может быть в два — два с половиной раза. И кардиналы, а это практически наверняка были именно они, зная о преимуществе святой силы над запретными энергиями, наверняка не боялись столкновения. Однако и бросаться опрометчиво в бой тоже не спешили.

— Это ты похитил Альталета? — спросил наконец чёрный, кивком, похоже, подавая напарнику какой-то условный сигнал.

— Я.

— Он ещё жив?

— Да, пока что жив, мы с ним просто беседовали.

— Отдай его и мы мирно разойдёмся.

От такого я на пару секунд даже дар речи потерял. Готовый идти на переговоры с монстром кардинал? Что бы на это сказал дражайший инквизитор?

— Нет, я с ним ещё не закончил. Да и к вам у меня есть кое-какое дело.

— Какое же?

— Где Воплощение, что вас крышует? Нам надо кое-что обсудить.

— Похоже, конструктивного диалога не получится, — вздохнул пурпурный. — Что же, тогда теперь мы будем вынуждены тебя убить.

— А давайте! — я не смог сдержать широкой улыбки, — чем чёрт не шутит, может быть, также как вы бросились спасать Альталета, также и за вами придёт тот, кто мне нужен!

Как бы я ни относился к церкви света, я не мог не признать, что их адепты были достаточно сильны, чтобы дать отпор любым монстрам. Оба кардинала, чёрный и пурпурный, принадлежали к самой редкой и почитаемой среди их братии касте скитов. Скитами становились лишь самые одарённые в использовании внутренней энергии, те, кто, не попав в ряды церковников, наверняка стал бы крайне одарённым стихийным магом. В армии света они выполняли роль поддержки и войск дальнего боя, накладывая благословения на союзников и поливая врагов мощными заклинаниями. То есть по сути, передовая была для них губительна, ведь, в отличие от тех же паладинов, скиты не практиковали личные благословения, им это было запрещено, а также не носили тяжеловесных непробиваемых доспехов. Они вообще не носили никакой брони, поскольку считали, что таким образом демонстрируют богам свою веру и готовность к самопожертвованию. И да, скиты были даже большими фанатиками, чем инквизиторы. Если Альталет когда я завёл разговор о боге, начал спорить, защищая свою веру, то скиты в ответ на единственное слово сомнения в адрес их идолов тут же попытались бы прикончить наглеца. К счастью их было куда меньше чем инквизиторов и потому в народе их репутация не могла достаточно закрепиться.

Однако, эти двое явно не были обычными скитами. И речь даже не о том, что они были готовы разойтись полюбовно, если бы я вернул им Альталета. В первую же секунду, когда пурпурный кардинал, вместо того, чтобы разорвать дистанцию и попытаться атаковать меня дальнобойной магией, бросился в рукопашную, я понял, что бой будет далеко не обычным.

Недооценивать своего противника было чревато вне зависимости от того, кем он был, а потому удар я принял по серьёзному, в жёсткий блок. Было интересно проверить, на что способен в ближнем сражении тот, кто по идее должен отсиживаться в тылу. И, стоило отдать пурпурному кардиналу должное, он прошёл все возможные проверки. Судя по силе удара, он был Правителем не только стихийной, но и телесной магии, вероятно на средней стадии или около того. То есть даже без использования каких бы то ни было заклинаний, он вполне мог превращать в осколки небольшие горы.

На мгновение в голове промелькнула настораживающая мысль. Если Найс попал в тюрьму после сражения с этой парочкой, то, выходит, до лишения сил Воплощением он имел примерно схожие с кардиналами силы. А ведь он говорил, что выше средней стадии Правителя подняться не смог. Это могло означать одно из трёх: либо его жена, Найсия, была настолько сильна, что смогла в одиночку изрядно потрепать кардиналов, чтобы тогда ещё зрячему магу пространства достались уже значительно ослабленные враги, либо за время плена Найса кардиналы смогли каким-то образом значительно увеличить свою мощь, либо слепой маг врал мне едва ли не с самого начала. И два варианта из трёх не означали ничего хорошего.