— Потому что она отказалась тебя искать! — выплюнул Хобард. — Когда ты провернул тот трюк с энергетическим каналом, мы потребовали от неё отыскать тебя также, как она сделала это в первый раз, как делала много раз в прошлом с другими сосудами. Но она наотрез отказалась и заявила, что желает тебе победы. Дура…

— Как интересно. Выходит, среди вас пятнадцати… ой, вернее уже четырнадцати, всё далеко не так мирно, как вы хотели мне показать. — С этой Ирмой обязательно надо будет встретиться… — Эй, я надеюсь, вы её не убили за бунт?

— Нет, нас и так слишком мало, чтобы ещё и друг с другом сражаться.

— Ладно, с этим чуть позже. А ты так и не рассказал, куда делись все разумные монстры.

— Демиурги порталами отправили их в миры монстров, уничтожать троны. В барьере остались только они и сильнейшие Воплощения.

— А это почему?

— Барьер смог сымитировать защиту последних шести этажей, с сорок шестого по пятьдесят первый. В результате через него не могут проходить монстры, изначально находившиеся глубже, а это Воплощения поздних и пиковых стадий. Ну и Демиурги, естественно.

— И сколько же Воплощений сейчас на воле?

— Если не считать только тех, что исполняют волю Демиургов, то около полутора сотен. Пока полигоны выдавливало на поверхность, погибло немало монстров.

— В десять раз больше чем нас…

— Нас? — с явным вызовом в голосе переспросил Хобард.

— Ой, да не ломайся ты, как школьница. У меня к вам тоже немало вопросов по куче очень серьёзных поводов, я же молчу. Хотя с удовольствием свернул бы тебе шею за то, что вы гоняли меня по всем мирам как дичь. Сейчас у нас общий враг. И согласись, точно сдохнуть от рук разозлённых тысячами лет заточения Демиургов всяко похуже чем получить шанс на переговоры с имеющим претензии, но готовым идти на компромиссы мной.

Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами. И когда я уж было подумал, что его Светлейшество полезет целоваться, он кивнул и недовольно буркнул:

— Ладно… нас.

— Давно бы так. Значит в десять раз больше. Это много. Даже слишком. Что, кстати, у полигонных Воплощений с аспектами?

— Они у них искусственные, созданные системой на основе аспектов Демиургов.

— То есть у всех более-менее похожие?

— Да. У демонов — аспект пламени, у нежити — костей, у нечисти — поглощения и у тёмных тварей — аспект ужаса. Друг от друга они отличаются, но незначительно, да и по силе с настоящими не сравнятся, но…

— Но их в десять раз больше, — в третий раз эти слова были даже более неприятными, чем в первый.

— Именно. Во всех четырёх мирах мы пока держимся за счёт накопленных артефактов прошлого, но их энергия не вечна. И когда она иссякнет, нас просто сметут.

— Сколько есть времени?

— Хуже всего в мире тёмных тварей. Король свою войну начинал именно с их континента и там осталось меньше всего наследий Демиургов. Они продержатся в лучшем случае пару недель. Миры нечисти и нежити — может быть около месяца и мир демонов где-то месяца три.

— Три?

— Воплощение демонов, Акрор, единственный из нас находится на поздней стадии и во время войны Короля командовал одной из крупнейших армий сопротивления, где смог накопить очень много именно защитных артефактов.

— Повезло.

— Это да, но такие оценки лишь на данный момент. Проблема в том, что с уничтожением тронов барьер будет ослабевать и сможет имитировать функции всё меньшего количества этажей. В результате с каждым уничтоженным троном к подчинённым Демиургам армиям будут присоединяться всё более и более сильные Воплощения. А точное их количество за барьером оценить не может даже Ирма.

— То есть, если быть пессимистами, до нашей общей смерти осталось месяца полтора-два?

— Грубо говоря, да.

— Замечательно, всё как я и люблю.

— Издеваешься?

— Частично. Где остальные Воплощения?

— Кто где, — Хобард пожал плечами. — Пока действуют артефакты мы всё равно бесполезны, большинство барьеров двусторонние и атаковать из-за них невозможно. А когда они падут, даже объединившись где-нибудь в одном месте мы скорее всего проиграем. Так что больше половины отказываются выходить на связь.

— Заливают горе настойками жизни и наркотой?

— Что-то вроде того.

— А ты у нас, что, идейный?

— Я следую заветам своих учителей, — он поднял палец и я в первую секунду ожидал, подняв голову, увидеть кого-то на потолке, но потом вдруг осознал смысл сказанных слов.

— Боги? Они… были Демиургами?

— Да. — В глазах Хобарда зажглись неожиданные для такого человека искорки фанатичного обожания. — Они…

— Потом расскажешь эту, без сомнений, крайне трогательную историю. Сейчас мне нужны три вещи. Во-первых, я хочу, чтобы ты связался с теми Воплощениями, с кем получится, и рассказал обо мне и о том, что я хочу помочь. Во-вторых, я хочу, чтобы вы помогли мне найти моих ребят, их, как и меня, должно было раскидать по миру. И в-третьих, я хочу знать, кто меня предал. Пока я не прикончу эту сволочь, никаких сражений с Воплощениями полигонов не будет.

Передо мной стояли семеро из четырнадцати оставшихся Воплощений. Всего лишь половина… м-да. Кто-то просто не ответил на послания Хобарда, кто-то, услышав моё имя, отказался являться, а Воплощение демонов прибыть не смог из-за того, что его защитные артефакты требовали присутствия использующего и по сути он был заперт вместе с троном в мире ада. Из Астранты мы, конечно же, ушли и сейчас висели в воздухе где-то над бесконечным океаном. И я прямо физически чувствовал желание этих семи утопить меня в сероватой воде. Даже Хобард, уже раз проигравший в соревновании аур, в компании других Воплощений снова начал показывать агрессию. М-да… так у нас диалога точно не выйдет.

— У вас ко мне какие-то претензии? Кроме того, что я запустил заклинание короля и порушил ваш удобный мир?

— А этого мало? — Воплощение тёмных тварей, огромный, размером с главный храм церкви света, чернильно-чёрный сгусток аморфного нечто, вытянул в мою сторону истекающее тьмой щупальце.

— Маловато, да. Потому что я в ответ могу назвать точно куда больше одной причины разобрать вас на органы.

— Может попробуешь? — Воплощение нежити, восседающий на костяном коне закованный в броню рыцарь смерти, также наставил на меня копьё.

— Опять двадцать пять… я вообще-то собрал вас для мирных переговоров.

— То, что ты сам объявил о себе и дождался нашего появления — это твоя глупость. — Слишком юная на вид девушка, плоская как доска и спереди, и сзади, достала откуда-то из пустоты пару кинжалов.

— А ничего, что у нас как бы апокалипсис на носу и объединиться, даже несмотря на былые противоречия, было бы как минимум умно?

— А что ты сделаешь? Убьёшь четырёх Демиургов? Это просто смешно!

— Ну понятно. То есть вы решили, что, раз всё равно помирать — можно и отомстить мне для успокоения души? Давайте так. Кто из вас НЕ хочет мне накостылять?

Тишина в ответ…

— Отлично! У меня, если честно, тоже кулаки давно чесались. Так что я вас изобью, а потом мы поговорим. Жаль только что Рей зассал являться…

Отсутствие Карадора, конечно, было неприятно. Я уже привык сражаться верхом и теперь, без своего боевого скакуна, чувствовал некоторую неполноценность. Впрочем, навыков боя в рукопашную я тоже точно не потерял. В каком-то смысле это сражение даже навевало ностальгию по тем временам, когда я был обычным скелетом где-то в лабиринтах подземелья некроманта.

Да… если подумать, то это было не так уж и давно. Даже двадцать семь лет, проведённых в подземельях инквизиции, были ничем по сравнению с эпохами, о которых теперь заходила речь в каждом втором моём разговоре. А уж если сделать вид что их не было, выходило что от простого скелета первого этажа я добрался до уровня сильнейших существ этой реальности за какие-то считанные годы. Такое не снилось даже Королю. Возможно именно потому что мой рост был настолько быстр, я не мог в полной мере прочувствовать, какой трагедией для Воплощений был скорый апокалипсис. Для меня смерть всегда рыскала где-то рядом, о ней невозможно было забыть и подсознательно я давно свыкся с возможностью конца. А они многие тысячи лет расслабленно сидели на вершине мира, безнаказанные и всемогущие. Не удивительно, что осознание близящегося конца настолько сильно на них подействовало, что они даже здравый рассудок потеряли.