— Нет уж, теперь раз завтра Кваланар приезжает, он-то мне и пригодится одну из проблем с ними решить.

— Кстати, может, он этого адмирала опознает, — заодно предположил Вайрус, заведомо зная, что это явно не так.

— Может быть… И Уолтера не позвать, он на задании, — печалился король, — Он своих морских офицеров наверняка бы припомнил. Где же я мог его видеть. Такой знакомый взгляд, — продолжал он терзать себя раздумьями.

— Больше интересно, как даже бывший морской волк, пусть и приближённый герцога Уолтера Догарата, смог стать командиром для такого количества банд, — проговорил камерарий.

— Тут ты прав, Вайрус, — погладил монарх пальцами свою коричневую бородку, — Давай-ка у них самих и спросим, пока не передохли, — предложил он и они вернулись в западный двор, где вовсю совершались казни.

Вкопанные крестовины плотно держали на себе раздетые и вопящие тела, многократно пронзённые загнутыми прутьями. Причём загнутыми с заострениями внутрь, так что любая попытка слезть заставляла бы тут же насаживаться ногой или рукой ещё на один штырь, являвшийся по сути продолжением имеющихся.

— Вон у этого, вроде не ржавые, — обратил внимание Вайрус, хотя какое это имело сейчас значение монарх не понимал.

— Пёс безродный, — не самое лучшее начало для обращения, но говорить с врагом королевства при толике уважения и манер монарх нужным не посчитал, — Хоть перед смертью своей ответь, да с какого ж беса ракшаского вы все под дудку адмирала-самозванца-то плясали? А? Отвечай королю! — требовал он у страдавшего в муках тела казнённого разбойника.

— Ты… — вздыхал он, — Ты не поймёшь, вы все не поймёте! Молящиеся своим богам слепцы, не знающие ничего и не желающие знать!

— Скажи, что прекратишь его страдания и освободишь, — посоветовал Вайрус, лишь теперь объясняя королю какое отношение отсутствие ржавчины имела к делу.

— Вайрус! Да как… — начал было монарх.

— Скажи, — настаивал тот.

— Ох, ладно! Расскажешь всё, будет тебе помилование, — пообещал король, зная, что если тело снять со штырей сейчас, раны ещё могут зажить и зарасти, ведь до того, как штыри стали загибать были как раз случаи побега и выживания среди казнённых.

— Ха-ха, держи карман шире, землевладелец, — пытаясь из пересохшего рта плюнуть в короля, — Мирская жизнь — ничто, мой бог меня примет! Вас ждёт забвение! Меня же ждёт Авалон!

— Походу, всё-таки какой-то религиозный культ с промывкой сознания, — заключил Джеймс вслух Вайрусу, протирая щёку рукавом кафтана.

— Тогда, всё понятно. Запудрили головы, наобещали ерунды непонятной, — кивал камерарий, — Даже мало значения имеет, что именно.

— Фанатики — ещё одна беда наших земель, — отметил монарх, — Надо с прелатом поговорить, как усилить влияние веры Семерых, может даже больше церквей Двенадцати делать, попытаться с магами договориться. Глядишь с земель Лекки будут к нам более расположены тамошние жители, — говорил он Вайрусу, уже отходя от тела, не желая дальше вести допрос, так как тот всё равно бы толком ничего не рассказывал, это было ясно видно по таким ответам.

— Поговори, — согласился камерарий, — Ещё нам кроме клириков не хватало проблем с культистами.

— И что ж я для них зло во плоти, получается? — удивлялся король, — Да, налоги сейчас не самые добрые, но всё же…

— Не забывай… те, ваше величество, — добавил он, когда они проходили мимо стоявших и глазевших людей, — Что это преступники изначально. Уже не нашедшие себе другого пути, кроме как грабить и убивать. Естественно, если для них королевство не предлагает альтернативы, то управляет таким королевством не самый лучший человек, мягко говоря.

— Вот и скажи, как сделать, чтобы в бандиты и пираты люд не ходил, — вздыхал Джеймс, — И мастерские открыты, и школы для крестьян есть, ремёсел уйма, всё развивается, мануфактуры, строительство, даже вон военное дело! Видел эти арбалеты? Почему юбилей у Леноры, а не у меня? Я тоже в дар хочу таких на целое войско! — усмехался он.

— Тоже не понимаю, можно и в таверны устроиться готовить, и в литейные мастерские, и служить при баронах, лордах, вон кадеты же в Олмар и Триград идут в качестве курсантов-новобранцев. Можно даже чуток подзаработать в регионах, а потом явиться на ярмарку в качестве менялы, — предлагал камерарий.

— Наоборот, ты что-то запутался. Подзаработать здесь, и здесь же менялой быть, а с регионов со своими деньгами это гости приезжают, монеты обменивать, — поправил его король.

— Точно-точно. Всё, сегодня больше без совещаний и политических советов, давайте-ка уже отдыхать. Строители заделывают пробоину после катапульт и обвала в потопом, прислуга стирает, убирает, топит бани, готовит еду, воины и пажи собирают с поля боя ценности, в частности оружие. Писарь и секретари возятся с бумагами. А королева-мать всё подготовит для завтрашнего празднества. Все заняты своим делом. Нам бы и отдохнуть уже. Вам к семье, мне поужинать да выспаться.

— Добро, — улыбнулся Джеймс, — Так, а вы! — сурово прикрикнул он тут же в сторону, — Эй, кто там без дела глазеет на казни? — обращался он командным тонам к стоявшим поодаль гвардейцам и палачам, — Смрад от рыбины невыносимый стоит! А завтра ярмарка! Ну-ка сдерите кожу всю с этой башки, протрите и подсушите череп, чтобы завтра только он чистый красовался! — отдал он приказ, и гвардейцы отправились к отрубленной голове, чтобы соскоблить тленное мясо.

— Можно было и магов к ним в помощь попросить, — тихо заметил Вайрус.

Этот совет был не лишён здравого смысла. Как минимум, мастера в огненной сфере бы смогли помочь с просушкой черепа, даже если с кожей монстра куда быстрее справятся самые, что ни есть материальные лезвия мечей. День-то вовсю клонился к вечеру, так что сушить череп можно было по сути уже лишь на завтрашнем солнце и то, когда прямые лучи попадают именно в эту область западного двора.

— Да пусть отдыхают, они много сделали, много жизней спасли, — ответил Джеймс.

— Я бы сказал, много сгубили, — парировал камерарий, намекая уже на вражеские трупы.

— И это тоже, — усмехнулся ему в ответ король, — Ну, увидимся на ужине, отдыхай. Завтра большой день!

— Да у нас здесь каждый день «большой день» в последнее время, — подметил ему старый друг, и они поспешили в своих направлениях.

О казнях уже дошла молва до города, так что и оттуда приходили те, кому было нечем заняться, чтобы поглазеть на то, как вопят распятые лиходеи, как отряд лучников расстреливает приговорённого Милдред убийцу её сына под её же командование, как счищают кожу и мясо с гигантского речного змея, обнажая кости черепа.

Снаружи дикие звери, птицы и сползавшаяся на падаль лесная нечисть обгладывали скелет самой туши огромного змея, с которой давно срезали большую часть мяса, забрали кожу и чешую, однако отдельные куски оставались на костях, гнили не забранные внутренние органы, различные хрящи и всё то, что ещё оставалось. Они также копошились у костров дымящихся трупов в надежде урвать себе кусочек, сражаясь за мёртвую плоть друг с другом, и сподвигая быстрее работать бригады по восстановлению разрушенного куска в стене крепости.

На новые блоки как раз крепились прочные чешуйки с жуткой твари. И хотя поверхности роговых пластин с кожи змея хватило на не слишком уж большой участок, они всё равно обороняли хоть какую-то площадь укрепленной новой кладки во внешнем кольце обороны замка Олмара. Заодно по повелению короля и распоряжению Каледоса укреплялись некоторые другие стены, составлялись документы о необходимых поставках и закупе плит, камней, дроблённой крошки и прочих материалов для строительства.

Также у мажордома и у интенданта было много забот по поводу дров. Отопление стен построек, розжиг каминов, не прекращающиеся своей работой печи на кухнях, где смена за сменой группами работали повара и кухарки — всё это истощало запасы поленьев. Что-то из оставшегося к тому же требовалось нарубить, о чём также необходимо был дать распоряжение своим людям.