Схватив с земли валявшийся крупный гвоздь, совсем не ржавый, но и не особо блестящий от новизны, видимо отвалившийся с крыши или, может, выговоренный оттуда клювами падких на металлические блики сороками, затем выброшенный вниз от потери всякого интереса, принц принялся соскребать с осыпавшегося подоконника белёсую краску на основе белой глины и пудры.

Когда молодые люди выбежали из Амбара за мальчишкой, того уже не было. Они оглядывались по сторонам, старались держаться в тени здания и ближайших деревьев, чтобы их вообще рядом с амбаром не застали никакие свидетели.

— Вон он, бежит, — заметил-таки Фред спину Джеймса, убегавшего к цветнику.

Но тот был уже далеко. Гнаться за ним не имело никакого смысла. Да и плана, что делать со свидетелем, как угрожать или договариваться у них, конечно же, не было — уж слишком внезапно всё это произошло.

— Смотри, что это? — Арн отчего-то смотрел не вокруг, а повернулся осмотреться на месте, и при взгляде на стены и подоконник заметил накарябанную, но легко читаемую надпись.

— «Я не скажу», — прочитал её вслух повернувшийся Фред, — Ну, и славно тогда, — хлопнул он руку об руку.

— Да что ты, — засомневался Арн, — Заложит при первой возможности!

— Ты что, ему не веришь? Он же будущий король! — произнёс со всей уверенностью его младший брат.

— Если Анна узнает — мне конец, — проговорил Арн, расстёгивая заново жабо вверху камзола, словно освобождая шею, и явно сильно нервничал, — Будет этим пользоваться, шантажировать, — бормотал он.

— О, тут монетка! — заприметил Фред блестящий золотник с гербом правящей династии — драконом на одной стороне и извечным гербом короля — короной на другой, — Обронил, походу, пока прыгал и подглядывал.

— Не-е, брат, — покачал головой Арн, — Такие люди случайных вещей не делают. К сыну короля не подступиться. Намекает, кто он, — щурил он глаза с недоверием.

— Может, это как королевская печать обещания? Типа точно не скажет, слово чести, слово принца, слово сына короля, — перечислял тот.

— Вот видишь, она именно драконом вверх положена, — Арн присел, чтобы рассмотреть монету и заодно подобрать, — Думаю, он… — юноша поднял взгляд кверху и осёкся.

— Что он? М? — не унимался Фред, заметил тут, куда смотрит его старший братец и тоже присел на корточки, изучая всё тот же подоконник, но уже снизу.

— «Прекратите обижать сестру», — прочитал он снова вслух, — Хм, это уже было или это тоже нам?

— Сам-то как думаешь? Вот он, его ультиматум. Джули проболталась, что я предложил сначала ей покрасоваться без платья.

— Она не такая интересная, как Сельверин, — краснел Фред, припоминая оголённое женское тело с пышной грудью.

Сама эльфийка тоже уже успела одеться, хотя поначалу какое-то время даже не знала, ждать ей возвращения парней и продолжения их утех, или же бежать прочь, и по итогу решила, что с ней всё-таки хватит. Постаралась отряхнуть костюм от сена, что было сделать не так-то просто, но по итогу оделась и тихо вышла из амбара через дверь, надеясь, что слепая Шьяна Лекки её не хватилась, а другие подружки из служанок прикроют. В конце концов, заработала она сегодня так, что на всех хватит. Мальчишки Мейбери цены деньгам не знали, да к тому же были не просто там лордами или успешными купцами, а представителями могучей династии Мейбери, сменившей даже крайне богатых Мельфенов в былые годы.

— Разве ж мы Джульетту обижаем, — призадумался Фред, — Чего это он так? Где она, кстати? Должна была сторожить.

— Угу, надейся на неё. Как надоело, так и ушла. Его встретила, пожаловалась, что мы с ней не играем, ткнула пальцем, где мы торчим, сюда, в общем, — вздыхал Арн, предполагая, как всё могло быть.

— Я ей сегодня и сладости все отдал, что на праздном пиру набрал с собой, — проговорил Фред.

— Да и я, у меня зубы от леденцов и сладкого болят вечно, не люблю торты и всё это, лучше б фазанов да под разными соусами подавали, — хмыкнул ему старший.

— Нет, ну миндальные пирожные были прекрасны, я ими объелся до степени «видеть не могу», а сейчас бы ещё парочку съел. Пойдём что ли к столам, посмотрим, что осталось? — предлагал Фред.

— Да тебе всё «миндальное» нравится. Можно обсыпать крошкой или стружкой что угодно, так ты съешь, если ароматом отдаёт. Однажды каким-нибудь мышьяком отравишься, у него такой же запах, учителя алхимии рассказывали, — предупреждал Арн брата.

— Вот будешь дружбу с королём водить, никто тебя отравить не посмеет, — возвращался к их ситуации Фред, — Идём, чего мы тут так и будем стоять? Сельверин ушла, — заглянул он в окно, рассматривая внутренний амбар насколько позволял ракурс, — Ни одежды, ни её, никого. Пошли, прогуляемся или поедим чего-нибудь.

— Будем делать вид, что ничего не было? — переспросил его старший, делая неуверенный шаг прочь от злосчастного места.

— Если он не расскажет сестре. Анне, — поправился Фред, вспомнив, что у Джеймса есть ещё младшая, — Ты же и сам будешь ему благодарен. По мне так это способ подружиться. Мать говорит, Гектор не долго продержится на посту, но она будет поддерживать Дайнеров, если развернётся война. Кого нам ещё слушать, если не мать? Не заговорщиков Виалантов же, змеиное гнёздышко.

Несмотря на то, что позолоченный змей красовался именно на гербе Лекки, ещё старшее поколение, отцы отцов и Мейбери, и Дайнеров, и остальных прозвали Шекстинский Замок Виалантов «Змеиным Гнездом». Три сестры: Мерида, Ренея и Урсула устроили там настоящую борьбу за власть. Склоки, интриги, заговоры и делёж прислуги — царил настоящий хаос желчи, яда и недоверия. И никто из трёх сестёр не мог оперировать наследником рода — как назло у каждой рождались только девочки.

Всё могло решить лишь важное замужество. И вот выбор самого влиятельного лорда Гладшира после династии Виалантов — молодого Ролана Палантина, наследника алкогольной империи и виноградников своих зажиточных предков, пал на молоденькую Диану Виалант, дочь Ренеи. Пришлось даже взять имя рода жены, чтобы объединить земли и занять окончательно место главы всего Гладшира.

По слухам даже сёстры, проиграв бой, не ушли слишком уж расстроенными. Им перепали удачные участки, а их дочерям неплохое скорое замужество но как раз с обязательной сменой фамилии, чтобы больше никакие родственники и потомки Мериды и Урсулы на управление Гладширом не претендовали. Впрочем, если весь род Ренеи вдруг бы исчез, погиб или оказался бесплоден в следующих поколениях, все эти их права на Шекстин и земли ещё вполне можно было пересмотреть.

— Ох, идём, ладно, — бросил Арн, махнув брату рукой, чтобы догонял, — Ничего не было, никто ничего не видел. Остаётся надеяться, что сестра тоже никому не расскажет.

— Она теперь под покровительством королевской семьи! — напомнил Фред.

— Под покровительством девятилетнего мальчишки, — фыркнул старший с недовольным видом и вернулся к поправлению застёжки на броши, чтобы на людях уже его белое жабо смотрелось ровно и красиво, — Лишь бы не наплела всякого.

Уже ни Джеймса, ни их младшей сестры не было видно. Юноши вышли на тропы, шагали в сторону торчащих ввысь кипарисов в людные зоны сада, делая вид, что просто прогуливаются. Постепенно опускалась вечерняя прохлада, так как на дворе была цветущая весна, но всё-таки не жаркое Кхорнское лето, которое в этих краях иногда выдавалось таким, что можно было спокойно спать на открытом воздухе, не опасаясь ночью замёрзнуть и простыть. Впрочем, год на год не приходился, иногда выдавался дождливый и холодный сезон.

Фред рассчитывал, что они что-нибудь ещё перекусят и пойдут туда, где играют менестрели, где накрыты столы, на которых ещё могли к этому времени остаться кушанья, заодно найдут там танцующую сестрёнку, чтобы мать не отругала их, почему, мол Джульетта где-то одна оставлена без их присмотра, и всё будет хорошо.

Мысли Арна же мчались и запутывались в хаосе, накладываясь одна на другую. Хотелось уже оказаться дома, покинуть сад, хотя бы отдохнуть в карете, желательно вообще одному, а не в компании матери и младших, но хотелось и с Анной Дайнер перекинуться парой слов. Он чувствовал, что они как-то отдалились за эти годы друг от друга, иначе бы он не с братом в амбаре платил инородной служанке, а гулял с дочерью короля на красивом свидании, но не представлял сейчас, что ему делать и как с ней снова сближаться.