Милена, как ни старалась, не могла справиться с огнем и уменьшить жар. Страх мешал сконцентрироваться, было душно, дымно и жарко. Детский взгляд пульсировал с рыжего на бирюзовую лазурь и обратно. Ей следовало отойти подальше, но она попросту была увлечена попытками контакта с пожаром и не могла этого сделать. Дерево уже прогрело в основании, и было готово вот-вот рухнуть вместе со всеми, кто был на нём.

Взявший себя в руки Варгус, обжигая руки, принялся отважно отбрасывать в стороны горящие ветви и угли, ногами отпинывал упавшие ветки прочь, прижимал к себе детей и по очереди поднимал их вверх, чтобы те не задохнулись в дыму. Купец Айвель же уже почти не мог дышать, ковыряясь пальцами в вороте, скинув свою полыхающую шляпу прочь и, чуть не теряя сознание от скопившегося чёрного смрада, умоляюще поглядывал покрасневшими глазами на Розенхорна, кашляя и умоляя спасти его девочку.

— Нужны маги воды, какие-нибудь волшебники! — слышались голоса взрослых из толпы помимо возгласов ужаса и волнения за детей.

— Где же Лекки? Я только что их видел, — оборачивался Гектор, — Мне казалось, что мы вместе сбежались на дым и крики. Аравен? Патриция? Шьяна? Годдард? — позвал он не только герцога с супругой, а вообще всех представителей семьи, которых сегодня видел, но никого из них здесь сейчас видно не было.

Сквозь жар и дым Варгус Розенхорн с раскрасневшимися глазами выходил к толпе из развернувшегося «пандемониума», вытаскивая сразу всех троих детей. Семилетний сын лорда Мельнесторма, чудом не обгорев своими жемчужно-белыми длинными прядями, висел сзади, держась за плечи серебристого кафтана, светловласая Кирстен Айвель крепко обвила руками его крепкую шею, а маленькая принцесса Вирджиния была у того на угольно чёрных и покрытыми многочисленными волдырями и ожогами руках.

Что было сил, он отталкивался ногами от покрытой пеплом травы, вынося по-быстрому детей из пламени и дыма прочь на поляну, к родным и дальше, чтобы тем было легче дышать. А сам, отпустив их в безопасности, упал на колени, согнувшись и зажмурив раскрасневшиеся от дыма глаза, постепенно приходя в себя под шумный кашель.

Дочка Сэмюеля Айвеля точно также повисла на шее у отца, а вот Вирджиния в напрочь испачканном платье обернулась и с серьёзным видом глядела, как разбушевалась эта огненная буря, взявшая в заложники столько людей.

Гектор попытался схватить младшую дочь на руки, но та рванула к ближайшему фонтану. Что-то прошептала, подставляя ладошки под брызги, и затем руками начала направлять все бьющие под напором струи вверх от каменных изваяний статуй и вырезанных фигур, помогая им пассами своих маленьких ладоней выпрямляться, словно ласковое утреннее солнце просыпающимся стеблям поникших на ночь цветков.

Те повиновались довольно быстро, начиная взмывать в воздух и перекручиваться между собой спиралями на манер громадной многосоставной косички, чуть изгибаясь и разрастаясь с прибытием всё новых и новых вод в свою конструкцию. Словно девочка, как нити или верёвки, вытягивала потоки из фонтанов, сплетая вместе.

А когда сил гидро-стихии собралось достаточно, сплетённый из журчащих прозрачных струй конус развернулся вытянутой многостворчатой зубастой пастью дракона — отличительного символа Дайнеров, украшавшего им и герб и флаг. Даже их родовой замок в Олмаре звался «Каменный Дракон». Вот только нынешний был отнюдь не из камня, а снискал в себя всю журчащую мощь живительной силы природы.

Клыкастый почти прозрачный ящер, созданный из одной лишь воды с помощью магии, имел под широкими ноздрями и на подбородке множество пар длинных усов, как у сомов, а также несколько извивающихся как змеи или щупальца языков из раскрывшихся челюстей массивного, будто на длинной шее, черепа.

Уши на голове водяного дракона выглядели наподобие рыбьих хвостов или плавников. А его несколько глаз, сложно различимых в движении потоков, смотрели вперёд, как сгибалось в том направлении и извилистое спиральное тело, сплетаемое маленькой волшебницей из резервуаров всех ближайших фонтанов.

Движением детских пальчиков и её сильной волей, это рукотворное чудовище через такое, действительно немалое расстояние, направилось единым мощным ударом на полыхающее дерево, обдав то сверху вниз вместе с лежащими на земле грудами больших обломков ветвей и углей, в которые те превратились. Разумеется, облив и всех имевшихся там людей, используя все запасы фонтанной площади.

Лежавший у чёрного подножья дерева торговец Айвель обгорел своим зелёным костюмом и сжёг волосы, слегка изранив образовавшуюся лысину, но подавал признаки жизни. Он двигался, кашлял и надеялся унять боль ожогов и задымление дыхательных путей с помощью скорейшей помощи целителей. Дочка рванула к нему, также выкрикивая просьбы о помощи.

Каменные скульптуры на какое-то время лишились воды, но дерево уже было холодным, мокрым и по большей части угольно-черным. Края кроны всё ещё зеленели листьями, но корневище и ствол хорошо прогорели. Вряд ли у дуба, в отличие от Айвеля, была какая-то возможность выжить. Оставалось свалить его, своими силами, чтобы само не рухнуло от ветра и никого не придавило, да посадить в золе новое на прежнем месте.

Мальчишки слезли с дерева, спрыгивая и вжимая края насквозь промокших костюмов. Несмотря на это, завидев неподалёку живого и здорового графа Астелии, хоть и явно не одобряя эту его выходку с восхождением на дерево, стоявшая возле своего отца Нора побежала и обняла Колина, так как очень сильно за него переживала. И, глядя на это, Сара Палмер бросилась обнимать слезшего с дерева Фреда Мейбери, вынимая листья, веточки и пепел из его рыжих волос. Хоть отпрыгнуть от огня, когда всё случилось, ей помог державший тогда за руку Варгус, ныне израненный и столь нуждавшийся в поддержке, сейчас она всё же ухаживала за другим парнем. Обнимала Фреда и младшая сестра Джульетта, вскоре переключившись и на старшего Арна, спрыгнувшего с дерева последним, так как Джеймс приземлился с более рисковой высоты, а Мейбери опасался переломать ноги, слезая всё ниже и ниже.

Когда любой другой из волшебников, особенно магов воды, сотворив нечто подобное уже бы рухнул без сил, маленькая Вирджиния продолжала быть энергичной. Осматривала многочисленные ожоги на ладонях у Варгуса Розенхорна, помогала унять боль и заживить их поскорее своей целительной силой.

В одно мгновение весь коварный план Анны рухнул, её младшая сестра помешала грандиозной идее захвата власти и уничтожения потенциальных соперников. Девушка даже не могла это представить, не могла поверить своим глазам — младшая сестра, которую она даже в расчет не брала, никогда ни во что не ставила, пятилетнее глупое создание, просто взяла и испортила хитрый и жестокий план Анны Дайнер.

Всё было сорвано прямо как тот раз, полгода назад в подземельях замка Торнсвельдов. Анна завела братца с сестрой в такие дали, где тех едва ли когда-либо отыскали. Провела через кучу потаённых комнат, о которых узнала от Тода, показавшего ей все это в действии. Она заперла брата с сестрой так далеко, и так крепко в лабиринте, что те вскоре умерли бы от голода, потерянные всеми и не найденные никем. Однако каким-то чудом те умудрились сломать и двери и стены, пройдя весь путь в скрытых многоуровневых катакомбах до основных коридоров совершенно пустующей темницы, где тех уже нашли стражники из патруля, обходившие территорию.

Теперь-то Анна понимала, что это магия Вирджинии помогла тогда брату, помогла она ему и сейчас. Ему и всем, кто стоял рядом. Всем потенциальным жертвам. Анна была в ярости. Такой удачный случай, а в её голове не укладывалось, что она все провалила уже второй раз за день. То Годдард Лекки внезапно и нагло влезал в её отличный план с найденной на траве куклой, которую сестра случайно обронила, а Анна забросила в озеро, чтобы заманить не умевших плавать своих брата и сестру на глубину. Она ведь хорошо знала их характеры, что те определённо полезут вызволять игрушку. То теперь план действовать через впечатлительного Фабиоса Ферро снова пошёл прахом…