Вилле лежит на пледе и ждет, когда она зайдет в укромное место в кустах. Их место.

– Ты видел луну? – спрашивает она.

Вилле, не отвечая, хлопает по пледу рядом с собой. Она ложится, и он тут же набрасывается на нее. У Ванессы начинает кружиться голова.

– Мне нехорошо, – говорит она, отталкивая Вилле.

Земля уходит у Ванессы из-под ног, тело перестает подчиняться ее воле. Не вполне понимая, что делает, она садится.

– Ты чего? – доносится до нее издалека голос Вилле.

Ванесса снова чувствует головокружение. Окружающие предметы кажутся далекими, будто смотришь в бинокль с обратной стороны. Ванесса чувствует, как ее тело поднимается, руки дергают плед так сильно, что Вилле скатывается на землю. Она заворачивается в плед и идет прочь. Ноги находят тропинку, несмотря на темноту, ямы и кочки. Ванесса идет уверенно, как никогда.

Вилле хватает ее за плечо, резко поворачивает к себе, старается заглянуть в глаза. На его лице тревога, и Ванессе хочется успокоить его, но не удается произнести ни слова. Она вырывается из его рук и уходит в ночь. Где-то неподалеку каркает ворон.

– Ну и фиг с тобой! – кричит Вилле ей вслед.

«Надо же так окосеть», – думает Ванесса.

Анна-Карин сидит в своей комнате, уставившись в экран компьютера, где идет треп.

Несколько лет назад она создала аккаунт на одном из самых популярных сайтов. Думая об этом сейчас, она злится на собственную глупость: разве можно таким способом обрести друзей! Конечно, Ида и Эрик Форслунд нашли ее там, обманом выманили у нее пароль. Анна-Карин никогда не забудет, какие они выкладывали там фотографии. Какие писали тексты.

Этот аккаунт существует и сейчас. Ида и Эрик, конечно же, поменяли пароль, так что удалить аккаунт Анна-Карин не может. Иногда она заходит в него и просматривает его содержимое, чтобы напомнить себе о том, что верить никому нельзя. Это как болячка, которую трудно перестать ковырять.

Анна-Карин часто заходит в блоги, где посторонние люди пишут о своей жизни. Они считают, что весь мир должен знать, во что они оделись и что ели на ужин. Иногда, когда кто-то чересчур много жалуется на проблемы, которые на самом деле выеденного яйца не стоят, Анна-Карин, не сдержавшись, пишет в ответ едкий комментарий. И потом полночи не может заснуть от страха, что ее каким-то образом выследят.

Сейчас она зашла в блог Эвелины, подруги Ванессы Даль. В последнем посте Эвелина написала, что парень из параллельного класса покончил жизнь самоубийством и что это просто ужасно. В предыдущем посте она выложила свою фотографию с Яри Мекиненом. Их щеки так плотно прижаты друг к другу, что им, наверно, больно. Похоже, что Эвелина сидит у Яри на спине, крепко держа его за плечи. На этой фотографии она выглядит как какая-нибудь чернокожая красотка в хип-хоповых клипах, думает Анна-Карин.

Я И МОЙ ДРУГ ЯРИ…….

Щеки Анны-Карин горят, глаза прикованы к экрану компьютера. Дура Эвелина все время лезет к парням с третьего курса. Но Анна-Карин отдала бы сейчас все на свете, чтобы быть вместо Эвелины на этой фотографии.

Здесь, в своей комнате, она может без помех изучать каждый пиксель на лице Яри. Она не устает смотреть на его лицо. Обычно Анна-Карин наблюдает за Яри тайком, краешком глаза, но, когда ее никто не видит, может смотреть на него часами, не отрываясь. Отец Яри время от времени помогает маме и дедушке Анны-Карин на ферме, раньше он приводил Яри с собой. Тогда Анна-Карин пряталась в своей комнате и сидела там до тех пор, пока они не уезжали домой.

Анна-Карин уже собралась было написать что-нибудь язвительное в комментариях у Эвелины, как вдруг почувствовала в ногах покалывание, словно они затекли.

Она вскочила со стула так стремительно, что тот упал и покатился на другой конец комнаты.

«Это не я, – думает она в ужасе. – Это не я».

Мину просыпается и обнаруживает, что стоит в саду, одетая в пижаму. На ногах домашние тапочки. Мину точно помнит, что лежала на кровати и учила уроки. Потом, видимо, заснула…

Но тут к ее ужасу, ноги сами собой начинают двигаться вперед. Мину оставляет позади сад и выходит на улицу.

Это сон? Нет. Она уверена в этом. Мину пытается остановиться, попятиться, развернуться, побежать в другую сторону. Но тело неумолимо движется вперед.

Улицы пусты. Ночь тиха. Слышно только шарканье тапочек об асфальт и дыхание Мину. Она пытается закричать, но из горла вырывается лишь слабый стон.

Думать логически в такой ситуации сложно, однако это единственное, что может удержать Мину от безумия. Она пытается вспомнить, читала ли когда-нибудь о чем-то подобном. Вывод, который напрашивается сам собой, ужасен. Психическое расстройство. Одержимость.

Лучше вообще перестать думать.

Мину подходит к шоссе и видит несущийся на огромной скорости грузовик. Ноги, даже не притормаживая, выносят ее на проезжую часть. Грузовик сигналит. Мину беззвучно кричит. Земля вибрирует под ногами, которые упорно продолжают двигаться вперед. Вот сейчас грузовик налетит на нее, ударит, размажет по дороге.

Но этого не случается. Мину не знает, что коснулось ее спины: металл или просто порыв ветра. Грузовик безостановочно сигналит, но не сбавляет скорости, и вот Мину уже оказывается в безопасности на другой стороне дороги.

Ноги начинают карабкаться по крутому откосу вверх, к железнодорожным путям, тянущимся вдоль шоссе. Мину оскальзывается на мокрой траве, теряет тапок. Продолжая взбираться вверх, она чувствует ступней холод, идущий от земли. На черном небе светит луна. Необычного красного цвета.

Этого не может быть, думает Мину.

Вскарабкавшись на насыпь, Мину начинает идти вдоль железной дороги и вскоре теряет второй тапок.

Лес придвигается ближе к железной дороге. Яркий лунный свет освещает рельсы. Странно, думает Мину, луна красная, а свет от нее такой же, как всегда.

Она беспокойно прислушивается, не едет ли поезд.

Железнодорожные пути редко используют в ночное время, но иногда по ним проносятся товарные составы, которые грохочут так, что слышно даже у них дома.

Мину различает в темноте ручей и старую, вымощенную щебнем дорогу. Она заброшена с тех пор, как через Энгельсфорс провели шоссе. Сюда наведываются только грибники да любители верховой езды.

Вдруг ноги Мину меняют направление движения. Она скользит вниз по склону с противоположной стороны и спускается на щебневую дорогу. Ноги совсем затекли. Но продолжают шагать вперед.

По щебню идти больно. Над головой Мину проносятся ночные птицы. Вдалеке она видит «Болотные Копи» – давно закрытый парк отдыха. Сетчатое ограждение порвано в нескольких местах. Высокий кустарник, за которым когда-то тщательно ухаживали и оригинально подстригали, буйно разросся.

Мину проходит через резную арку с вывеской «Болотные Копи», идет мимо старой билетной кассы, заколоченной прогнившими досками. Впереди виднеется круглая эстрада для танцев, ее островерхий купол напоминает цирковой шатер. Поодаль расположился полуразвалившийся красный ларек с закрытыми ставнями и крупной белой надписью «КОЛБАСА».

Оттого, что прежде на этом месте кипела жизнь, звучал смех и ключом било веселье, теперь оно казалось еще более заброшенным и угрожающим.

Но совсем заброшенным оно не было.

Возле площадки для танцев кто-то стоял.

Мину остановилась как вкопанная. Темный силуэт вышел из тени и обрел очертания. Мину узнала его сразу.

Школьный вахтер.

– Мое имя Николаус, – говорит вахтер торжественным голосом.

Он одет в старомодный черный костюм, белую рубашку, галстук в красно-синюю полоску и до блеска начищенные ботинки. Как будто он собрался на праздник.

– Добро пожаловать, Избранница, – продолжает он. – Ты пришла на это священное место в ночь, когда луна окрасилась алым цветом.

Вахтер воздевает руки к небу. Мину замечает, что снова может управлять своим телом, и инстинктивно отступает на шаг. Окончательно она понимает, что этот человек не в себе, когда он вдруг протяжно восклицает: