– Что бы я там ни сказала, я не отказываюсь от своих слов, – говорит она. – А теперь я собираюсь пойти домой и лечь в постель.

– Выздоравливай, – желает ей Мину.

Ида снова шмыгает носом и теребит свою цепочку.

– Только попробуйте разболтать это в школе, – говорит она.

– Не волнуйся, – отвечает Линнея. – Мы никому не расскажем, что у тебя тоже есть чувства.

Войдя в коридор, Анна-Карин слышит взрывы смеха в телевизоре. Ей не нужно заглядывать в гостиную, она и так знает, что мама лежит на диване. Может, она снова заснула с сигаретой в руке, но у Анны-Карин нет сил это проверять.

Она идет в кухню, достает пакет с круглыми шоколадными пирожными из холодильника и хлеб из хлебницы. Она ест свои пирожные бутерброды стоя и запивает их молоком. Но обычное чувство приятного усталого насыщения не приходит. Ее тошнит.

Анна-Карин смотрит в окно на домик дедушки. Представляет, будто он сидит на своем обычном месте, и зовет ее, и машет ей рукой.

Знает ли он, что она не навещала его в больнице?

Вдруг Анна-Карин чувствует, как что-то теплое и мягкое прижимается к ее ногам. Она наклоняется и встречается глазами с Пеппаром.

– Здравствуй, дружочек, – шепчет Анна-Карин.

Она опускается на кухонный пол, берет кота на колени, гладит мягкую шерсть.

Пеппар мурлычет. Люди в телевизоре гогочут.

– Хотя бы ты снова меня любишь, – шепчет котенку Анна-Карин.

Но, несмотря на Пеппара, она чувствует себя одинокой как никогда. Слова Линнеи скребутся в душе. Анна-Карин убеждала себя, что ушла в тень ради остальных. Что она опасна. Что она может им навредить. Но, может, Линнея права? Может, это просто потому, что она эгоистка и трусиха?

Мину невидящим взглядом смотрит на цифры перед собой. Дифференциальное уравнение кажется несложным. Но ответ не сходится.

Звенит звонок на большую перемену. Двигаются стулья, хлопают книги, щелкают замки на сумках. Мину косится на Макса, и он украдкой улыбается ей, быстро спрятав свою улыбку за кофейной чашкой. Сердце Мину подпрыгивает, когда она замечает это. Тайное согласие между ними снова вернулось.

Скоро ей исполнится семнадцать. Через год она – совершеннолетняя. Взрослая в глазах общества. Один год – это не срок, он так сказал. Он готов ждать.

Невыносимо видеть его каждый день теперь, когда она знает, что он тоже любит ее. В один прекрасный день она не выдержит, подбежит к кафедре и начнет целовать его при всех, пусть смотрят. Это даже хорошо, что он работает в школе только до лета.

Следом за остальными Мину выходит на лестницу. Она изучила расписание Густава. У них обед в одно и то же время. Поговорить с ним прямо в столовой, если она вдруг его увидит? Или подождать и сделать это после школы?

С того вечера у виадука она не встречалась с Густавом. Он несколько раз пытался подойти к ней в школе, но ей удавалось улизнуть. Теперь она придумывает, что и как ему сказать, но, в конце концов, сдается – диалог невозможно спланировать. Придется импровизировать.

Выйдя на первый этаж и свернув в коридор, за которым начинается лестница вниз, в столовую, Мину вдруг замечает Линнею.

Линнея стоит спиной к ученическим шкафчикам. Перед ней топчутся Эрик Форслунд и Робин Сеттерквист. Когда Линнея пытается вырваться, кулак Эрика со звоном ударяет в шкафчик рядом с ней. Ей не уйти.

Проходящие мимо делают вид, что ничего не видят. Никто, похоже, уже не помнит, как Эрик наделал в штаны на школьном дворе и как Робин унижался перед Анной-Карин. Они теперь снова короли.

Мину поправляет рюкзак и подходит ближе.

– Ну, сколько ты хочешь? – слышит она вопрос Эрика.

– Отойди отсюда, – говорит Линнея, пытаясь его оттолкнуть.

– Или ты уже начала давать бесплатно?

Мину вдруг делается страшно. Все остальные уже зашли в столовую. Она подходит ближе, стараясь шагать как можно решительнее.

– Отвечай! – говорит Робин.

– Перестаньте! – кричит Мину.

Слова эхом отдаются в пустынном коридоре. Эрик оборачивается и смотрит на Мину с отвращением.

– Я не знал, что у тебя есть подружка, – говорит Робин Линнее.

– Что, завидно? – отзывается Линнея.

Она улыбается, глядя на Робина. В какой-то момент Мину кажется, что Робин сейчас ударит Линнею. Видно, как ему хочется стереть с ее лица улыбку кулаком.

Но вместо этого он хватает сумку Линнеи и вываливает на пол содержимое. Косметика, сигареты, телефон, ручки, учебники и черная записная книжка Линнеи рассыпаются по полу.

Линнея пытается помешать Робину, но Эрик крепко держит ее, а Робин пинает вещи по полу. Вот он наступает на телефон, и экран трескается.

– Отпусти ее, – говорит Мину.

Робин подбирает черную записную книжку, в которую Линнея постоянно что-то пишет, и начинает листать. Мину замечает плотно исписанные листы – красной, белой, зеленой, черной ручками. Рисунки, орнаменты.

– Ой, что это? – говорит Робин. – Твой дневник?

Линнея пытается вырваться из рук Эрика. Когда ей это не удается, она откидывает голову назад в безуспешной попытке ударить Эрика головой. Это еще больше раззадоривает Робина.

– Так, сейчас посмотрим… – начинает он.

Мину подходит к Робину и пытается вырвать у него книжку, но он только смеется и поднимает книжку на вытянутой руке вверх. Другой рукой он листает страницы и читает:

– «Все остальные сидят и только хлопают глазами, как будто они послушные детки на рождественском утреннике, а А.Л. – Дед Мороз. Скоро я не выдержу. Больше всех меня бесит М., ей вечно больше всех надо, у меня от нее голова лопается».

Мину не сомневается, что она и есть эта самая «М.». Слова Линнеи задевают ее, но сейчас главное забрать у Робина дневник, пока он не разоблачил их секреты. Мину подпрыгивает, стараясь достать до книжки, наконец ей это удается. Страницы трещат под ее пальцами, но Робин отталкивает ее прочь.

– Там ничего не написано про то, как она трахается за героин? – спрашивает Эрик.

– Сейчас, подожди… – отвечает Робин, листая дальше.

Линнея пытается вырваться из рук Эрика. Она крутится и извивается в его руках. Но Эрик только ржет, прижимая ее к себе еще сильнее.

– Что, нравится? – пыхтит он ей в ухо.

– Отпусти, – плюется Линнея.

Робин листает дальше.

– «Я должна рассказать остальным, – читает он. – Но все так зверски сложно».

Он смотрит на Линнею, ехидно улыбаясь.

– Ой, я сейчас расплачусь, – говорит он и возвращается к дневнику: – «Мне нужно было рассказать им с самого начала. А теперь уже поздно. Они возненавидят меня, если узнают».

Линнея кричит, громко, бешено. Крик эхом разносится по коридору, на мгновение повисает звенящая тишина. И тут Линнея бьет Робина между ног своим тяжеленным ботинком. Твердым по мягкому. Робин взвывает от боли и падает на четвереньки. Книжка выпадает у него из рук и скользит по полу.

Мину наклоняется, подхватывает ее.

– Ах-ты-зараза-я-тебя-убью-сейчас, – шипит Эрик на одном дыхании и заламывает Линнее руку за спину.

Мину никогда ни с кем не дралась, даже когда была ребенком. У нее не было братьев и сестер, чтобы с ними ссориться, а в детском саду она всегда была хорошей девочкой. Но сейчас она стаскивает с себя рюкзак. Он тяжелый. Набит книгами.

Эрик еще сильнее выворачивает Линнее руку, она вскрикивает. И Мину выключает мозг, разрешив инстинкту действовать.

Сумка описывает широкий полукруг и шмякается Эрику на голову, он теряет равновесие и падает на шкафчики.

Линнея, освободившись из его захвата, бросается на пол и лихорадочно подбирает свои вещи. Пудреница раскрывается, когда она поднимает ее, и оттуда вылетает облачко белой пудры.

– Дневник! – кричит Линнея Мину.

Но Мину не сразу понимает, что говорит Линнея, она неотрывно смотрит на Эрика, который снова вырастает за спиной Линнеи.

Линнея вскакивает на ноги с сумкой в руках, вырывает книжку из рук Мину и бросается бежать.