– Вот и настало время, так ведь? – говорит он. – Война пришла?

Анна-Карин кивает. Да, пришла.

После того как средневековая ведьма покинула тело Иды, Мину придумала для них план действий. Анне-Карин отведена главная роль. В то, что этот план сработает, никто особо не верит, и Мину знает об этом. Но им нужно немедля остановить Макса.

Дедушка моргает от яркого света. Он просит воды, и Анна-Карин подносит ему чашку с носиком из голубой пластмассы, осторожно наклоняя ее к его рту, как будто поит маленького ребенка.

– Я хотел бы быть молодым, надеть униформу, – говорит дедушка мечтательно. – Я был так мал, когда все началось. Мой отец ушел на войну…

– Не думай сейчас об этом, – отвечает Анна-Карин. – Просто постарайся поправиться и вернуться домой.

– Я не воинственный человек, ты же знаешь, Герда, – продолжает дедушка. – Но я и не какой-нибудь пацифист. Некоторые войны необходимы. Есть такие вещи, за которые стоит сражаться. Тогда единственно верное решение – рискнуть жизнью ради правого дела.

– Я знаю, – отвечает Анна-Карин.

– Медведь всего опаснее, когда его загонишь в угол. Помни это, – говорит дедушка.

– Я запомню.

Кажется, он сказал все, что хотел. Его тело обмякает, и он снова закрывает глаза. Анна-Карин берет его руки в свои и осторожно держит, пока дедушка не заснет.

– До свидания, дедушка, – шепчет она. – Я тебя люблю.

За стеклом машины раскинулось замерзшее озеро Дамшён. Вилле остановил автомобиль у самого берега. Сегодня оттепель, конькобежцы не осмеливаются выйти на лед.

Ванесса видит свое лицо в боковом зеркале. Оно изменилось. Не то чтобы у нее появились морщины или еще что-то в этом роде, но она стала выглядеть старше. Повзрослела. В ее взгляде есть теперь что-то, чего она раньше не замечала.

Ванесса немного опускает стекло и вдыхает влажный мягкий воздух, говорящий о том, что весна уже близко. Тихо. Только ветер слабо шуршит кронами деревьев.

– Я уже скучаю по тебе, – говорит Вилле.

– Так я же здесь.

– Ты знаешь, о чем я.

Как только Сирпа пришла вчера вечером домой, Ванесса объявила, что возвращается к маме. Сирпа явно обрадовалась, хотя очень старалась это скрыть.

Вилле только что помог Ванессе отвезти домой сумки с вещами.

Ванесса знает: Вилле боится, как бы она не бросила его. Но он и понятия не имеет о том, что сегодня, возможно, последний день ее жизни.

«Над тобой по-прежнему висит n'Geadal».

Ванесса смотрит в окно. Летом они с Вилле любят сидеть здесь у костра, спрятавшись от всех. Сейчас эта рощица – лишь несколько низких деревьев с голыми ветками. Так много случилось с той ночи кроваво-красной луны. Но завтра утром всему придет конец. Вечером они пойдут к Максу. Как бы этот поход ни закончился, он будет последним.

Вилле прерывает мысли Ванессы, крепко взяв ее за руку.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он.

– Ни о чем особенном.

Не может же она сказать ему, что думает, увидит ли еще когда-нибудь это место летом?

– Я знаю, ты на меня сердишься, – говорит Вилле. – Но я стараюсь. Мне только нужно понять, чем я хочу заниматься. Наверно, таким, как я, было легче в прежние времена, когда выбирать было не из чего. Ну, знаешь, когда человек типа всю жизнь работал в шахте.

Ванесса поворачивается к Вилле и горячо сжимает его руку в ответ.

– Да уж, славное было времечко, – шутит она. – Если бы мы жили тогда, я бы, скорее всего, умерла у плиты, помешивая похлебку и рожая нашего одиннадцатого ребенка.

Она пытается смеяться, но Вилле смотрит на нее серьезно.

– Я не смог бы жить без тебя, – говорит он.

Она тянется к нему, и они крепко обнимают друг друга. Ванесса нежно целует Вилле, на время откинув все остальные мысли. Нет прошлого, и будущего тоже нет.

Она привлекает Вилле к себе и с отчаянием, ей совсем не свойственным, цепляется за него. Ей хочется быть к нему как можно ближе, но на пути стоит коробка передач.

– Иди сюда, – говорит она, перебираясь между креслами на заднее сиденье и снимая с себя куртку.

Мину заклеивает конверт и кладет его в ящик тумбочки у кровати.

«Мои любимые мама и папа» – так начинается письмо.

Конечно, она не пишет о том, что они собираются делать сегодня вечером. Она пишет о другом: о своих чувствах. О том, как она любит маму с папой. И о том, что, если с ней что-нибудь случится и они найдут ее письмо, они ни в коем случае не должны себя ни в чем винить.

Если им не удастся обезвредить Макса сегодня вечером, их тела наверняка будут найдены уже завтра утром. Пять девочек, лишивших себя жизни во время некоего заключительного обряда, будут причислены к нашумевшему заговору самоубийц.

Мину поднимается с кровати, выходит в коридор и идет вниз по лестнице. Мама и папа в кои-то веки сидят рядом в гостиной. И читают – каждый свою книгу. Тихо звучит музыка Равеля.

Мину чувствует странное спокойствие, почему-то ей совсем не страшно. Впервые с тех пор, как начался этот ужас, у нее есть четкая цель. Они знают, кто убийца, и они должны остановить его.

«Отпусти. Все зависит от этого, Мину. Отпусти».

Эти слова сделались частью ее существа. Ей не известно, что они значат, но внутри нее как будто сидит кто-то, понимающий их тайный смысл.

Все началось, когда она придумала план действий. После того как Ида пришла в себя и они снова расселись за столом в кухне у Николауса, план неожиданно быстро сложился у Мину в голове, как будто был там уже давно.

Анна-Карин должна заставить Макса оборвать связь с демонами и внушить ему, что он должен пойти в полицию и признаться в убийстве Ребекки и Элиаса.

То есть возглавлять операцию будет Анна-Карин, но остальные будут рядом с ней.

«Круг – вот ваш ответ».

Мину вспоминает, как они с Ванессой забрались домой к директрисе и не могли сдвинуться с места, пока не взялись за руки. Как Ида и Анна-Карин взялись за руки в День святой Люсии, и только тогда смогли вместе пережить видение Иды. Как Ванесса, Ида и Мину взялись за руки во время ритуала по изготовлению эликсира правды.

Разговоры о том, что они связаны друг с другом, – это не просто разговоры, это конкретный факт.

Вместе они сильнее. Когда они соединяют свои энергии, их сила многократно увеличивается.

Сегодня вечером они пойдут домой к Максу. Позвонят в дверь.

Первую атаку Анна-Карин, по плану, должна провести с помощью невидимой Ванессы. Они заставят Макса зайти обратно в дом. Линнея, Ида и Мину проследуют за ними, чтобы помогать Анне-Карин своей энергией, когда она будет бороться против Макса.

«Круг – вот ваше оружие».

Мину на секунду останавливается в дверях гостиной. Смотрит на маму и папу. Думает о том, что она написала в письме, и надеется, что этого хватит, чтобы они поняли, как сильно она их любит.

Мама отрывает глаза от книги, и Мину заходит в комнату, садится на диван между родителями.

– Ты уже лучше себя чувствуешь? – спрашивает мама.

– Да, мне кажется, это все-таки не грипп, – отвечает Мину.

Она сегодня первый раз в жизни прогуляла школу.

– Такое чувство, будто прошло сто лет с тех пор, как мы в последний раз сидели здесь втроем, – говорит мама и обнимает Мину, рассеянно гладя рукой ее волосы.

– Угу, – мычит Мину и подвигается ближе к маме.

– Ты не сказала, какой подарок хочешь получить в день рождения. Времени осталось совсем мало. Только-только успеем заказать.

– Я довольна тем, что у меня есть, – говорит Мину совершенно искренне.

Папа не отрывает взгляда от книги и не замечает ничего вокруг себя. Все как обычно, и это хорошо. Обычный вечер вторника. Мину сидит на диване и слушает звуки фортепиано и тихий шелест переворачиваемых страниц.

Ванесса опаздывала.

Она никак не могла выйти из дома. Ужин с мамой и Мелвином затянулся. Мама без конца говорила про татуировку, которую собиралась сделать в ближайшее время. Это будет змея, хватающая себя за хвост, какой-то, как мама сказала, кармический символ. Фрассе, лежа под кухонным столом, пускал газы и заинтересованно принюхивался. Потом он зевнул и заснул. Мелвин стал играть с пингвином и разной кухонной утварью на полу, время от времени стукая Ванессу венчиком по ноге, чтобы она обратила на него внимание.