Радость слегка затуманивается, когда Ванесса думает о маме. Это первое Рождество, которое они встречают не вместе.

– Несса! – перекрикивает Эвелина музыку. – Ты как?

Ванесса поднимает взгляд и смотрит в пьяные глаза Эвелины. Если кто и мог бы ее понять, так это Эвелина. После развода с отцом Эвелины ее мама встречалась чуть ли не с каждым идиотом в Энгельсфорсе. Несколько месяцев в седьмом классе Эвелина практически жила у Ванессы. Это случилось после того, как один из маминых парней предложил Эвелине помочь намылить некоторые труднодоступные места, когда она мылась в душе. Мерзость такого уровня, до которого далеко даже Никке.

Да, Эвелина ее поняла бы. Да и Мишель тоже. Но нечего перемалывать одно и то же.

– Все круто! – кричит в ответ Ванесса с ослепительной улыбкой.

Она забудет сейчас обо всей этой фигне и будет веселиться, как будто завтрашнего дня уже не будет. Возможно, кстати, что так оно и окажется. Так что не мешает поспешить. Мишель протягивает Ванессе банку с пивом, Ванесса опустошает ее и выкидывает, банка попадает в спину Лаки.

На левой руке Ванессы поблескивает кольцо.

Все образуется, думает она. Все образуется.

Вилле отделяется от парней и подходит к столу. Веки у него отяжелели, на губах блуждает глупая улыбка. Слегка покачнувшись, Ванесса садится на корточки, берет лицо Вилле в ладони и крепко целует. Во рту остается вкус табака и алкоголя, язык у Вилле горячий и влажный. Ванесса садится на край стола, обхватывает ногами талию Вилле и притягивает его к себе. Потом обнимает за шею. Спокойная мелодия, которой Ванесса никогда не слышала раньше, раздается из динамиков.

– Ты такая секси, – шепчет он.

По телу Ванессы разливается тепло. Она засасывает нижнюю губу Вилле и несильно кусает. Он смеется.

– Осторожнее, – шепчет он, и его руки ползут вниз к ее бедрам.

– Давай пойдем отсюда куда-нибудь? – говорит она.

Вилле не отвечает. Он снимает ее со стола и ставит на пол. Они обнимают друг друга. Музыка заполняет пространство вокруг них, отодвинув остальных куда-то на периферию. Существует только здесь и сейчас, и нет ничего важнее их близости.

– Давай уедем отсюда, – шепчет Вилле ей в ухо. – Забей на учебу. Поехали в Таиланд. Там деньги почти не нужны. Лежи себе на пляже целыми днями. Секс и трава ночи напролет. Только ты и я. Это все, что нам нужно.

Она никогда не была в Таиланде, но все равно легко представляет себе: белые пляжи, синее сверкающее море, загорелое тело Вилле. Прощай зима, им больше никогда не придется мерзнуть! Убежать от всего, от мамы, от страха, от магических книг и свинцовой тяжести ответственности. Почему бы и нет?

Песня резко кончается, и кто-то опять врубает хип-хоп.

– Пойдем, – шепчет Ванесса, берет Вилле за руку и ведет на второй этаж. Бросив взгляд через плечо, она видит, что Эвелина и Мишель по-прежнему стоят на столе. Они валяют дурака и ломаются под музыку, но выглядят от этого не менее сексуальными. Лаки целуется с девчонкой с синими волосами, подругой Линнеи. Сама Линнея так и не появилась.

– Я люблю тебя, – говорит Вилле, когда они падают на кровать Юнте.

Ванесса сдирает с себя потную майку, Вилле расстегивает ее джинсы, стягивает их вниз с бедер, потом со щиколоток, немного запутывается, снимая их. Потом снимает свою футболку и ложится рядом с Ванессой.

– Ты говоришь серьезно? – шепчет Ванесса.

– Что люблю тебя?

– Что ты уехал бы со мной. Вот так взял бы и уехал.

– Едем завтра же, – шепчет Вилле, слегка путаясь в словах. – Даже вещи собирать не надо. Нам не нужна одежда.

Он пытается снять с себя джинсы, но падает с кровати. Ванесса смеется и помогает ему подняться. Она целует его, проводя рукой по его плавкам. Вилле коротко стонет и ловко снимает с нее трусы, целует грудь, живот и спускается ниже.

Ванессе все равно, что будет дальше, ей нет никакого дела до будущего. Все, что имеет значение, это Вилле и то, как он заставляет ее забыть обо всем на свете.

Потом Вилле выходит поискать пива. Ванесса натягивает на себя одежду и чувствует, что майка пропахла табаком. Она заходит в туалет – пописать и поправить косметику. Под раковиной она находит полбутылки вина и отпивает из нее большими глотками, одновременно подкрашивая глаза и губы. Она бросает своему отражению несколько деланых воздушных поцелуев, позирует, показывает самой себе грудь и хихикает. Она уже порядком набралась.

Открыв дверь, Ванесса видит Линнею, которая стоит, опираясь плечом о стену, и курит. На ней короткое черное платье, верхняя часть которого напоминает корсет, сетчатые чулки и черные ботинки. Глаза под длинной черной челкой ярко накрашены. Какое-то время они смотрят друг на друга.

– Выглядишь уже не слишком бодрой, – замечает Линнея наконец и улыбается уголком губ.

– Ну спасибо, – говорит Ванесса, ухмыляясь в ответ.

Она неожиданно для себя рада видеть Линнею. Этот вечер кажется чересчур томным. Уж не подложил ли кто-нибудь экстази в вино, которое она только что пила?

– Но выглядишь хорошо, – добавляет Линнея.

– Ты тоже хорошо выглядишь, – говорит Ванесса. – И бодро.

– Это только снаружи, – улыбается Линнея.

«Она пила или нет?» – думает Ванесса. Линнея, видимо, из тех людей, по которым это никогда не видно.

– В тот раз мы довольно… резко поговорили, – говорит Линнея, видимо, имея в виду: «извини, я вела себя как сумасшедшая, помешанная на убийствах».

Она коротко смеется, показывая идеальные зубы.

Блин, она и правда красивая, думает Ванесса.

– Но я не отказываюсь от своих слов, – продолжает Линнея. – Мы не можем доверять директрисе. Она на самом деле не в состоянии нас защитить.

Ванесса кладет свою ладонь на руку Линнеи и смотрит в ее темные глаза. Кажется, ее собственные глаза при этом немного сходятся в кучку. Блин, не надо было пить это вино. Нельзя показать Линнее, что она такая пьяная, иначе Линнея не будет принимать ее слова всерьез, а ей нужно сказать кое-что важное.

– Но даже если это так – плевать! Мы все равно должны держаться вместе. Мы обещали друг другу.

Кожа у Линнеи прохладная, и Ванесса вдруг пугается, что потрогала ее потной рукой. Она резко отдергивает руку, чуть не потеряв при этом равновесие.

– Кстати о птичках, – говорит Линнея. – Мы не одиноки здесь сегодня вечером.

Ванесса не понимает, что Линнея имеет в виду.

– В доме находится еще одна ведьма, – шепчет Линнея наигранно трагическим шепотом. И добавляет, уже более серьезно: – И нам, наверное, стоит проверить, чем она занимается.

Яри открывает банку пива с шипящим звуком и протягивает ее Анне-Карин. Она осторожно слизывает пену, которая перелилась через край, и отпивает большой глоток. Это совершенно не вкусно, но и не очень противно. Вкус горьковатый и немного отдает металлом. Анна-Карин делает еще несколько глотков и подавляет отрыжку.

Большинство тех, кто находится здесь, старше нее. Они никогда не подвергались воздействию силы Анны-Карин, и ей сложно контролировать всех этих подвыпивших людей. Они нетвердо держатся на ногах, собираются группами. Падают друг на друга, разговаривают слишком громкими голосами. Анна-Карин не может толком зацепиться за их сознание, измененное алкоголем и, как она подозревает, другими веществами.

Гремит оглушающая музыка. Анна-Карин опустошает банку с пивом и сминает ее. Яри забирает банку и тут же приносит новую. Анна-Карин благодарно улыбается.

– Будем! – говорит он.

– Будем.

Пивные банки встречаются в воздухе, Анна-Карин запрокидывает голову назад и чувствует, как жидкость стекает по горлу. Как быстро привыкаешь к этому вкусу. Он уже ей даже нравится.

Анна-Карин начинает расслабляться. Немного отпускает контроль. Неважно, что о ней думают остальные, пока Яри смотрит на нее так.

Она чувствует себя сегодня довольно красивой. На ней короткое ярко-розовое платье с серебряными стразами. У платья глубокий вырез, и оно обтягивает грудь, скрывая живот. Юлия и Фелисия убеждали ее надеть что-нибудь полностью обтягивающее, но для Анны-Карин это было бы слишком.