Я отрицательно покачал головой:

— Нет, Соня. Я не должен быть одним из Минакуро. Я должен быть нищим безымянным беспризорником с улицы, обречённым сдохнуть ещё до десяти лет. Я не Минакуро, никогда не был и никогда не буду.

Соня удивилась, мягко говоря. Хотя куда больше на её лице отобразилось неверия.

— Этого не может быть! — прозвучал ответ.

На что я лишь хмыкнул:

— Может. Простая ошибка. А сейчас я слишком силён, чтобы род мог выбросить меня на улицу. Я стал слишком ценным. Не будь я тем упёртым бараном, способным убивать, был бы уже давно мёртв. Поэтому не надо рассказывать мне о том, что мне положено или не положено по праву рождения.

Соня смутилась. Мы уже много друг другу наговорили, и оба сильно увлеклись.

— Като, я…

— Ты не знала, — опережаю её. — И не могла знать. Дело не в том, что я пытаюсь тебя переубедить. И не в том, что я ищу оправдания своей жестокости. Для меня всё проще. Либо я доказываю всем свою силу, либо я труп.

Она отвернулась:

— Я тебя поняла.

Мы замолчали. Да, не просто так я бодаюсь с системой. Знаю, что Минато прав. Что только он и его сторонники смогут построить мир, в котором твоя судьба не предопределена по рождению. Мир лучший, чем есть сейчас.

Паузу затягивать я не стал.

— Злишься?

— Нет, — ответила Соня, всем видом демонстрируя, как она не злится.

Подошёл и сел рядом. Одарённая попыталась встать и уйти, но я её удержал.

— Ну и куда ты уходишь, если не злишься?

Она промолчала.

— Серьёзно, Соня. Вспомни Арию. Вот она живёт так, как ей суждено от рождения. И как? Сделало это её счастливой?

И здесь до меня дошло.

— Так вот, в чём дело! Ты говорила о себе! О том, что именно ты не смогла исполнить предназначенную тебе ещё до рождения судьбу.

Одарённая сжалась и повесила голову.

— Соня, Соня, — я покачал головой. — Нет судьбы, кроме той, что мы сами себе выбираем. Ты не получила любви родителей не потому, что не смогла исполнить свою судьбу, а потому что некоторые люди повели себя, как мудаки. Твои родители в том числе, местами. Тебе не повезло. Ты ни в чём не виновата, тебе просто не повезло.

— Тебе легко говорить! — огрызнулась одарённая.

Хмыкнул:

— Ой ли? Мне не повезло куда сильнее, чем тебе. Ну и что? Ты так и собираешься жить с оглядкой на планы, которые двадцать лет назад делали какие-то маразматики?

Она всё же вырвалась и встала, но не ушла.

— Если бы я не родилась девочкой…

— Нет никакого «если бы»! Нет. Бесполезно думать: если бы я родился в королевской семье, если бы я родился с третьим глазом или если бы я родился морской черепашкой. Никаких если бы. Ты та, кто ты есть, и никак иначе быть не может. Если это кого-то не устраивает, это их проблемы! Не твои, Соня!

Она вздохнула, нервно заламывая руки.

— Почему всё не может быть проще?

Пожимаю плечами, уже открыто улыбаясь:

— А всё просто. Не вижу вообще никаких сложностей. Хочешь, научу?

Она вопросительно посмотрела на меня. Я встал и подошёл к девушке.

— Смотри и повторяй за мной. Подними правую руку вверх.

Мы оба подняли правую руку, будто замахиваясь для того, чтобы бросить что-то в землю.

— А теперь резко опускаешь, говоря: ну и хер с ним, с чужим мнением!

Рукой она махнула, и даже начала повторять фразу, но резко одёрнула себя и тут же отвернулась.

— Дурак!

Вот только я слышал в её голосе улыбку.

— Вот, ты уже встаёшь на правильный путь! Главное — прояви стойкость и выдержку. Помни, самые сложные первые дни. Особенно второй и третий. Смерть, как хочется услышать, что о тебе думают окружающие. Но потом наступает освобождение. А через месяц приходит катарсис. Тебе не только станет плевать на то, что о тебе думают, ты не будешь даже задумывать о том, думают ли о тебе вообще.

Соня покачала головой, всё же повернувшись ко мне:

— Прекращай! Ты сам слышишь, как это звучит?

Приняв максимально дурашливое выражение, киваю:

— Ага.

А затем становлюсь серьёзным.

— Я знаю, что перестроить себя за один разговор нельзя. Но здесь важно само осознание проблемы. И постановка цели на изменение. Ты удивишься, но я люблю своих родителей.

Она действительно удивилась. Явно не ожидала услышать нечто подобное от меня.

— Я серьёзно. Они далеки от идеала, и выставили меня на улицу в самом нежном возрасте. Но! Всё могло быть намного хуже. Вариантов масса. И за то, чего они не сделали, я им благодарен вполне искреннее. А ты не задумывалась о том, что твои родители, преодолевая предписание, вбитое им молотками в голову, пытались тебя любить и дать детство? Пытались же?

Соня кивнула. Не слишком уверенно, серьёзно задумавшись, но кивнула.

— Вот и скажи им за это спасибо. Они тебя вполне прилично воспитали. А касательно предназначения. Наплевать. Просто наплевать.

— Хорошо, — согласилась Соня. — Наплевать на предназначение. Мы живём не для того, чтобы исполнять чужие мечты.

— Молодец! Сама придумала?

— Нет, прочитала где-то, — пожала она плечами.

— Найти книгу и дочитай до конца. Может быть, ещё что полезное запомнишь. А теперь давай всё же позавтракаем.

Я передал Минато просьбу о встрече, теперь мне оставалось только ждать.

А пока я занимался с Синдзи, продолжая отрабатывать новые заклинания. И даже не без результата, гранитная броня уже вполне получалась, медленнее, чем каменная, но я хотя бы не сбивался в процессе создания заклинания. Разум в своей лени продолжал попытки соскочить на более привычную и отработанную каменную защиту, но это как с почерком. Если упереться и не расслабляться, то вполне можно переучиться. К тому же мне не нужно было помнить два очень похожих заклинания, наоборот, необходимо было заменить одно заклинание другим. И здесь тоже уместна аналогия с почерком, переучиться на новый проще, чем в равной степени освоить два очень похожих, но разных. Только с заклинаниями ещё сложнее, чем с почерком.

После тренировки мы не пошли обедать, а остались в зале. Синдзи протянул мне стеклянную бутыль с водой, мы оба сели на скамью у стены.

— Значит, я ошибся, — глядя на меня, начал Синдзи. — Дело не в каком-то учителе.

Я поднял на рыцаря вопросительный взгляд.

— Я не слепой, Като. И уж точно не идиот. Но, чёрт подери, должен был догадаться раньше.

Всё ещё не понимая, к чему он ведёт, уточнил:

— Что не так?

— Не понимаешь? — ответил вопросом на вопрос он.

— Нет.

Мужчина шумно выдохнул.

— Всё ты понимаешь, просто молчишь. Я про твои успехи в освоении заклинаний. Это во-первых. А во-вторых, про то, что происходит с твоим телом.

Я глянул на свои руки, но они были в порядке.

— Когда начинаешь часто колдовать, — пояснил он. — Мистический свет в глазах. Выцветание кожи. Пока только это, но мне достаточно. Тебя не просто сделали одержимым, а очень спешно натаскивают. Искатель. Ты знаешь, что это значит?

Я заинтересовался.

— Нет. Но очень много слышал. И теперь мне очень интересно, как всё это связано.

— Ты осваивал заклинания с помощью транса? — задал следующий вопрос Синдзи.

Он знает. А это из секретов безликих. Смогу ли я сослаться на родителей? Или род?

— Не отвечай, я и так это вижу, — он вздохнул. — Серсея сказала, что мне не стоит влезать не в своё дело. И мне платят достаточно, чтобы я этого не делал. Но, скажем так… У меня есть причина тебе рассказать. Она не относится ни к тебе, ни к кому-то из тех, кого ты знаешь. Моё личное обещание. Насколько я тебя знаю, ты никому не расскажешь, от кого узнал всё то, что я хочу тебе поведать.

Киваю, ожидая продолжения. Синди ещё раз окинул полигон взглядом, о чём-то думая. Наконец, он заговорил:

— Если тебе уже дают проходить транс, то проблема серьёзная. Им нужен не просто Искатель, а очень сильный Искатель. Ты знаешь, что находится в Нижнем Городе?