Пока она сидела и размышляла, ей вспомнилась секретарша Микки на студии, Люс, та самая, давшая ей телефон Уорнер Франклин. И еще она вспомнила Уорнер Франклин, чернокожую женщину из полиции шести футов ростом. Почему Люс дала номер ее телефона? И почему Микки так неловко оправдывался?

Тут что-то не сходилось. И если как следует подумать…

Абигейль снова взяла газету и перечитала статью про Микки. Там говорилось, что арестовали его в тот вечер в обществе восточной дамы.

Восточной… Черной… Абигейль вспомнила, что сказала ей тогда Уорнер Франклин по телефону.

– Я еще и любовница вашего мужа.

Любовница вашего мужа…

Абигейль принялась рыться у себя в столе, пытаясь выяснить, не записала ли она где номер телефона Уорнер Франклин. Нет. Однако она хорошо помнила, где та живет.

Ей хотелось выяснить все до конца. Если Микки собирается ее бросить, она не должна оставить это безнаказанным. Ему придется заплатить. И еще как заплатить!

Абигейль села в свой «мерседес» и направилась в сторону Голливуда.

Первая неделя Лаки на студии пролетела быстро. Совещания, совещания и снова совещания. Необходимо принимать решения, закрывать фильмы, продолжать снимать другие картины, обсуждать вопросы распространения, запуск фильмов в производство, монтаж уже готовых картин, Редакционные вопросы, всякие финансовые дела. Неожиданно Лаки оказалась в самом центре творческого процесса. Она участвовала в обсуждении сценариев, ежедневно смотрела отснятый материал и черновой монтаж, просматривала выкладки по бюджету, а ночью, совершенно без сил, читала сценарии.

– Вы не должны пытаться сделать все, – уверял ее Мортон Шарки, находивший забавным тот факт, что ей этого хочется. – У вас есть служащие, которым за это платят. От вас требуются только основные решения.

Но Лаки не соглашалась.

– Я хочу во всем принимать участие, – говорила она с энтузиазмом. – Это ведь мои решения.

Во вторник они с Боджи отправились в аэропорт встречать Бобби и Чичи, его няньку с Ямайки. Счастливый момент. Ее сын сбежал по трапу самолета прямо в ее объятия.

От шестилетнего Бобби просто нельзя было оторвать взгляда.

Лаки схватила его и принялась с ним кружиться.

Через какое-то мгновение он засмущался.

– Эй, мам, пусти меня. Я уже большой, – запротестовал он, энергично вырываясь.

Она поцеловала его.

– Ты – мой! – воскликнула она вне себя от счастья. – Мой! Мой! Мой!

Бобби болтал всю дорогу до дома, а Чичи только улыбалась.

– Где Ленни, мама? – спросил он, едва они приехали.

– Он работает, милый.

Но Бобби настаивал.

– Он скоро приедет?

– Конечно, – ответила она, хотя ничего не знала о Ленни. Абсолютно ничего.

Ее это ужасно расстраивало. Она надеялась, что он уже остынет и позвонит, чтобы помириться.

– А где Бриджит? – продолжал настаивать Бобби. Лаки несколько раз пыталась дозвониться до Бриджит, но каждый раз не заставала ее.

– Я еще раз ей позвоню, – пообещала она. – Может, нам удастся уговорить ее приехать сюда. Как тебе эта идея?

Бобби радостно согласился.

Лаки еще раз позвонила Уэбстерам.

– На этот раз вам повезло, – сказала Эффи Уэбстер. – Она здесь. Одну секунду.

Бриджит пребывала в отличном настроении.

– Лаки? Жаль, что мы так долго не могли связаться. Как ты там?

– Хорошо, – ответила Лаки. – Лучше расскажи, как ты. В Нью-Йорке нравится?

– Да, просто блеск. Бобби с тобой?

– Именно поэтому я и звоню. Я его сегодня встретила в аэропорту, и он очень расстроился, что тебя здесь нет. Надеюсь, ты приедешь.

Бриджит поколебалась.

– Я не была уверена, что ты хочешь, чтобы мы приехали.

Это «мы» означает, что она приедет с Ленни?

– Конечно, я хочу, чтобы вы приехали. Ленни говорил, что мы проведем лето вместе.

– Да, я знаю, – согласилась Бриджит – Но Ленни сказал мне, что у вас какое-то, ну, вроде недоразумение, и мы… у нас теперь другие планы.

– Кто автор этих планов?

– Ну, вообще-то Ленни. Он едет со мной и моей подругой на юг Франции.

Лаки похолодела. Ленни решил уехать, не сказав ей ни слова. Так вот, значит, как высоко он ценит их отношения? Бог ты мой! Да ему и в самом деле наплевать.

– Надолго вы уезжаете?

– Ленни сказал, дней на десять, может, на пару недель.

Лаки глубоко вздохнула. Нечестно втягивать Бриджит во все это.

– Что ж, звучит замечательно. Когда вернетесь, возможно, приедете и в Малибу-Бич.

– Мне бы ужасно хотелось, – обрадовалась Бриджит – А могу я взять с собой свою подругу?

– Разумеется. – Лаки помолчала и потом осторожно добавила: – Кстати, я видела «Тру энд фэкт». Кто тот мальчик, с которым тебя сфотографировали?

– О, Поль. Никто, – ответила она небрежно. – Просто брат Нонны. Ты же знаешь, эти идиоты фотокорреспонденты таскаются за мной повсюду, куда бы я ни пошла.

– Я просто поинтересовалась, – уверяла Лаки. – Мне бы не хотелось, чтобы ты снова попала в трудную ситуацию.

– Лаки, когда все произошло с Тимом Вэлзом, я была ребенком. Но теперь я уже взрослая.

– Какая ты взрослая!

– Мне семнадцать. Это много. Ты же практически в таком возрасте вместе с мамой сорвалась на юг Франции. И вышла замуж.

Верно. Нельзя отрицать Они с Олимпией тогда совсем отбились от рук. Джино и Димитрию пришлось приехать и забрать заблудших дочерей. А потом – вынужденное замужество. Крейвен Ричмонд, мистер Личность!

– Все верно, милая. Я просто беспокоюсь.

– Да не надо, Лаки. Я могу за себя постоять.

– И славно. Позвони, когда вернешься.

– Обязательно, обещаю.

Лаки положила трубку и пошла искать Бобби. Он на пляже занимался всем сразу – бегал, плавал, играл с соседской собакой.

Он был совершенно счастлив. Позже малыш уснул перед телевизором.

Лаки взяла его на руки, отнесла в постель и укрыла. Она убрала мягкие, темные волосы с его лба. Бобби был удивительно похож на Джино. Смуглая кожа, черные глаза, длиннющие загнутые ресницы – Джино в миниатюре! Господи, как же она его любит!

Она поцеловала мальчика и вышла.

Хуже всего по ночам. Так одиноко. Ей нестерпимо думать, что с Ленни все кончено. Мысль, причинявшая жгучую боль.

Немного погодя она прошла в спальню и набрала его номер, то есть сделала то, что поклялась никогда не делать. Злился он. И потому должен сделать первый шаг. Ну и что из этого?

Ленни ответил после третьего гудка.

– Слушаю?

Лаки не знала, что сказать. Так не похоже на нее. После продолжительного и тяжелого молчания она повесила трубку.

Если Ленни действительно любит ее, то найдет. Прилетит в Калифорнию, и они помирятся.

С тоской Лаки поняла, что он этого не сделает.

Она легла спать, но сон не шел, вообще спалось плохо. Слишком сильно тосковала по Ленни.

Мартин Свенсон улетал из Нью-Йорка известным бизнесменом, а вернулся суперзвездой прессы. По многим причинам он привлекал внимание публики, падкой на новости о знаменитостях. Мартин сравнительно молод, да к тому же невероятно богат. А тут еще и любовные дела. Что еще желать для броских заголовков?

Дина встретила его так, как будто ничего не произошло.

– Мы не можем игнорировать происходящее, – перешел он сразу к делу. – Нам придется через это пройти.

– Тебе придется через это пройти, – ответила Дина, стараясь сдержать гнев. – Ты хочешь быть с той… той… женщиной?

Не хочет ли Дина сказать, что он может быть с Венерой Марией и одновременно остаться с ней в браке? Такой вариант его бы вполне устроил. Может, и не надо будет ничего менять.

– Я об этом еще не думал, – соврал он, хотя, по правде говоря, он мало о чем думал, кроме удачной сделки со студией «Орфей». – Венера Мария не похожа на других, – добавил он опрометчиво.