– А разве люди не уважают Микки Столли? – пробормотала Лаки.

– Этого? – с презрением переспросил Гарри. – Да ему плевать на фильмы. Его только деньги интересуют.

– Он по крайней мере честен. Микки блюдет интересы Эйба Пантера, разве не так? – с невинным видом спросила Лаки.

– Ни о чьих интересах, кроме своих собственных, Микки Столли не заботится.

– Откуда вы знаете?

– Я многое вижу. – Гарри потянулся к бутылке с коньяком. – И я многое слышу.

– Например?

Как в тумане, Гарри сообразил, что, пожалуй, слишком разговорился. Ну и что с того? Он может говорить, если захочет. Чувствовал он себя просто великолепно. Эта женщина как завороженная ловила каждое его слово, а уж он давно забыл, как это, когда женщина в твоем присутствии теряет дар речи. Может, стоит еще поразить ее тем, сколько он всего знает?

– Вы знаете, кто такой Лайонел Фрике?

Лаки попыталась прореагировать соответственно.

– Главный агент? – спросила она.

– Совершенно верно. – Он уставился на нее сквозь очки в проволочной оправе. Ее лицо расплывалось перед его глазами. Конечно, она не Олив, но все-таки тоже женщина, и если снимет эти мерзкие очки…

– Ну и что Лайонел Фрике? – поднажала Лаки.

Гарри призадумался, как далеко он может пойти. Он отпил еще глоток коньяка и положил руку ей на колено.

– Я эту парочку видел вместе, Лайонела Фрике и Микки Столли. Слышал, как они заключали сделку для Джонни Романо. И крупную сделку.

– И… – Лаки нагнулась к нему, возбужденно блестя глазами.

– Пять миллионов долларов за Джонни Романо – только ему самому этих денег целиком не видать. Лайонел Фрике продал Джонни студии «Пантер» за четыре миллионадолларов. А потом он продал сценарий маленькой компании за сто тысяч долларов. Через месяц студия покупает этот сценарий за миллион.

– И Лайонел и Микки делят миллион за вычетом ста тысяч и кладут в свои карманы, верно? – закончила за него Лани.

Гарри кивнул.

– Я слышал. Собственными ушами.

– Не сомневаюсь, – безразлично заметила Лаки, снимая его руку со своего колена. – Расскажите мне, – попросила она, – кто еще ворует?

– А все. Эдди Кейн, Форд Верн, большинство продюсеров. У каждого свой способ, сами понимаете.

– Это уж точно, – она налила ему еще коньяку.

Неожиданно он выпрямился.

– А почему вас это интересует? – подозрительно спросил он.

– Да всех, наверное, интересует. Вы так много видели. Вам бы стоило написать книгу.

Гарри почувствовал себя польщенным. Эта странная женщина напомнила ему о его тайной мечте. Он кивнул.

– Все может быть… когда-нибудь. – Потянувшись за рюмкой, он отпил большой глоток. – Я бы мог вам рассказать о наркотиках, сексе… этих распущенных женщинах и вещах, которыми они занимаются.

– Каких вещах, Гарри?

– Они требуют от женщин секса. Используют их.

– Кто использует?

– Кому не лень, – туманно ответил Гарри. – Пообещает девчонке роль в своем фильме, если она исполнит некие отвратительные действия.

– Откуда вы знаете?

– Да они занимаются этим в просмотровой. У всех на виду.

– Да, похоже, вы действительно видели все.

Он продолжал что-то бормотать по поводу низкого качества фильмов, производимых студией, и плохого руководства. Больше всех он презирал Арни Блэквуда и Фрэнки Ломбардо. Судя по всему, эти режиссеры отличались наибольшей распущенностью в просмотровой. Через какое-то время глаза Гарри стали закатываться.

– Вы хорошо себя чувствуете, Гарри? – спросила Лаки с беспокойством.

– Не слишком.

Помогая ему подняться, она заметила:

– Самое время поймать для вас такси. Вам самому не стоит садиться за руль.

– Они находятся у меня в просмотровой, и я все вижу, – повторил Гарри. – У некоторых нет ни стыда ни совести.

Обняв за плечи, Лаки повела его к выходу.

– Наркотики, – бормотал он, – и секс. Ни о чем другом они не думают. – Он громко икнул. – Паршиво себя чувствую.

– Можем мы потом еще поговорить?

– Увидим. – Он снова икнул и споткнулся.

Ей удалось вывести его на улицу, остановить проезжавшее мимо такси и запихнуть его в машину. Не было никакого смысла позволить ему отключиться у нее на полу. Иначе пришлось бы остаться здесь на ночь и присматривать за ним, а этого ей хотелось меньше всего.

За один раз Гарри Браунинг рассказал достаточно. Во всяком случае, начало было многообещающим.

Еще две недели, и занятия в школе кончатся! Бриджит считала дни. Две недели назад она считала бы секунды. Сейчас все проще. У нее появилась подруга, и все стало по-другому.

Ее подругой стала Нонна Уэбстер, дочь нью-йоркского издателя и его жены, модельера, смешливая, подвижная девушка с длинными натуральными рыжими волосами, раскосыми глазами и симпатичной мордашкой в веснушках. Она была стройной и довольно высокой. Как и Бриджит, ей порядком пришлось повидать в жизни, так что стоило им разговориться, как они обнаружили, что у них много общего. Нонна жила в Европе, где встречалась со многими знаменитостями, спала с мужчиной на десять лет себя старше и неоднократно пробовала кокаин.

Бриджит поведала ей о своем бурном прошлом, включая свое похищение и смерть матери от передозировки наркотиков. Обе порешили, что с наркотиками связываться не стоит, от них одни неприятности и головная боль.

– Мы с тобой – космические близнецы! – возбужденно заговорила Нонна, узнав, что они родились в одном и том же месяце. – Просто поразительно, что мы раньше с тобой не сблизились. Я и не пыталась никогда, все говорили о твоем невообразимом снобизме. И ты ведь тоже не стремилась с кем-нибудь подружиться, верно?

– Верно, – призналась Бриджит. – Не так-то просто быть тем, кто я есть. – Было видно, что ей неловко. – Ну, знаешь, эти деньги и все такое.

– Господи! Вот уж не возражала бы против того, чтобы унаследовать целое состояние, – с завистью заметила Нонна.

– У твоей семьи есть деньги? – спросила Бриджит.

– Да по сравнению с тобой мы просто нищие как церковные крысы! – воскликнула Нонна. – И мои родители не считают, что нужно оставлять деньги детям. Тратят все, чтозарабатывают. Это несправедливо. Брат из себя выходит от злости. Обещает прикончить обоих, прежде чем они все потратят.

Бриджит засмеялась.

– А сколько лет брату?

– Двадцать три. Он чересчур привлекателен, от чего один вред. Все гоняется за богатыми женщинами и деньгами. Именно в этой последовательности. Я уж пыталась спасти его душу. Можешь поверить мне на слово – дело бесполезное.

Бриджит мгновенно заинтересовалась.

– От чего спасти его душу?

– От выпивки, кокаина и баб. Он – настоящий неудачник, но я его люблю.

– Мне хотелось бы иметь брата, – задумчиво вздохнула Бриджит.

– Я поделюсь с тобой своим, если ты пообещаешь помочь мне спасти его душу, – предложила Нонна.

– А как я могу это сделать?

– Выходи за него замуж. У тебя столько денег, что он непременно будет счастлив.

Обе захихикали. Такие забавные разговоры доставляли им удовольствие.

Остальные девушки своего отношения к Бриджит не изменили.

– Плюй на них и все, это они от зависти, – как-то раз заметила Нонна по дороге в город.

– Почему? – спросила Бриджит Ей было невдомек, почему кто-то мог ей завидовать.

– Потому что ты хорошенькая и у тебя большая грудь! – пошутила Нонна. – Убийственная комбинация.

Бриджит было приятно, что Нонна находит ее хорошенькой. Но они обе понимали, что дело вовсе не в этом, а в деньгах. Деньги являлись непреодолимым барьером, отделяющим Бриджит от остального мира.

– Что этим летом делать собираешься? – задала вопрос Нонна, когда они направлялись по тропинке к автобусной остановке.

– Какое-то время придется провести с бабушкой. Потом я поеду к отчиму и его жене в Калифорнию. Они сняли дом в Малибу-Бич. А ты?